Читать книгу "Приключения Пиноккио - Карло Коллоди"

– Я ничего не имею общего с рыбами. Я Деревянный Человечек.

– Если ты не рыба, зачем же ты дал себя проглотить чудовищу?

– Я вовсе не дал себя проглотить. Оно само меня проглотило! А что мы сейчас будем делать в темноте?

– Мы будем сидеть и ждать, пока Акула нас не переварит.

– Но я не желаю быть переваренным! – закричал Пиноккио и опять начал плакать.

– Я тоже не хочу быть переваренным, – возразил Тунец, – но я философ и утешаю себя мыслью, что, ежели ты уж родился на свет тунцом, то лучше тебе кончить свои дни в воде, чем на сковородке.

– Чепуха! – воскликнул Пиноккио.

– Это моё личное мнение, – возразил Тунец, – а личное мнение, как утверждают тунцы-политики, следует уважать.

– Во всяком случае, я хочу уйти отсюда… я хочу бежать…

– Беги, если можешь.

– А эта Акула, которая нас проглотила, велика? – спросил Деревянный Человечек.

– Представь себе, что её тело без хвоста составляет километр в длину.

В то время как они беседовали в темноте, Пиноккио вдруг показалось, что он видит вдали слабый свет.

– Что это может быть за свет вон там, вдалеке? – удивился Пиноккио.

– Вероятно, наш товарищ по несчастью, который тоже ждёт, чтобы его переварили.

– Я хочу к нему. Может быть, он какая-нибудь старая рыба, которая сможет мне сказать, как уйти отсюда.

– Желаю тебе от всего сердца, мой дорогой Деревянный Человечек, чтобы так оно и было.

– До свидания. Тунец!

– До свидания. Деревянный Человечек. Желаю удачи!

– Встретимся ли мы когда-нибудь!

– Кто может знать?.. Лучше всего не думать об этом.

35. ПИНОККИО НАХОДИТ В ТЕЛЕ АКУЛЫ… КОГО? ПРОЧИТАЙТЕ ЭТУ ГЛАВУ И ВЫ УЗНАЕТЕ

Пиноккио, простившись таким образом со своим добрым другом Тунцом, пошёл, пошатываясь, во тьму. Он двигался в теле Акулы на ощупь, шаг за шагом, по направлению к светящейся точке, которую видел вдали.

Чем дальше он шёл, тем явственнее и определённее становилось светящееся пятно. И после долгой ходьбы он наконец пришёл. И, когда он пришёл… что же он увидел там? Вы никогда не отгадаете! Он увидел столик с горящей свечой на нём. Свеча торчала в зелёной бутылке. Возле стола сидел старик, белый как лунь или как сбитые сливки, и жевал живых рыбок. А рыбки были такие живые, что то и дело выскакивали у него изо рта.

При виде всего этого Пиноккио охватила столь бурная и непосредственная радость, что он чуть с ума не сошёл. Ему хотелось смеяться, ему хотелось плакать, ему хотелось говорить без конца. Но он мог только произнести, заикаясь, несколько отрывочных, бессвязных слов.

Наконец ему удалось всё-таки испустить возглас радости, и он бросился к старику на шею с криком:

– Ах, мой дорогой отец! Наконец я вас разыскал! Теперь я вас никогда, никогда не оставлю!

– Значит, я не ошибся? – ответил старик, протирая глаза. – Значит, ты действительно мой милый Пиноккио?

– Да, да, это я, я самый! И вы мне все простили, не правда ли? Ах, дорогой отец, вы такой добрый!.. А я наоборот… Ах, если бы вы знали, сколько несчастий я пережил и сколько зла испытал! Представьте себе, мой бедный отец: в тот день, когда вы продали свою куртку и купили мне букварь, чтобы я мог пойти в школу, я на все наплевал ради кукольного театра, и хозяин театра хотел меня бросить в огонь, чтобы его барашек изжарился, и потом он дал мне пять золотых монет для вас, но я повстречал Лису и Кота, которые привели меня в таверну «Красного Рака», где они жрали, как волки, а я один-одинёшенек снова пошёл в ночь и встретил грабителей, которые побежали вслед за мной, а я впереди, и они за мной, и я все время впереди, и они все время за мной, и я впереди, пока они меня не повесили на ветке Большого Дуба, где Красивая Девочка с лазурными волосами велела отвезти меня в карете, и, когда меня врачи осмотрели, они сразу же сказали: «Если он ещё не мёртв, значит, он ещё жив», и тогда я не выдержал и соврал, и мой нос стал расти, и я не мог пройти через дверь, и поэтому я затем вместе с Лисой и Котом закопал четыре золотые монеты, потому что одну я потратил в таверне, и попугай начал смеяться, и вместо двух тысяч монет я вообще ничего не нашёл, и, когда судья услышал, что меня ограбили, он немедленно посадил меня в тюрьму, чтобы воры были довольны, и оттуда я попал в виноградник и увидел там красивые гроздья и оказался в капкане, и крестьянин имел все основания надеть на меня собачий ошейник, чтобы я охранял его курятник, но потом он понял мою невиновность и снова отпустил меня на свободу, и змея с дымящимся хвостом начала смеяться, и жила лопнула у неё в груди, и так я снова пошёл домой к Красивой Девочке, которая умерла, и Голубь увидел, что я плачу и сказал: «Я видел, как твой отец мастерил себе маленькую лодочку, чтобы тебя искать», и я ему сказал: «Если бы я имел крылья, как ты!», и он сказал мне: «Ты хотел бы увидеть своего отца?», и я ему сказал: «Очень хотел бы, если бы смог», и он мне сказал: «Я тебя отвезу», и я спросил: «Как?», и он сказал: «Влезай ко мне на спину», и так мы летели всю ночь, и потом мне утром сказали рыбаки, которые глядели на море: «Там бедный рыбак в маленькой лодке, и она тонет», и я сразу вас узнал издали, потому что мне моё сердце сказало, и я вам делал знаки, чтобы вы вернулись на берег.

– Я тоже узнал тебя, – сказал Джеппетто, – и мне очень хотелось вернуться. Но как? Море было бурное, и большая волна опрокинула мою лодочку. Тут меня заметила страшная Акула, которая как раз находилась поблизости. Она бросилась на меня, высунула язык и проглотила меня, как таблетку.

– И давно вы здесь в заключении? – спросил Пиноккио.

– С того самого дня. Уже скоро два года. Два года, мой дорогой Пиноккио, которые показались мне двумя столетиями.

– А как же вы здесь жили? И где вы достали свечку? И кто вам дал спички?

– Я тебе все расскажу. Представь себе, та же самая буря, которая перевернула мою маленькую лодочку, опрокинула также одно торговое судно. Всем матросам удалось спастись, но само судно утонуло, и та же Акула, в тот день очень голодная, проглотила корабль.

– Как! Проглотила корабль одним глотком? – поразился Пиноккио.

– Да, одним глотком. Только мачту она выплюнула обратно, потому что мачта застряла у неё между зубов, как рыбья кость. На моё великое счастье, на корабле было мясо, сухари в коробках, поджаренный хлеб, вино в бутылках, изюм, швейцарский сыр, кофе, сахар, а также стеариновые свечи и коробки спичек. Этим я поддерживал свою жизнь два года. Но теперь склад пуст, и вот эта свеча, которую ты здесь видишь, – последняя.

– А потом?..

– А потом, мой милый, мы оба останемся в темноте.

– В таком случае, мой дорогой отец, – сказал Пиноккио, – мы не должны терять время. Мы должны немедленно подумать о бегстве.