Читать книгу "Тропа смерти - Ярослав Коваль"

Да, здесь я вполне осознавал, что в любой момент из-за угла вывернет какая-нибудь мощная тварь вроде того же «тритона», на которой мы все трое некрасиво ляжем, но угрозы фона не ощущал. Для меня она была столь же малопонятна, как для большинства моих соотечественников — радиация. Конечно, верю, что опасно, но механики воздействия себе не представляю и потому не способен бояться предметно.

А вот Ниршав — представлял. И Аштия — представляла. Правда, она, в отличие от своего офицера, держалась спокойно и даже словно бы с подчёркнутой девичьей беззаботностью. В её беззаботность я не верил ни на грош.

— Да, здесь мы не пройдём, — спокойно констатировала она, когда мы остановились перед солидных размеров провалом.

По другую его сторону вздымалась груда каменных обломков, поднимавшихся к самому своду пещеры. Вернее, к остаткам этого свода — в огромный пролом над провалом смотрело неласковое небо, и там, в перламутровом переливе низко нависших облаков мелькали то и дело светлые росчерки. Всё те же твари, от одной из которых мы едва унесли ноги. На открытом пространстве оказалось намного нервнее, чем в глубинах пещеры, ничуть не менее опасной — но что ж поделаешь с иллюзиями!

Груда обломков по ту сторону выглядела невесело. Даже сама мысль о подъёме по такой приводила в замешательство. Особенно если учесть вероятность выронить из-под ноги небольшой камушек и привести в движение всю громаду.

— Пока будем обходить — да ещё и найдём ли, где обойти! — потеряем день. Давайте перебираться.

— Пока будем перебираться, Ниршав, можем на этом потерять намного больше времени.

— Ты ещё вот о чём подумай — если будем шибко сильно крутить, направление потеряем. Инструментов-то нет, чтоб быстро определить своё местонахождение относительно нужной точки.

— Есть возможность сесть и пересчитать.

— Ещё полдня.

— Ниршав, ты конкретно достал, — вмешался я, с беспокойством поглядывая в небо. При желании любой из этих птеродактилей без напряжения прошёл бы в пролом и отужинал нами. — Утихни. Аштия дело говорит, пошли отсюда по-быстрому, обходной путь искать.

— Идёмте, ребята. Препирательства не имеют ни малейшего смысла. Снаряжение есть только у Серта, и то едва ли годится, чтоб перебираться через пропасти.

— Не особо годится, верно.

— А значит, альтернатив нет всё равно. Вот туда пойдём, мне кажется, там можно выбраться наружу… Серт, держись подальше от края.

— Тут идти удобнее.

— И если на тебя кто-нибудь внезапно кинется, ему будет очень удобно столкнуть тебя вниз.

— Тише! — Ниршав поднял палец. — Внимание.

Из-под валуна в десяти шагах от нас медленно вытекало какое-то длинное подвижное тело. Змея, а может, и ящерица, или ещё какое-то подобие… В первые моменты я понадеялся было, что она, не обратив на нас внимания, куда-нибудь уплывёт себе, и мы пойдём дальше. Но голова её замерла на камнях. Потом поднялась по-кобриному. Уставилась на нас пустыми, как две стекляшки, глазами. Страшный, потому что абсолютно никакой взгляд.

Взгляд, который гипнотизировал.

Аштия подняла диск к плечу, Ниршав скрипнул вынимаемым из ножен клинком. Я напружинился, пальцем проведя по ремням «когтей», проверяя, держатся ли, не ослабли ли. Несколько мгновений в этом напряжённом ожидании мы смотрели друг на друга: змея на нас, мы — на змею. Потом она повела плоской удлиненной головой, качнулась к нам, зашипела… И пропала, словно её и не было.

Я в ошеломлении оглянулся на спутников. Они смотрели на меня приблизительно так же, как я на них.

— Что это было?

— Не знаю, — жёстко отрезала госпожа Солор. — Может быть, мы этого никогда не узнаем. Может, скоро всё станет ясно. Одно ясно — это не видение, иначе было б у каждого своё или только у кого-то одного. Но мы же все видели змеюку, не ошибаюсь?

— Змеюку.

— Змею, да.

— Давайте быстрее. Живо! Хрен с ним, с видением, — она рванула вперёд первой, и мы, словно привязанные, бросились за ней.

Удивительно, но и в тяжеленных доспехах она умудрялась скакать по камням, будто козочка. А может, её подгонял страх? Так и нас он бодрил по высшему разряду. Разлом сузился, потом снова развернулся во всю ширь, явив взгляду гроздья белоснежных кристаллов на той его стороне, чуть пониже края обрыва. Между кристаллами явственно копошились какие-то мелкие существа, и у меня в глазах потемнело при мысли, что сейчас придётся пережить ещё одно такое приключение, как только что с табунчиком иглокрылов.

Однако они пока на нас не реагировали, и, переглянувшись, мы безмолвно решили продолжить путь в надежде, что нас так и не «засекут», либо ж просто не заинтересуются.

Идти становилось всё труднее, особенно моим спутникам, обременённым дополнительным значительным доспешным весом. Последние пару метров мы буквально ползли по без малого отвесной стенке, едва находя место, куда пристроить краешек ступни. Добравшись до уступа, где уже можно было стоять, я размотал ремень с металлическими скобами — удобная штука, если надо спуститься со скалы или забраться на неё — и кинул его Аштии.

Она поймала, но в тот же момент соскользнула ногой, ухнула вниз на полкорпуса (где умудрилась чудом найти место для ноги), грохоча доспехами по камням. Чертыхнулась в рамках допустимого.

— Аше, мне что, тебе на голову вставать? — придушенно выдавил Ниршав, вцепившийся в скалу, как ребёнок в мать.

— Потерпи.

— Я соскальзываю.

— Перехвати его…

— На, — женщина ловко перекинула офицеру конец ремня. Уцепившись за скобу примерно таким же жестом, мужчина точно так же сорвался, вот только приземлился не на уступ, а повис. Я этого ждал (ну не могло же мне везти бесконечно!), поэтому успел опрокинуться на спину и упереться ногами. Меня дёрнуло со страшной силой, скобы невыносимо впились в руки, но я держался, веря, что долго такое продолжаться не может.

— Давай, подтягивайся! — шебуршались мои спутники где-то за кромкой уступа. — Ногу ставь.

— Итить… Чтоб его… Руку!

Снова рывок. Я художественно представил себе, как отрывается кисть руки, вокруг запястья которой я для верности обмотал ремень, и красиво улетает в пропасть следом за Ниршавом и Аштией. Лучше бы не упражнялся в фантазировании, потому что паника, захлестнувшая меня в ответ, едва не лишила возможности соображать. И если бы в следующий момент натяжение не ослабло, я бы наверняка выкинул что-то такое, чего не смог бы потом себе простить.

Но вес пропал, руку мою рвануло вверх, а через миг из-за кромки донесся сдержанный мат и обиженное:

— Эй, осторожней там! Чуть без глаза не оставил.

— Не фиг резко отпускать, — проворчал я, с трудом переворачиваясь на бок. Кисть болела нешуточно.

— Ну ты, брат, даёшь! Я ж о тебе думал!