Читать книгу "Прыжок Феникса - Вячеслав Кумин"

– Можете запускать, шеф!

– Ричи, ты опять забыл про ошейники, а то получится, как в прошлый раз… из-за того долбанного наложения фаз забрызгало всю комнату. Потом неделю отмывали.

– Простите, шеф, я так привык к их виду на шеях, что уже не замечаю!

«Поносил бы ошейники сам, вряд ли бы привык к их виду!» – зло подумал Старк и только после вдруг осознал, что здесь с заключенных снимают эти устройства.

Под смех товарищей охранник отцепил один ошейник за другим.

– Теперь можете запускать, шеф.

– Непременно… ну что, ребята, чувствуете?! – с кривой улыбкой спросил главный, взявшись сразу за два рубильника.

Феникс непонимающе уставился на начальника охраны. Действительно, вскоре почувствовались легкие уколы по всему телу. Так бывает, когда отсидишь ногу или отлежишь руку. То же самое было сейчас, только со всем телом. Это было больно само по себе, но, как видно, все только начиналось.

– Что вы нам ввели?

– Стимулятор. Чтобы вы все чувствовали сильнее и при этом не загнулись раньше времени. А теперь приготовьтесь получать удовольствие!

Старк оказался прав – все только начиналось. Начальник опустил рычаги рубильников в пазы – и тела несчастных пронзила жуткая боль от электрических разрядов, кроме того, Кресло начало свое вращение.

Истязаемые орали от невыносимой боли. Все в этой системе было продумано.

Это мучение длилось очень долго, а может быть, так только казалось. К этой пытке невозможно было привыкнуть, и хотя со временем ощущения обычно притупляются, но только не в Кресле!

Первым сдался Старк. Может быть, оттого что он уже был порядком измотан допросами. Кресло остановилось, ему надели ошейник и отстегнули держатели. Феникс грохнулся на пол под смех охранников. Любое прикосновение к телу причиняло неимоверные мучения, будто в плоть медленно вводили зазубренный нож. Но орать уже не было никаких сил.

Минуты через три сдался Чесоточник. Охранники вновь подхватили заключенных под руки и выбросили за пределы охранных линий, где их уже поджидали две команды.

– Заберите их… и не шалите больше, – напутствовал начальник охраны.

– Ты что это делаешь, а? – взвился Рудольф, когда Феникса заволокли в камеру его люди. – Ты что творишь?! Я ведь знаю, ты специально в драку полез! Я же тебе говорил…

– Правда, что ли? – удивился лейтенант Боос. Такое поведение командира несколько озадачивало. Но раз тот так сделал, значит, так было нужно. Остальные солдаты также все правильно поняли и уважительно заулыбались.

– А что я сделал?.. Он первый начал…

– Детский сад. Чему ты улыбаешься? Понравилось, что ли?

– Можно и так сказать…

– Мой сокамерник – мазохист!.. – охнул Рудольф и отстал.

Старк улыбнулся своим мыслям. Он наконец-то узнал, где снимают ошейники с заключенных.

– Рудольф…

– Чего еще?

– Ты не мог бы узнать точное время, когда приходит грузовой транспорт?

– Зачем тебе? Посылок тебе не привезут… не от кого, это я точно знаю…

– Трудно, что ли?

– Пара пустяков.

– Узнай… с точностью до минуты.

Болдин удивленно уставился на Старка, но тот лишь слабо улыбнулся.

– Сделайте, – попросил Босс.

– Ладно, – согласился старый пират, увидев на лицах собравшихся решимость. Сразу было видно, что эти люди на что-то рассчитывают. – Только про меня не забудьте… если что…

– Не забудем, – пообещал Старк.

Рудольф, кряхтя и невнятно бормоча, исчез из камеры, и Феникс сразу же погрузился в забытье, но проснулся от первого шороха – препарат все еще давал о себе знать.

– Узнал?

– Да.

– Ну и?..

– Если ничего не произойдет экстраординарного, то транспорт со всем необходимым для спецтюрьмы придет ровно через семнадцать дней в восемнадцать тридцать.

– Отлично…

– Но зачем это тебе?

Но Старк не ответил, он провалился в настоящий сон. Его люди поднялись и, не говоря ни слова, бочком-бочком вышли из камеры.

36

Прошло еще несколько дней, Феникс еще раз побывал на допросе. Теперь зачем-то расспрашивали о его семье, методах воспитания, обучения, а не о технических характеристиках оружия или кораблей. Между перерывами в допросах Старк сообщил своим людям план побега, так как еще раз побывал в Кресле. Когда его спросили, зачем он это делает, капитан ответил, что приучает охранников к своей персоне.

Надо сказать, что на сей раз у него была по-настоящему реальная возможность освободиться от ошейника. Охранник допустил оплошность и освободил руку Старка прежде, чем защелкнул ошейник. Но это было бы именно освобождением от ошейника, а не побегом. Корабль с продовольствием все еще не прибыл, а те два шаттла, что стояли в шлюзовых отсеках, ни на что не годились, совершить побег на них было нереально.

До прибытия грузовика оставалось три дня.

– Сэр, вы что-то задумали, да? – с надеждой спросил лейтенант во время обеда в столовой. Солдаты внимательно прислушались к разговору своих офицеров.

– Побег, Тэд, я же тебе говорил.

– Признаться, я не придал тогда вашим словам большого значения, сэр, – потупился лейтенант, вспоминая состояние командира, когда тот, поминутно прерываясь, чтобы отдышаться, рассказывал о плане побега.

– Понимаю. Да и сейчас, сказать откровенно, шансов мало, один из тысячи, если не меньше.

– Но ведь есть!

– Есть.

И Старк повторил свой план второй раз, попутно делая дополнения.

– Ну а теперь мне нужно еще раз там побывать, я не все приметил…

– В Кресле?! – удивились бойцы.

Старк лишь кивнул. Вставая со скамьи, он отыскал поблизости бугая покрупнее и, проходя мимо, опрокинул поднос с остатками бурды, что им выдавали вместо пищи, ему на спину, украшенную номером тридцать шесть семнадцать.

– Извините… – стушевался Феникс, собирая с плеч здоровяка комочки пищи.

– Извинениями ты не отделаешься, криворукий! – встал здоровяк.

Оскорбленный, он хотел раза два заехать криворукому для острастки, но тот неожиданно увернулся, и бугай сам получил два удара по печени. Здоровяк взревел от бешенства и бросился на обидчика, что и нужно было Фениксу. Началась настоящая драка, а значит, охрана вынуждена была вмешаться. Так и случилось.

Три дня прошли. И сегодня должен прийти транспорт. Феникс неотрывно следил за часами, будто силой воли мог ускорить время. Вдруг услышал топот шагов. Охранники, гулкие удары их ботинок было трудно спутать с чем-либо.