Читать книгу "Умереть и встать - Аделина Камински"

«Каждая из них стала бы замечательной королевой, — промелькнуло тогда в мыслях принца. — Кроме нее».

Взгляд его вернулся к молчаливой и неприятной графине, которая, стрельнув в блондина сапфировыми глазёнками, резко отвернулась и фыркнула.

— Почему я вообще обязана здесь находиться? — неожиданно поставила она руки в боки, обернувшись к отцу и скорчив такую физиономию, словно девочке устроили экскурсию по дворцовому хлеву. — Казнить того, кто придумал эту нелепость.

— Даже Его величество короля? — по-доброму усмехнулся граф, на что Анна-Мария, снова фыркнув, отвернулась.

— Таких полномочий у меня нет… — примирительно заявила она, понизив голос.

Когда же девочки покинули комнату, любопытство Дориана взяло свое. Сделав над собой неимоверное усилие, мальчишка поднялся с кровати и, вопреки указаниям Эмильена Ренуара, решился покинуть стены дворца и проводить своих милых гостей. Тайком. Он вообще любил наблюдать за всем и каждым. Таковой была его призрачная роль. Тень своего сводного брата Азузы и наследного принца, которая не имела права покидать покои и вечно оставалась на заднем плане.

Серой мышкой прошмыгнув по коридорам дворца и выскользнув за ворота, принц приложил палец к губам, как только стражники одновременно открыли рты.

«Пожалуйста, не сдавайте» — читалось в умоляющем взгляде блондина.

Благо, жители дворца всегда были на стороне младшего принца. Такому ангелу просто невозможно что-либо возразить. Вдруг, Создатель лично накажет тебя за пререкания со своим подопечным?

Девочки с родителями во главе уже направлялись к своим экипажам, когда на мощеную дорогу перед ними выпрыгнул… котенок? Маленький, рыжий, но достаточно смелый для того, чтобы преградить дорогу знатным особам.

С улыбкой мальчишка собирался наблюдать за тем, как умилятся девочки при виде очаровательной зверушки. Но не тут-то было.

— Бе-е-е, — чуть ли не до колен задрала подол Грета, отскочив от комочка радости в сторону.

— Мама говорит, что у бродячих котов лишай, — важно констатировала более сдержанная в эмоциях Элоиза, спокойно обойдя котенка и вновь поравнявшись с товаркой.

— Что такое лишай? — испуганно вымолвила другая особа, поежившись и тряхнув волнами светлых волос.

— Это когда у тебя волосы клочками выпадают, — пояснила маркиза и дружное девичье «бе-е-е» раздалось в ответ.

Совсем неожиданно для принца, лишь противная Анна-Мария задержалась рядом с животным. Внимательно посмотрела по сторонам, пожала плечами, нагнулась и бережно взяла рыжика на руки.

— И никакой ты не лишайный, — хихикнула она, услышав в ответ ласковый мяв.

Дориан аж рот приоткрыл, удивленный столь резкой переменой в характере высокомерной графини. Но удовольствие его длилось не долго. Один оклик графа Понтилата и девочка нехотя опустила пушистый комочек на дорогу. Вновь выпрямила спину, задрала подбородок и гордо последовала к экипажу.

С тех пор всё его внимание сконцентрировалось на той, что показалась ему некудышной кандидаткой в королевы с самого начала. И кроткие наблюдения приносили свои плоды. Поведение Анны-Марии кардинально отличалось от показного, стоило ей остаться в одиночестве. А иногда во взгляде ее читалась столь глубокая грусть, что состояние это передавалось и самому Дориану, в его чистой душе ухудшаясь стократно.

— Энн-Мэй… — раздался тихий шепот принца во мраке потайной мастерской. — Энн-Мэй…

Кончики его пальцев коснулись нетающего льда, толстой коркой покрывавшего идеальный портрет.

— Я не дам им это сделать… не дам. Не дам! Не дам! Не дам! — внезапно завопил он, схватившись за волосы. Белая рука смахнула художественные принадлежности со столика одним движением, оставив на деревянной поверхности только подсвечник с единственной зажженной свечой. — Не дам!!!

Глава 11. Засада, грязь и колесо

Изящная ножка в бордовой замшевой туфельке ступила на невысокую лесенку черного с серебром экипажа.

В последнее время каждое утро было для Анны-Марии испытанием. Борьба за власть, за трон, за внимание отца, за уважение слуг. Борьба против невидимого врага, которая окончилась еще вчера. Подписанным брачным договором. Двумя. Двумя… договорами. Вероятно, этот невидимый враг посчитал, что лишение графини трона куда надежнее ее смерти. И не просчитался. Девушка с превеликой радостью отправилась бы в Преисподнюю вновь, лишь бы избавиться от одного из самых противных чувств, рвущих на части ее душу — стыда.

Заняв место возле противоположного окошка, брюнетка украдкой глянула на двух некромантов, расположившихся напротив…

— Знаете, а на самом деле в этом огромном дворце совсем нечем дышать, — закинул Марло руки за голову и откинулся на сидении.

— Уверен, в поместье госпожи атмосфера куда уютнее, — улыбнулся Эмильен уголками губ, прижимая несколько потертых книг к груди.

…а затем Анна-Мария скосила взгляд на того, кто уселся подле нее.

Сегодня Азуса был еще более неразговорчивым, чем обычно. Задумчивый взгляд золотистых глаз скользил по мощеной мостовой перед воротами дворца и никак не мог отыскать человека, который просто обязан находиться здесь и сейчас.

Тщетно.

Капли дождя барабанили по крыше экипажа, расплывались мутными дорожками по стеклу и наперегонки скатывались вниз.

— Ждешь принца? — Неожиданный вопрос графини заставил ведьмака отвлечься от своего занятия и со вздохом обернуться к ней. Лицо Анны-Марии не выражало ни единой эмоции. — В такую погоду его не выпустят из дворца.

— Зная Дориана, осмелюсь предположить, что для него это не проблема.

— Тогда дело в чем-то другом. Но… — Девушка натянула вуаль шляпки практически до подбородка, опустила голову и принялась заинтересованно рассматривать свои ледяные руки, — меня это не касается. И вас это не касается тоже. У меня… у меня нет больше никакого желания есть стекло.

— Есть… стекло? — заметно напрягшись, шепотом переспросил Марло.

Холодный ветер позднего зимнего вечера насквозь пробирал мальчишку, сидящего на тротуаре с пустым глиняным стаканом в руках. Рваное тряпье, в которое был укутан обладатель ярко-рыжей шевелюры, нисколько не спасало от капризов погоды.

Но еще пару часов. Хотя бы пару часов.

— Пожалуйста… — пытался он заглянуть в глаза каждому прохожему, с надеждой протягивая стакан. — Я очень… очень хочу кушать.

Слезы застыли в уголках глаз, но мальчишка тут же стер их тыльной стороной ладони. Если плакать, то станет еще холоднее. Мама говорила, что ресницы примерзнут к глазам и их потом будет не оторвать. А глаза ему еще нужны. Хотя бы до тех пор, пока мама не поправится и не сможет выйти на работу.