Читать книгу "Оператор совковой лопаты - Сергей Калашников"

А засол нынешнего года в горшках, про которые думал, что они герметичны, испортился. Рассол ушел, рыба протухла. Выбросили. Сосуды промыли, прокалили и сложили штабелем. Без надобности они. Он, пожалуй, их для отстоя глиняной мути приспособит. Ему теперь, если за пару месяцев не обнаружит ухода воды через стенки образчика новой керамики, придется устраивать поточную линию по разделению сырья на фракции. Мутильню организует отстойную.

Так вот, о «золоте», которое состоит из серы и железа. Сливки они сняли с Золотого ручья. Но в мелком гравии встречается еще немало отливающих желтым крупинок. Что интересно, промывать в лотке, как это делают золотоискатели, бесполезно. Не отличается по плотности этот минерал от остальных камней. По крайней мере, не настолько. Его необходимо выбирать из смеси вручную, пересматривая подряд все, что есть в русле и по его берегам.

А для этого он сделает деревянные столы, на которые гравий придется забрасывать лопатами и, размазав тонким слоем, выщипывать все, что удастся разглядеть блестящего. Так что пинцетики из твердого дерева, глубокие блюдечки для добычи, трехногие табуреточки – этот инвентарь за него никто к сезону не приготовит. Да и сам сезон будет краток. Вместе с наступлением тепла кроманьонцы уйдут по своему обычному летнему маршруту до самой осени. Вот если бы еще дополнительных жен ему на этот период оставили, да чтобы с детишками возрастом постарше! А то они с Сайкой вдвоем Золотой ручей не пропинцетят.

Айн с сынулей домовничать будут. Сайка Кряна грудью не накормит. А брать пацана с собой – так за ним глаз да глаз. Все равно реальных работников получается только двое.

Глава 35

Удача – штука нечастая

Все плавки подряд из обессеренного огарка Мишка проводил с добавкой меди, пока не закончился кинжал, оставленный Криволапым Барсуком из племени Лесных Шакалов. На последнюю закладку запаса меди просто не хватило. А жилу провода сечением десять квадратов он на это дело ни за что не употребит. Иначе пробивать отверстия в тростинах будет решительно нечем. Так что эту сталь он выплавил в чистом виде.

Тоже неплохой металл получился. Не такой вязкий, как с лигатурой, но приличней, чем обогащенный недогоревшей серой. Кстати, легирование ему вообще больше не с чем проводить. О том, чтобы для улучшения свойств стали к ней добавляли алюминий, которого имелось немного в обрезках проводов, он не слыхал. А больше ничего у него нет.

* * *

Охотники из рода Голохвостых Выдр хоть и бездельничали всю зиму, но составных луков себе наделали. Причем с двухслойными плечами. Не ростовые, как Мишка сооружал, а лесные, умеренного размера, привычного им с детства. Стальных наконечников им потребовалось немного. Охотник – не воин. В колчане у него три острых стрелы, да три с широким режущим жалом, да три тупых, на мелкую птицу, да тройка двузубов, на гуся или уточку, да на рыбку три без оперения с зубчатым костяным окончанием и петелькой для закрепления веревочки. И все. Добытчик, он не большегрузный автомобиль повышенной проходимости. К этой экипировке Мишка добавлял хороший нож. Не маленький, как поначалу просили охотники, а типа финки.

Копья у Выдр не в большой чести. Только один Питамакан берет с собой эту пырялку всегда, отправляясь в дорогу, а остальные – только если предполагают, что копье им обязательно понадобится. Когда медведя опасаются или хрюшку идут добывать. Кстати, тех свинок, что обитают в окрестностях стоянки, никогда не обижают. Ценят санитарные услуги. А если нужна бывает прочная шкура, то на промысел кабанчиков уходят далеко. Чтобы «свои» ненароком не попали под выстрел.

