Читать книгу "Все продается - Майкл Ридпат"

Я понимал, что Кэш прав, и позволил ему вывести меня из бара.

– Послушай, с этим парнем драться не стоит, – говорил Кэш, когда мы садились в такси. – Посмотри на все это с другой стороны. Он хотел устроить драку, но у него ничего не получилось.

– Подонок, – сказал я. – Вот уж он – настоящий подонок.

Я был взбешен. Мысленно я представлял себе, что бы я сделал с Джо в «Биаррице», если бы Кэш не остановил меня.

Через несколько минут, немного успокоившись, я спросил Кэша:

– Это правда – то, что Джо сказал о себе и Дебби?

– М-м, не знаю. Кажется, пару лет назад они какое-то время встречались. Наверно, поэтому он все еще зол на нее. – Кэш похлопал меня по руке. – Послушай, забудь о том, что он говорил. Дебби была отличной девушкой.

– Да, – подтвердил я.

Такси остановилось возле моего подъезда.

– Да, – повторил я.

Седьмая глава

Я не мог успокоиться весь следующий день. Я видел того сукиного сына рядом с тем местом, где погибла Дебби. Очевидно, он и был тем мерзавцем, о котором рассказывала Фелисити. Тем самым, который помыкал Дебби и избил ее, когда она узнала, что он женат, и сказала ему об этом.

Чем больше я думал о Джо, тем больше выходил из себя. Я был недоволен собой, недоволен тем, что накануне вечером ушел из бара, не поколотив его. Я решил пойти к Джо и узнать, что же произошло той ночью. Я понимал, что это глупо, но был полон решимости выполнить свое намерение.

Я позвонил Кэшу и спросил адрес Джо – Кэш не хотел говорить, но я настоял на своем. Я выждал до семи часов – по моим расчетам к этому времени Джо уже должен был быть дома – и отправился в Уондзуорт.

Джо жил в тупике. По обе стороны узкой улочки стояли большие красные дома времен Эдуарда – типичные жилища банкиров среднего достатка начала двадцатого столетия.

Спокойная безлюдная улочка изнывала от жары и духоты. Дома здесь давно не ремонтировались, на дверях и оконных рамах облупилась краска, грязные, пыльные стекла в окнах нередко были разбиты. Большинство коттеджей было перестроено в многоквартирные дома для одиноких жильцов или бездетных пар, работавших в Сити. Между мусорными контейнерами шмыгнул какой-то зверек. Я замер. Кошка? Городская лиса?

Во мне росла неуверенность. Я понятия не имел, какой будет реакция Джо, когда он увидит меня. Я не знал о нем ровным счетом ничего, разве лишь то, что он непредсказуем и иногда очень агрессивен. Весь день я придумывал слова, которые скажу ему при встрече; теперь все они казались мне совсем неубедительными. Я остановился на проезжей части улицы. Тут я вспомнил Дебби. Я представил себе, как она, облокотясь на стол с развернутой на нем «Мейл», дразнит меня своей широкой улыбкой, искрящимся взглядом. Я ощутил новый прилив злости.

Дом Джо оказался в самом конце улицы. Он стоял одиноко, высокий, узкий, выложенный из красного кирпича, с двумя крохотными башенками в викторианско-готическом стиле. Я сделал всего несколько шагов по узкой дорожке, и большие кусты рододендрона, блестящие темно-зеленые листья которых давали немного тени, заслонили от меня улицу.

Откуда-то доносился приглушенный детский плач, быть может, из комнат на противоположной стороне дома. Я нажал на кнопку звонка. Никакого ответа. Впрочем, ребенок, похоже, услышал звонок и закричал громче. Его охрипший, рассерженный голос прорезал удушающее молчание улицы.

Неужели Джо оставил в доме плачущего ребенка? Возможно, но где же его мать? Лавируя между клумбами, я подошел к окнам. В просторной кухне весь стол был завален полуприготовленной пищей. На полу валялись кухонный нож и кусочки мелконарезанного лука. В стоявшей на плите сковородке готовилось какое-то мясное блюдо, соус и жир выплескивались на пламя.

Я перешел к следующему окну. Так и есть: в гостиной, съежившись в клубок на диване, неслышно всхлипывала женщина.. Она спрятала лицо в коленях, и я не мог его видеть, но ее плечи время от времени вздрагивали.

Я постучал в окно. Женщина на диване, казалось, не слышала стука. Я постучал сильней, так, что стекла задребезжали. Женщина подняла заплаканное худое лицо, обрамленное влажными локонами свето-каштановых волос. Она вроде бы попыталась сосредоточить взгляд на окне, потом снова бессильно опустила голову на подушку.

В противоположной стене гостиной я заметил застекленную дверь, выходившую в небольшой садик. Я обогнул дом, перепрыгнул через закрытую калитку и оказался в садике.

Я стоял у застекленной двери, на пороге со вкусом обставленной гостиной. Ноги женщины в мягких сандалиях находились в нескольких футах от меня. Ребенок на минуту замолчал; конечно, он прислушивался к новым звукам, доносившимся до него из мира взрослых. Теперь я слышал негромкие, глубокие всхлипывания женщины. Я прокашлялся.

– Добрый день.

Никакого ответа. Женщина должна была слышать меня. И все же она не обращала на меня внимания.

Я подошел к дивану и, осторожно прикоснувшись к ее плечу, спросил:

– Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

Женщина с трудом приподнялась и села, все еще обхватив колени руками. Она несколько раз глубоко вздохнула. Всхлипывания прекратились.

– Кто вы, черт возьми?

У нее было красивое, тонкое, но очень бледное лицо. Это было лицо человека, которому часто приходится плакать. Слезы, стекая ручейками из ее покрасневших, опухших глаз, оставили на щеках полосы до самых губ. Раскачиваясь взад-вперед, она прижимала к груди руку, поддерживаемую другой рукой. Она не скрывала боли.

– Меня зовут Пол Марри. Может быть, приготовить вам чаю?

Она с подозрением смотрела на меня, очевидно, размышляя, не послать ли меня к черту, потом молча кивнула.

Я пошел на кухню, снял с плиты сковородку с мясом и включил электрический чайник. Ребенок молчал. Должно быть, он все же заснул. Я ждал, когда закипит вода. Женщина не давала о себе знать.

Я нашел пакетики с чаем, бросил один в чашку, налил кипятку, добавил молока из холодильника, вытащил пакетик из чашки, вернулся в гостиную и подал женщине чай.

– Вам с сахаром?

Она подняла голову, посмотрела на меня непонимающим взглядом и потянулась за чашкой. Даже это простое движение причинило ей боль, и она поморщилась. Я опустился в кресло, стоявшее напротив дивана.

– У вас что-нибудь повреждено?

Сгорбившись над чашкой, женщина молчала. Минуту-другую молчал и я.

– Может быть, вызвать врача?

Она покачала головой.

– Вы уверены? Возможно, у вас сломано ребро. – сказал я, встал и направился к телефону.

– Нет, – сказала она неожиданно четко. – Нет, – повторила она шепотом. – Пожалуйста.

Я снова сел в кресло. Стараясь говорить как можно мягче, я спросил: