Читать книгу "Странник - Виктор Тюрин"

На следующий день во время обхода лечащий врач заявил, что мое здоровье в полном порядке и завтра меня выписывают. Осталось только проститься с пылкой и любвеобильной Ванессой. Утром, невыспавшийся, но вполне довольный жизнью, я получил бумаги в канцелярии госпиталя, и среди них предписание, где черным по белому было сказано, что по получении наград я должен явиться на военную базу «Норфолк» для дальнейшего прохождения службы.

Выйдя из здания комиссариата, некоторое время стоял в раздумье. Сразу ехать на базу не хотелось, а просто болтаться по городу я опасался. Заглянуть в кафе? И тут мне на глаза попался проезжавший мимо шикарный автомобиль в сопровождении целого эскорта машин охраны. Это был точно такой автомобиль, который я расстрелял на взлетном поле.

«На этой – эмблема строительной корпорации, а на той машине было что-нибудь?»

Но, сколько я ни терзал свою память, так ничего и не смог вспомнить.

Глава 13

Прошла уже неделя моей службы на базе, но своим среди сержантского состава я так и не стал. Все здесь считали меня выскочкой, которому просто повезло. Со мной общались, пили пиво, шутили, но я чувствовал их пренебрежительное отношение к себе. Для меня даже кличку придумали, для внутреннего употребления. «Дешевый герой». С одной стороны, их поведение было мне понятно. Да, вокруг полным-полно профессиональных военных, солдат и сержантов, которые дрались на городских улицах, не щадя своей жизни, но им даже медали не дали, а салаге-резервисту, не закончившему учебку, отвалили сержантское звание да еще наградили. А с другой стороны, было обидно, я ведь честно сражался и не струсил, не бежал с поля боя. Я даже комплексовать начал по этому поводу, пока неожиданно не пришла в голову мысль: «Ты что, забыл, что армия для тебя только временное убежище? Что тебе они?! Отслужишь контракт – и забудешь эти рожи уже на следующий день!»

По прибытии я получил назначение в комендантский взвод, но должности мне не дали. Как я подозревал, не собирались давать и в дальнейшем, так как командование базы терялось в догадках, что бы такое неопасное доверить недоучившемуся резервисту в сержантском звании. Только я начал осваиваться со своим новым положением, как судьба приготовила мне новое испытание. Я влюбился, да так неожиданно, что до сих пор не могу поверить в то, что это случилось со мной.

Легкая фигурка. Точеные ножки. Миловидное личико. Даже военный мундир, рассчитанный на обезличивание человека, не мог скрыть того, чем природа одарила ее с такой щедростью. Женственность. Как только я увидел ее, так сразу и понял, что она создана для меня, что она представляет собой нечто другое, чем все остальные женщины. Пока я пытался определить для себя, что же это такое «нечто другое», она, весело болтая, пила с подругой кофе за столиком в баре, куда я забежал перекусить. Я просто не знал, что мне теперь делать. Не будь она ангелом во плоти, я бы нашел повод с ней познакомиться, а сейчас даже не знал, что скажу, если она сама ко мне обратится. Время от времени я бросал на их столик взгляды, как вдруг она повернулась и посмотрела на меня. Видно, подруга, сидевшая ко мне вполоборота, заметила, что я не свожу с них глаз, и сказала ей об этом. Наши взгляды встретились. Я попытался придать себе отсутствующий вид, но, судя по звонкому смеху девушек, мне это не удалось. Перестав смеяться, они перешли на шепот, стали обсуждать меня, а я продолжил ковыряться в своей тарелке.

Внезапно я услышал чей-то голос, обращенный ко мне. Поднял голову, и – о чудо! – она обращалась ко мне:

– Сержант! Вас бармен никак не может дозваться!

Я смотрел в ее серо-зеленые глаза и никак не мог понять, при чем здесь бармен.

– Сержант, проснись! – это уже смеялась ее подруга-блондинка.

– Сержант! Ты сказал, что, когда доешь салат, подойдешь за горячим! Так тебе нужно горячее или нет?! Или ты и дальше собираешься спать над своим салатом?! – а это уже был ехидный голос бармена-вольнонаемного.

Недоумевая, я повернулся к нему:

– Горячее? Ах, да! Горячее! Да, заказывал.

