Читать книгу "Медвежья пасть. Адвокатские истории - Алексей Ходорковский"

— Не понимаю, зачем вы пришли, — сказал майор, пытаясь изобразить равнодушие в голосе. По этому делу все ясно и понятно. Суд вынес решение, дело прекращено.

— Так-то оно так, но у меня как у адвоката есть одна просьба: я хочу увидеть машину, пострадавшую в аварии. Попросите пострадавшую приехать на вашу автостоянку, и мы посмотрим.

— Машину? Ах, вам нужна машина????

Адвокату, почти каждую неделю присутствующему на допросах в Бутырке, давно уже не приходилось слышать такой отборной брани.

Через 5 минут шея начала постепенно розоветь, из чего Алексей сделал вывод, что майор выдохся, и продолжил вкрадчивым голосом:

— Я пришел не выяснять отношения. Я знаю, что ни той ни другой машине еще не разрешен ремонт, а значит, на машинах есть вмятины, которые я хочу посмотреть.

— Зачем? Выла проведена экспертиза, есть заключение. К тому же есть и запись преступления.

— Вы напрашиваетесь на вторую просьбу. Покажите мне, пожалуйста, эту запись. И на этом я буду настаивать вплоть до прокурора. Согласитесь, человек, выплачивающий 10 тысяч долларов и лишенный прав на несколько лет, имеет право посмотреть, за что он платит?!

Повеяло легким матерком. Алексей встал и ушел. Он и не рассчитывал добиться своего сразу, но уже продумал план своих действий и не сомневался в благополучном исходе дела.

Раз в два дня настойчивый адвокат приезжал к майору и, хоть около кабинета всегда стояла толпа народу, его всегда пропускали без очереди.

«Адвокат идет», — эти слова эхом перекатывались с этажа на этаж, пока Алексей Ходорковский шел по коридорам, опережали его на поворотах и замирали по стойке смирно у самого кабинета. С каким уважением и завистью смотрели на него мужики, ожидавших своей очереди к красношеему вершителю судеб.

Каждый раз майор под разными предлогами увиливал от вызова потерпевшей дамы с «плимутом»: то она не смогла доехать, то не завелась машина, то она уехала из страны. В четвертый раз, когда адвокат уже начал чувствовать себя в его кабинете как дома, майор упавшим голосом проговорил:

— Она приедет сегодня, к двум часам. Ждите, — и всем своим видом показал, что аудиенция закончена.

К двум часам на площадке перед отделением ГИБДД стояли банкир с женой и тремя детьми и владелица бежевого «плимута», действительно изрядно покореженного.

— Алексей Львович, — как нашкодивший подросток переминался с ноги на ногу банкир, — я вам еще не все рассказал. Я встречался с этой дамочкой, в смысле с потерпевшей. И встречу вряд ли можно назвать приятной.

Оказывается, после первого посещения женой ГИБДД банкир в тот же день договорился о встрече с потерпевшей, чтобы самолично все выяснить.

Они встретились в маленьком ресторанчике на Краснопресненской набережной. Галина выглядела очень внушительно: солидная дама, возраст — слегка за сорок, с копной черных волос, в шикарном брючном костюме, увешанная бриллиантами и с пафосным телефоном Vertue в руках. Она была так убедительна и невозмутима, что банкир засомневался в правдивости своей жены. Поначалу он был абсолютно уверен, что авария была сплошным надувательством. Жена очень аккуратно водит машину. Но в последнее время она стала очень раздражительна, и, черт возьми, может, авария все-таки была.

— Вы не волнуйтесь, — вкрадчивым голосом убаюкивала его Галя, — такое бывает, засмотрелась по сторонам и не успела вовремя среагировать.

— Что значит засмотрелась? У нее в машине трое маленьких детей. Куда надо смотреть, как не на дорогу!

Банкир сжимал и разжимал кулаки от злости. Попытался взять себя в руки и успокоиться. В своем банке он, не дрогнув, подписывал миллионные контракты; от росчерка его пера зависела судьба десятков его служащих, а тут не мог разобраться с двумя глупыми бабами.

«Что со мной такое происходит, я становлюсь размазней?!» — подумал Александр и в ту же секунду понял, что эта расфуфыренная дамочка его просто разводит. Ну и дал себе волю — объяснил ей свою позицию в таких эпитетах, которые в телепередачах заменяют выразительными: пи-пи-пи… Потом убежал из ресторана и в качестве мести блокировал на стоянке ее автомобиль — это был не «плимут», а роскошный «мерседес», — и ушел. Галина сочла это хулиганством и, не растерявшись, пошла в ГУВД на Петровку, где подала на него официальное заявление, в котором указала, что он из хулиганских побуждений обругал ее матом и нарушил свободу передвижения, и попросила привлечь его к уголовной ответственности за хулиганство. Банкира стали таскать на Петровку, угрожали арестом, делая из него злодея-рецидивиста. Вопрос о возбуждении уголовного дела еще не решился, материалы находились в производстве.

— Надеюсь, больше сюрпризов не будет? — Ходорковский был сильно недоволен тем, что его красиво выстроенный план мирового соглашения сторон рассыпается как карточный домик.

Надо срочно менять сценарий. Именно это и нравилось Алексею в его работе: нужно все время быть начеку, всегда в боевой стойке, просчитывать движения соперника на два шага вперед. Что касается нынешнего своего соперника, то чутье ему подсказывало, что развязка уже близка.

Итак, у входа на площадку стоял майор Прокопенко и с интересом разглядывал присутствующих. Банкир и его семья расположились в одном углу площадки, Галина — в другом, а между ними параллельно друг другу стояли две машины: хорошо побитый «плимут» и слегка поцарапанный джип. Между машинами туда-сюда ходил помощник адвоката и следил за тем, чтобы ни одна из сторон не вступала в дискуссию, которая неминуемо переросла бы в скандал. Все было тихо и спокойно.

Банкир в черном костюме обсуждал со своей женой дачные дела, пострадавшая вертела в руках телефон, лениво поглядывая на часы, майор молча ухмылялся.

Но все изменилось, как только адвокат достал из портфеля рулетку, блокнот, фотоаппарат и подошел к «плимуту». Он собирался измерить, на какой высоте находятся вмятины на пострадавшем автомобиле, и сравнить с повреждениями на джипе. Но не успел Алексей приблизиться к машине, как подбежала потерпевшая, уперлась кулаками и локтями в плечо и начала поливать слезами его белоснежную рубашку: «Я вас умоляю, не надо сажать меня в тюрьму».

Как только майор увидел слезы, ему все стало ясно. Шея его стала цвета спелого граната, он повернулся и медленно поплелся в кабинет. Если женщина заплакала, значит, дело проиграно: она сейчас во всем признается и делу конец. Да и понимать тут было нечего: разница между высотой бампера джипа и высотой вмятин на «плимуте» составляла 15 см. Тут не надо быть сильно одаренным, чтобы понять, что это — развод чистой воды.

Намочив рубашку, Галина рассказала, как попала в аварию, но, увидев на стоянке возле дома слегка поцарапанный джип, решила разыграть спектакль. Надо отдать должное ее актерскому дару, у нее это получилось, и, скорее всего, она бы получила свои деньги, если бы банкир не нанял адвоката. Но ей не повезло.

Тут же все было переиграно. Жене банкира вернули права, решение отменили, дело прекратили. Счастливая Татьяна обнимала своего мужа, тот жал руку Алексею и пел дифирамбы его уму и сообразительности. Оно оставалось еще одно дельце.