Этой зимой отведал новой каши. Вообще-то перловка. Дома он ее не любил, а тут трескал с радостью. Из какого злака ее добывают, вспомнить не смог. Но нелущеными зернышками разжился. Дикари плохо готовят крупу, остается много неочищенных ядрышек, попадаются камешки. Кстати, вспомнил он, из чего «невкусная» каша добыта. Не зря ему показались знакомыми те метелки, из которых ее вытряхивают. Веники это и есть. Из них дома как раз вязали те самые приспособления, коими не раз он подметал, когда случалось что-то разбить или рассыпать. Вернее, вязали не дома, где он жил, а в мире, который покинул в мусорном фургоне. Просо, в общем.

* * *

Под конец зимы лег снежок. Мишка наконец смог опробовать лыжи. Давненько они дожидаются своего часа.

Нет, он не великий лыжник, да и изделия у него примитивные, тяжеловаты, прямо скажем. Но идут. Вместе с ним. Отправился вверх по склону, удаляясь от речушки. Взял левее, чем обычно, чтобы не выйти к соляной копи. У него сегодня необычная задача. Полюбоваться на окрестности, насладиться прекрасным, получить заряд положительных эмоций. И не отвлекаться от этого занятия на всякую хозяйственную ерунду.

Местность устойчиво повышается, хотя изобилует холмиками и низинками. Рельеф, однако, не резкий. Даже торчащие из земли камни, то ли валуны, то ли выходы скальной породы, не выглядят угловатыми. Так, выставляются маленько. Сейчас, когда листвы на деревьях нет, видно далеко. Сосны почти не скрывают перспективу, а ели встречаются нечасто. Смешанный лес. Разновозрастный, разнопородный. И так – на многие километры. Подъем почти не ощущается. Огромная, чуть наклонная, слегка всхолмленная равнина – идеальное место для накопления влаги и постепенной отдачи ее в ручьи, собирающиеся по левому берегу речушки.

Если это богатство поддерживать в таком состоянии, в нижней части склона будут идеальные условия для земледелия. В сухую погоду подвести к плантации ручеек – это несколько движений лопатой. Или отвести в сторону и наладить дренаж – тоже запросто. Пусть полянки невелики, их много. И нет ни одной причины увеличивать посевные площади. На полсотни едоков в этих местах легко можно вырастить зерна, овощей… да, овощей. Корешков, скорее. Даже морковь тут – корешок.

А пусть бы и так, в похлебке это отлично идет в дело. Женщины вкусно варят. Женщины. Он так и не понял, матриархат тут или патриархат. И у местных спрашивать неудобно. У них в языке таких понятий просто нет. Зато прагматизм в сексуальной области царит безраздельно. Вон Сайка, которую он оберегает от преждевременной беременности, очень даже активно живет с некоторыми мужчинами рода. И давно уже она не девственница. Поделился недоумением с Айн, а та даже не удивилась. Пробормотала что-то про то, что не следует женщинам что-то запрещать, что они, мол, знают, что делают, и, если хочет, так пусть. Невнятный, однако, ответ. Вспомнил разговор с Лунным Лучиком.

Этот старый дед много чего видел, а в наблюдательности кроманьонцам не откажешь. Намекнул ведь тогда, что мужское бесплодие в их среде не редкость. Получается, женщины таких охотников вычисляют и используют в периоды, когда беременеть нельзя. Точно. Сайка – отнюдь не дура. А любви-то хочется. К Мишке за ней обращаться нельзя – враз «инфицирует». Но самому «бесплодному» мужчине ничего объяснять не стоит. Нельзя травмировать его нежную психику утверждением, что он не способен сделать жену матерью. Вот в этой области – точно матриархат. Есть закрытая от второй половины рода человеческого информация. Но все эти рассуждения – всего лишь Мишкины предположения. По крайней мере, у него есть некая модель, схема, позволяющая уловить логику и мотивацию поведения соплеменников. Он уже часть этого общества и этого мира. Если разработанная модель не оправдает себя, Мишка создаст другую.