Вскочил на ноги, при этом чуть не опрокинул стул, что вызвало новый взрыв девичьего смеха. Сделал два шага в сторону стойки, потом, неожиданно для себя, развернулся, словно на плацу, и, чуть ли не чеканя шаг, подошел к их столику.

– Разрешите представиться.

Так я познакомился с Шер Лорье, капралом из канцелярии штаба. Сначала ей импонировало знакомство со мной как со знаменитостью, о которой так много говорили по «голо», но потом она заинтересовалась мной как человеком. После чего течение моей жизни приобрело скорость горной речки с ее водопадами и перекатами. От сплава по такой реке дух захватывает, такую же остроту придавала моей жизни любовь к Шер.

Правда, временами тревога беспричинно врывалась в мою жизнь, как резкий порыв холодного ветра, распахивая неплотно закрытую дверь. Я никогда не мог понять, что ее провоцирует. Я мог проснуться посреди ночи в холодном поту, с бешено колотящимся сердцем, переполненный невнятным страхом. Пару раз страх накатывал из-за случайных людей, которые, как мне казалось, следят за мной, а потом выяснялось, что они просто шли в ту же сторону, что и я, а мог неделю не вспоминать о своих страхах, пока они снова не выныривали из глубин моего подсознания. Прекрасно понимая, с чем это связано, я все равно ничего не мог с собой поделать. Страх приходил ниоткуда и уходил в никуда. Постепенно я проникся уверенностью, что спокойной жизни у меня не будет, пока я не открою завесу тайны. Или не забьюсь в какую-нибудь нору, где обо мне не будет знать никто.

Я шел вдоль плаца, собираясь заглянуть в штабную канцелярию, чтобы перекинуться парой слов с Шер. На плацу лихо маршировал взвод рекрутов с мокрыми пятнами на спинах и красными, распаренными физиономиями. Невдалеке от них отжимались трое проштрафившихся салаг. Над ними стоял сержант, ведя отсчет с каменным выражением лица. Все было предельно просто и знакомо, вплоть до развевающегося знамени над штабом базы, куда я направлялся.

– Эй, сержант! – раздался чей-то голос сзади.

Оглянулся. Меня догонял малознакомый сержант из военной полиции. Остановился в ожидании.

«Ему-то что от меня надо?! Вроде дорожки у меня с ними нигде не пересекались. Явно, что не просто поздороваться. Вон как скалится!»

Мощный запах пота от большого, крупного тела шибанул мне в нос, заставив слегка поморщиться.

– Куда топаешь? Небось к подруге в штаб?

– Если знаешь, чего спрашиваешь?

– Гордый ты, герой. Нехорошо это, ну да бог с тобой. Чего я тебя позвал? Тебя в особый отдел вызывают.

– А ты что, в посыльные подался?

– Да нет. Сдавали мы тут одного типа особистам. Вот и услышал. Думаю, увижу тебя, порадую новостью.

– Спасибо. Порадовал. Я пошел.

– Ну, иди. Пока.

– Пока.

В особый отдел меня вызывали, несомненно, в результате чьего-то доноса, и может, даже не одного. Подобное проявление гражданской сознательности было тогда весьма широко распространено. Ряд показательных процессов, широко освещенных в прессе, продемонстрировал всем, насколько глубоко были затронуты практически все властные структуры, а генералитет, так в первую очередь. Подтверждением этому были ежедневные репортажи из залов суда, в которых звучали все новые и новые фамилии известных людей. Правда, к высшей мере приговаривали редко, не так, как в первые дни мятежа, когда казнили, невзирая на звания, без суда и следствия. Теперь, когда страсти утихли, обвиняемых просто лишали должностей и званий и приговаривали к срокам. Система правосудия оказалась накрыта волной судебных дел, захлестнувших ее с головой. Поэтому неудивительно, что многие попытались воспользоваться моментом всеобщей неразберихи, чтобы упрочить свое служебное и материальное положение. Для этого надо было только написать донос, тем более что подобный способ помочь исполнению правосудия нашел полное понимание со стороны соответствующих органов. Теперь, похоже, очередь дошла до меня. Судя по моим непростым отношениям, сложившимся с кадровыми военными, донос на меня мог написать каждый второй сержант на базе, и, как видно, кому-то одних намеков за моей спиной оказалось мало.