Читать книгу "Обраслечена поневоле, или Чешуйчатая подстава - Екатерина Романова"

На «вон ту щель» я даже не посмотрела. Таким клювом как у главной злодейки меня из любой щели выковыряют за милую душу. Какой смысл забиваться?

— Если мы останемся живы, я это исправлю. Без обид, Рейн. Я возьму и освобожу землю от тебя.

— Один, два…

На счет три в воздухе сверкнуло лезвие. Веревка нас больше не связывала, а гром-птица, та, что больше всех выпендривалась, взвыла от боли. Вся семерка издала боевой клич, от которого содрогнулись своды пещеры. С потолка осыпалась каменная крошка, а из дальнего угла испуганно сорвалась стая летучих мышей. Они пискляво верещали, расчерчивая своды пещеры хаотичными зигзагами, пока, наконец, не нашли выход. А тем временем завязался бой. Рейнхарт неуловимой тенью скользил между огромными лапами летающих убийц, а те пытались испепелить его молниями, клювами-молотами и когтями-мечами.

Я далеко не сразу пришла в себя, и выжила только благодаря живучести Рейна. Он так увлек птиц, что на меня никто не обратил внимания. Благоразумно отползла в сторонку, но в щель забиваться не стала. По-хорошему, мне бы покинуть эту дружелюбную пещерку. Ну, что я тут делаю? Зачем он вообще меня сюда приволок? Поиграть мышцами, показать, какой крутой и как умеет штабелями укладывать самых опасных, непредсказуемых и смертоносных хищников? Откуда они вообще взялись, да еще целой стаей? Последний раз о гром-птицах слышали на заре истории. Они занесены в книгу Дивных существ, охраняются Орденом магов как вымирающий вид, и считается, что водятся исключительно в особо охраняемых заповедниках. Дело в том, что гром-птицы, единственные, кто может справиться с драконами, а еще…

У меня внутри похолодело. Когда я была маленькой, Кайра, моя старшая сестра, подавшаяся в шпионки, рассказывала, что гром-птицы питаются один раз в жизни — во время рождения. И едят они яйца драконов. Неужели мы здесь из-за этого?

Пока Рейнхарт разбирался с птицами (или, точнее, птицы разбирались с ним, решая, кто первым его сожрет), я осмотрелась. Если бы у меня были яйца дракона, а еще детеныши, где бы я их спрятала? Правильно! В самом укромном и потайном местечке.

Посмотрела на щель, в которую предлагал забиться Рейнхарт, с интересом. Может, это был намек?

Осторожно стекла вдоль стенки по направлению к расщелине, заглянула внутрь — темнота. Будь во мне нормальная магия, я бы сотворила пульсар, чтобы осветить пещеру. Но все, что мне оставалось — обратиться к ментальной магии.

Создала вокруг себя щит, просто во избежание, как говорится, и шагнула внутрь с закрытыми глазами. В непроглядной тьме полагаться на зрение — верх глупости. У менталистов развитая интуиция, а еще пресловутый третий глаз, не раз выводивший меня из неприятно пахнущих мест живой и почти невредимой. Во всяком случае, меня ни разу не съели, и это уже внушает доверие.

Отклик почувствовала не сразу. Едва уловимое, почти неразличимое биение сердца и шевеление разума притягивало меня, как огонь притягивает мотылька. Я не могла разобрать мыслей, тем более не смогла подключиться к сознанию, чтобы внушить свою волю, но я уверенно шла навстречу зову, умоляющему о помощи, как когда-то умоляла Шаамни.

— Спаси ее, Шайри! — приказал браслет. — Это последняя девочка хрустальных! Если она погибнет, драконы потеряют целую стаю!

Рождение дракона

— Как?

Еще один шаг и моя ладонь, выставленная вперед, коснулась чего-то теплого. Я осторожно провела пальцами по ребристой поверхности, и, кажется, нащупала яйцо. Размером чуть меньше меня, оно было теплым, а еще — треснутым. Сознание хрустальной малышки едва теплилось, текло угасающим бессвязным потоком, и единственной мыслью, которую я хоть как-то разбирала, был зов о помощи.

