Читать книгу "Крылатым не входить! - Екатерина Вострова"

Надпись на дверях магазина со времени моего предыдущего визита сменилась.

«– 70% на все!» — гордо гласила табличка.

Внутри обстановка тоже слегка поменялась. Народу было поменьше, а полки стояли полупустые.

Вытащив мобильный, без особой надежды еще раз глянула на искомое фото. «Русская классика».

Блондинки нигде не было видно, но я, на всякий случай, чуть прихрамывая, прошлась по всем отделам, задержавшись у этой самой «классики».

Только не это! Неужели ушла?

— Анну Каренину читали? — услышала я за спиной негромкий девичий голос. — Интересно? Или что другое посоветуете?

Резко повернувшись, снова перенесла вес на больную ногу. Оу! Черт побери, как же больно!

— Что с вами? — носатая блондинка подозрительно смотрела на меня, стоя всего в нескольких шагах. И откуда она только взялась, я же весь магазин обошла!

— Ногу подвернула, — выдавила я из себя неуверенную улыбку, не зная, как начать разговор, чтобы не вспугнуть ее. Не дай Бог, снова пропадет, и поминай как звали.

— Тю… — протянула она. — Не прибедняйтесь, все нормально у вас с ногой. Тут будем разговаривать или выйдем на улицу?

Так она сама хочет поговорить? Что ж, это упрощало ситуацию.

— Да, давайте выйдем, — согласилась я, кивнув в сторону дверей.

Блондинка развернулась, зашагав вперед, я следом… и вот чудо. Нога действительно больше не болела! Я даже специально перенесла вес на нее, покрутила стопой. Ничего себе. Удобно, однако, быть месмером.

— Извините, что не устроила встречу раньше, — обернулась ко мне Мила, стоило нам выйти из магазина. — Хотя, наверное, надо было.

Стоп! Что? Она устроила встречу?

Должно быть, я выглядела очень уж удивленной, потому что, махнув рукой в сторону небольшого сквера между домами, блондинка поспешила пояснить:

— Ну, я подумала, что если окажусь в этом районе, мы можем случайно столкнуться. Так и вышло, — улыбнулась она, отчего ее длинный нос забавно дернулся вниз.

Интересно, когда Марк вырастет, у него будет такой же большой нос? Хотя мужчинам большие носы обычно идут.

Вдохнув побольше воздуха, я хотела спросить о Юрии и о том, как его искать. Но образ симпатичной молодой девушки все никак не сходился с образом той твари, которая рисовалась у меня в воображении, когда я вспоминала о коробке рядом с мусорными баками. И в итоге я выпалила на одном дыхании то, что мучило уже давно:

— Как вы могли выставить ребенка на помойку?

— Ну «беби боксов» поблизости не было, — пожала плечами она.

Мы как раз дошли до сквера и остановились у небольшой скамейки.

— Присядем? — не дожидаясь моего согласия, она уселась, закинув ногу на ногу, и принялась рыться в сумочке. — Хотите леденчик? Люблю «Барбарис».

Покачав головой, осторожно присела на край скамейки. Пока она грызет леденцы, Марк непонятно где, и с ним в любой момент может случиться что угодно.

— Ой, да ладно. Не смотрите на меня так, будто я последняя мразь. И вообще, почему все винят только мать? Отец, которому не нужен ребенок, – это «хм, ну да, бывает», а женщину, в случае чего, можно и распять! — взорвалась вдруг она.

— Я вас ни в чем не обвиняю, — сухо произнесла я, хотя в душе, конечно, все же считала, что она поступила отвратительно. Если ей не нужен был малыш, почему не отдать его на усыновление или хоть как-то позаботиться о его судьбе… Но выставлять в коробке на улицу?

— Ну-ну, — хмыкнула Мила, закидывая в рот леденец. — В любом случае, сейчас ребенок с вами. С ним все хорошо, а я его родила и этим, считаю, выполнила перед ним свой долг на все сто процентов. Где, кстати, он?

— Его похитили.

— Да? — с любопытством спросила Мила, громко хрустя конфеткой. — И кто? Куда забрали?

Этот разговор превращался в какой-то фарс. Я только что сообщила ей о том, что ее сын может быть в опасности, а она даже бровью не повела!

— Вы издеваетесь?! Это вы мне скажите, куда забрали Марка! Вы же как-то связаны с этим Юрием Фиником…

— Назвали малыша Марком? Хм… Мне нравится это имя. Так его забрал Юрий? — она вдруг весело расхохоталась, схватившись за живот так, что я думала, у нее что-то болит.

Мила смеялась и смеялась, не в силах успокоиться, периодически вытирая выступающие слезы.

— Да успокойтесь уже! — дернула я ее за руку, устав ждать, когда это прекратится само собой. — Что так насмешило? Может быть, вместе посмеемся?

Мне было абсолютно точно не до смеха, разговор затягивался, а Александра нигде поблизости не было.

— О, да. Вы сейчас тоже смеяться будете… Но для начала, позвольте рассказать одну маленькую историю.

Мила наконец-то отсмеялась и откинулась на спинку скамейки.

— Я с детства обожала свои способности. Когда начинаешь применять их, кажется, что весь мир вертится только потому, что ты этого хочешь. Иногда заносит, не без этого, — вдохновенно начала она. — Но… Например, какова вероятность набрать максимальное количество баллов на тесте, просто расставив галочки в ответах наугад? А она в любом случае есть, так что если я того хотела – подобное происходило. Вот только с развернутыми заданиями уже сложнее… Но ведь всегда есть вероятность, что получится списать и этого никто не заметит. Вот только иногда бывают ситуации, когда, как ни крути – ты не выберешься. Один раз, например, у меня была жуткая головная боль, и знаете, она была во всех вариантах развития Вселенной. Что бы я ни делала, я не могла от нее избавиться, становилось только хуже. А еще нельзя поменять события так, чтобы кто-нибудь умер, даже тот, кто еще и родиться-то толком не успел. По крайней мере, когда я забеременела после одной случайной связи, избавиться от ребенка я так и не смогла.

— А отец ребенка о нем вообще в курсе?

— Да, через пару недель я нашла телефон того мужчины и позвонила ему. Но мне кажется, он решил, что я вру. Или что просто решила срубить по-быстрому денег. Так или иначе, он перевел мне денег, вроде как на аборт. Ну и я от него отстала.

— Почему же тогда аборт не сделали?

Мила вздохнула и стала выглядеть при этом абсолютно несчастной:

— Это были самые ужасные девять месяцев в моей жизни. Что бы я ни делала, все выходило абсолютно не так. Силы меня не слушались, события путались. Я даже в больницу угодила! Дважды! И ничего, абсолютно ничего не могла с этим сделать. Мои способности наслаивались на способности ребенка, и происходила какая-то чертовщина! Поэтому, как только он родился, я с чистой совестью выставила его на улицу. Вы вообще представляете, что такое рожать самой, дома?!

— Нет, не представляю, — качнула я головой, не испытывая при этом ни малейшего сострадания к Людмиле.

Судя по всему, она была беззаботной адреналинщицей, прожигающей жизнь. Привыкла полагаться на свои способности, а когда они вдруг перестали работать, оказалась абсолютно не приспособлена к реальной жизни.