Читать книгу "Одна в толпе - Марта Крон"

Приветы из Парижа, где сейчас проживает со своим французом-мужем моя родительница, бывают редко, но всегда приятны до безумия.

— Привет, родной! — мелодично откликнулась Астахова Анна Дмитриевна, нынче уже Обен. — Ты давно не звонил… Что-то случилось?

— Нет, мам, у меня всё отлично. — прикинулся счастливым сыном.

— Лёнчик, не ври матери. — проскользнуло в её голосе разочарование. — Я тебя нутром чувствую, сынок, и сейчас у меня сердце не на месте.

— Выдумщица. — усмехнулся по-доброму. — Просто Париж пробуждает в тебе всё приукрашивать.

— Не получится меня отвлечь, Леонид. — догадалась мама. — Говори сейчас же, что стряслось.

— Отец. — выдохнул я.

— Так и знала! — горячо воскликнула женщина. — Ничему его жизнь не учит! Сказала же, чтобы был вежлив с тобой, так нет, прёт как танк, забыв о своих предыдущих ошибках.

— Ты знала и не предупредила меня? — опешил я. — Мама. — критикующе процедил сквозь зубы.

— Сынок, ты уже взрослый… — начала она оправдываться. — …и должен понимать, что родителей не выбирают. Он осознал. Жизнь его уже изрядно наказала тем, что он упустил столько времени. Не участвовал в твоём детстве…

— Ох, мама… — нерадостно протянул я. — Он и тебе уже запудрил мозги. Мне бабушки за глаза хватает.

— Лёнь, ну пойми ты. Тебе самому это нужно… я же знаю, что ты страдаешь…

— Глупости! — возразил я, сжимая кулаки до боли в костяшках.

— Ты можешь сопротивляться и строить из себя гордеца дальше! Но кому от этого лучше? — чуть повысила голос мама. — Володя сложный человек. Поверь, я знаю его лучше тебя, и раз он наступил себе на горло и хочет восстановить с тобой связь, значит и правда принял и переборол свою гордыню.

— Я сейчас расплачусь… — горько хмыкнул я.

— Лёнь, я знаю, что это тяжело. — смягчилась мама, но всё же настойчивость в голосе не утратила. — Никто не просит вычеркнуть из памяти все обиды, они останутся… Но ту боль, что ты сейчас пытаешься прикрыть безразличием, а иногда и злостью, ты можешь уменьшить сам. Просто дай шанс Володе восполнить годы разлуки.

— Разлуки?! — взревел я. — Это слово совершенно не подходит. Разрыв. Вот что он сотворил.

— Да. Сотворил. — согласилась мама. — И это будет преследовать его до конца жизни. Но и ты не будь как он!

— В смысле?

— Не совершай ошибку. Не питай в себе ненависть. Вы поменялись местами. Сейчас он к тебе тянется, а ты собираешься разорвать контакт.

— Ты не понимаешь, мам… — глухо ответил я, силясь сделать полноценный вдох.

Боль в груди стала такой отчётливой, что хочется вздёрнуться, чтобы её не чувствовать.

— Нелегко прощать, родной… но это единственный выход избавиться от мучений. Самому сделать шаг. — надрывно хриплым голосом произнесла любящая меня женщина, и чёрт возьми, только ради неё одной я готов свернуть все горы.

— В жизни всё не просто так, Лёнь. — слишком проницательно прошептала она. — Меня расставание с твоим отцом привело к Жерару, к истинной любви. А что должен усвоить из этого ты, сможешь понять только ты сам, но для этого нужно скинуть балласт из прошлых потерь.

— Я не знаю как… — с трудом выговорил признание.

— Для начала выслушай его до конца, не отвергай. — затаив дыхание от проблеска надежды, дала совет мама.

— Я подумаю, но ничего не обещаю… — в итоге сгладил концы.

— Ты у меня такой молодец! — восторженно проговорила женщина, скрывая дрожь в голосе.

— Не вздумай там реветь. — строго сказал я, ощущая, что внутри отлегло и начинает теплеть.

Разговор не из лёгких, но я его выдержал.

— Как машина, Лёнчик? — перевела тему мама. — Кстати, Жерар проболтался, что ты не берёшь деньги? Могу узнать причину?

— Устроился на работу и хочу сам оплачивать свои расходы. — и уловив возмущённый женский вздох, грозно добавил. — САМ, мама.

Поняв, что потерпела неудачу, Анна Дмитриевна ненадолго замолкла, но потом снова бодро поинтересовалась:

— А девушка есть?

— Только без этого, мам. Личная жизнь не обсуждается.

— Ну, возьми хоть на карманные расходы, Лёнь! Кино, цветы, шоколад… презервативы…

Попавшись на удочку, ляпнул не подумав:

— Она ещё маленькая.

И тут же прикусил язык, когда в трубке послышалось:

— Батюшкиии! У сына невеста появилась!

— Какая невеста, мам?! — всполошился я. — Мы даже не встречаемся.

Тьфу. Язык — враг мой.

— Ооой! Какая прелесть! Мой Лёнчик в девочку влюбился и робеет подойти!

— Мама. — закатил глаза и уткнулся лбом в руль.

— Лёнь, сколько ей лет? — настороженно спросила неугомонная женщина.

— Через два дня восемнадцать. — поднял глаза на наш балкон и мысленно удивился, почему я про гномиху вообще вспомнил.

Свободен я, как ветер в поле и связывать себя с девчонкой, что идёт по головам парней, ну никак в мои планы не входит.

— Леонид, не оплошай! — цокнула языком мама. — Ты ж у меня тупоголовый в плане чувств к женщине. Цветы обязательно купи и… — секундная пауза. — …украшение какое-нибудь. Только не кольцо. Она не поймёт. Браслетик изящный подари, не прогадаешь!

— Браслетик? — задумался я, опять попадая в ловушку.

— Да-да! — даже через телефон слышно, как хитрая женщина улыбалась. — Как хоть зовут её?

— Нет. — запротестовал я. — Всё.

— Ну, Лёнчик, только имя скажи и отстану! — заголосила мама. — Обещаю!

— Алиса! — выкрикнул я и оцепенел, думая зачем я это сделал.

Развела меня, как мальчишку!

— Ах! — только и сказала впечатлительная матушка. — Жерар ни за что не поверит, считает тебя невосприимчивым к любви. Ой, вон он идёт.

— Вот только мужу не говори! — взбрыкнул я.

— Хорошо-хорошо, родной! — заверила мама и тут же. — Жерар, ты не поверишь!!

Стукнул себя по лбу.

— Всё равно люблю тебя, мам. — безнадёжно покачал головой и улыбнулся.

— И я тебя, родной! — откликнулась она и вдруг нарочито строго добавила. — Не забывай, что ты мужчина и вся ответственность на тебе!

— Само собой. — согласился я. — Беги, болтушка, а то лопнешь от нетерпения.

— Целую. — обрадовалась сплетница и отключилась.

Убрал телефон и неожиданно для себя понял, что как раз про Акимову, мне ничуть не стыдно было говорить, нежели про любую из знакомых принцесс.

Нет чувства сожаления, скорее странное изумление. Ведь я только что сказал, что у меня отношения с гномихой.