— Шаамни, как? — прошептала, сдавливая слезы. Боль, страх и ужас малышки, которая отчаянно боролась за жизнь и не желала умирать, втекали в меня, разрывая на части каждую клеточку моей человеческой души. — Я ее даже не вижу, как мне ее спасти?!

Браслет на запястье нагрелся и заискрился мягким лунным светом. Я выхватила очертания зеленоватого яйца, изуродованного огромной трещиной, из которой сочилась вязкая жидкость.

— Что мне делать?

«То же, что делала всегда. Достань ее и спаси. Ну же, шайри!»

Сломать яйцо и достать малышку? А, если наврежу? Я же понятия не имею, как должны рождаться драконы! Вдруг нужно прочитать какое-то заклинание, или напоить малыша, не знаю, драконьим молозивом? Может, лучше дождаться Рейнхарта? Если он узнает, что я убила надежду хрустальных драконов, он меня саму убьет, несмотря на Шаамни. А гадина тем временем совсем не помогала. Она источала свет и молчала, спихнув всю ответственность на мои ничего не понимающие плечи. А плечи, меж тем, и все, что повыше, уже катилось к истерике…

Малышка таяла. Она таяла так стремительно, что дальнейшее промедление так или иначе все равно ее убьет, а потому…

Я со всего размаха ударила ногой по скорлупе и взвыла. Она оказалась куда прочней, чем я предполагала. Второй, третий, четвертый удар… мне пришлось приложить все силы и изрезать руки об острые и удивительно прочные осколки, чтобы добраться до малышки. Беззащитный и почти прозрачный дракончик, напрочь лишенный чешуи, слабо шевелил лапками, отчаянно пытаясь выбраться из окружавшей его плотной пленки. Я впилась в нее ногтями и насилу разорвала, вызволяя девочку наружу. Почувствовав воздух, она глотнула его, жадно распахивая ноздри, набирая полную грудь. Освободив малышку, я прижала ее к груди, пытаясь согреть. Не знаю, как поступает мать-дракониха, но будь малышка моей, я бы первым делом крепко-крепко ее обняла, чтобы успокоить. У нее столько времени был свой мир за прочными стенами скорлупы, и вот этот мир рухнул. Причем, судя по вмятине на вершине яйца, рухнуть ему помог чей-то клюв. Видимо, наше с Рейном появление помешало гром-птице полакомиться этой крохой.

Дракончик был настолько слаб, что едва коснувшись теплой мордочкой моей груди, тут же уснул. Я потянулась к ее сознанию и успокоилась — не было больше мольбы о помощи, не было больше страха, ужаса и паники. Малышка спала счастливым сном и чувствовала себя в безопасности, не представляя, что там, за стеной, бьется за ее жизнь мой Рейнхарт. То есть, просто Рейнхарт, я хотела сказать.

Поглаживая малышку по мягкой головке, я пыталась себя убедить, что он не нуждается в помощи. Что здесь я нужней. Но… крохотная надежда хрустальных драконов крепко спит. А наш единственный защитник и единственный путь домой может пасть смертью храбрых. Сколько мы проживем без него? Даю нам от силы пару минут…

Шаамни, разумеется, не подала никаких дельных идей, поэтому я переложила драконенка в осколок скорлупы, накрыла осколком поменьше как одеялом и, убедившись, что импровизированная кроватка надежна, отправилась выручать жениха.

Моя помощь оказалась как нельзя кстати. Это больше походило на избиение младенца и, честно говоря, не ожидала такого изуверства от приличных и гордых с виду птиц. Они заклевали Рейнхарта так, что на нем живого места не осталось. И почему он не обернулся драконом? Человеку против таких чудовищ не выстоять, каким бы проворным он ни был! Уклонившись от очередного удара, Рейн споткнулся о камень и упал. В глазах главаря стаи сверкнули молнии. Она победно заверещала и, выпустив когти, занесла лапу для победного удара. Ну, нет!