Читать книгу "Герцогиня в подарок - Мария Жукова-Гладкова"

Лет семь или восемь назад (сейчас уже сказать трудно), когда запахло жареным и Бориса Сигизмундовича возжелала видеть прокуратура, у него случился сердечный приступ. В сердечном приступе у пятидесятилетнего мужчины, ведущего не очень здоровый образ жизни и женатого на модели двадцати трех лет, конечно, ничего удивительного нет. Тем более если им вдруг начинает интересоваться прокуратура. Удивительным было течение болезни и выздоровление.

Врачи наотрез отказывались пустить представителей прокуратуры к одру. По их словам, беседа с ними могла ухудшить состояние больного, что, в общем, тоже не вызывает сомнений. Потом состояние больного ухудшилось до такой степени, что дальнейшее лечение в России не представлялось возможным даже в самой элитной клинике. В России нет необходимого оборудования, а завезти его вовремя даже с деньгами Бориса Сигизмундовича не успевали. Зато нужное медицинское оборудование имелось в Англии.

Из Англии прилетел специальный санитарный самолет и обученный персонал. Бориса Сигизмундовича погрузили в самолет и переправили в Лондон, где он очень быстро пошел на поправку.

В дальнейшем Борис Сигизмундович весьма активно рекламировал английскую медицину и во всех интервью (независимо от темы) выражал восторг по поводу ее уровня.

С тех пор Борис Сигизмундович проживает в Англии и вроде бы лелеет мечту устроить в России переворот. По-моему, его совершенно не волнует, чьими силами он будет совершен. Это может быть революция геев и лесбиянок или футбольных фанатов – главное, чтобы была. И ведь еще ни в одной стране такой революции не происходило! Но Борис Сигизмундович – человек тщеславный, хочет войти в историю (скорее, пролезть) и ни в коем случае не желает, чтобы его забывали на Родине. Поэтому всеми силами старается о себе напоминать.

Сигизмунд Сигизмундович, его родной брат, – серьезный российский бизнесмен, который платит налоги, против властей никогда не шел, а как раз наоборот, всячески демонстрирует свою лояльность при любой возможности (только никак не может уговорить брата приехать для общения с представителями прокуратуры). Однако его появление в этом особняке да еще и в компании с Николаем Бодряну наводило на мысли о какой-то другой, тайной, жизни Сигизмунда Сигизмундовича, скрытой от властей и всяческих органов.

– Что здесь происходит? – сурово спросил Сигизмунд Сигизмундович у Олега. Таким тоном хозяин разговаривает со слугой.

Николай Бодряну пока молчал. Он только кивнул, заходя в комнату, вроде как приветствуя всех присутствующих. Но из его досье я знала, что он прекрасно говорит по-русски. Бодряну осматривал собравшихся в комнате, не очень демонстративно, но внимательно.

Мы с ним лично не встречались, но он может знать обо мне. Правда, в теперешнем моем виде человек, не встречавшийся со мной ранее, узнать меня не должен. Если уж хорошо знающие меня люди не сразу признавали.

Но что здесь делает Бодряну? И что делает здесь родной брат олигарха-диссидента? Или особняк – собственность именно Сигизмунда Сигизмундовича?

Кстати, после того как Борис Сигизмундович покинул родную страну, выяснилось, что из имущества у него имеется только старенькая «восьмерка» и двухкомнатная квартира в Ленинградской области, под Гатчиной, где он был прописан. Все остальное оказалось зарегистрировано на других лиц. Ладно, я потом выясню, кому все-таки принадлежит особняк. И на кого зарегистрирован. В России это могут быть разные люди.

– Вы… мне разрешили… – мямлил тем временем Олег, отвечая на вопрос Доброчинского.

– Я помню, что я тебе разрешил.

Потом Сигизмунд Сигизмундович обвел всех собравшихся взглядом и остановил его на мне.

– Как я понимаю, это и есть подарок? – уточнил он.

Олег молча кивнул.

«Значит, тогда Олег звонил ему, а не адвокату?» – пронеслась у меня мысль.

– Что она говорит?

– Ничего, – пожал плечами Олег.

– Вообще молчит?

– Нет, спеть может, – вставила Клавдия Степановна. – Песенку про мишку косолапого, которой ее Вася обучил. С акцентом, конечно, но голос у нее хороший. И слух есть. Кстати, ей содержание песни кто-нибудь переводил?

– Что?! – процедил вместо ответа Сигизмунд Сигизмундович, и вся его лысина покраснела.

Ленка решила подлить масла в огонь и сообщила, что Вася хочет заставить меня зарабатывать себе деньги на обратный билет пением в подземном переходе или на площади Победы, где думает поставить меня на табуретку. Как раз сейчас собирался обучать меня русским военным песням, но появление Сигизмунда Сигизмундовича отсрочило процесс.

Бодряну крякнул, с трудом сдерживая смех. Сигизмунд Сигизмундович посмотрел на Олега.

– Я думаю, ее нужно каким-то образом вывезти из России, – как-то робко заговорил тот. – В любое место в Европе. В Шенгенскую зону. Мы тут как раз обсуждали…

– Вася предлагал подсунуть ее пьяным финнам, – вставила Клавдия Степановна. И пояснила, как. Потом вдруг сообразила, что с вновь прибывшими ее не познакомили, и попросила их назвать себя.

Доброчинский представился, не называя род занятий и не перечисляя принадлежащие ему объекты недвижимости. Бодряну тоже назвал себя – без отчества и указания рода деятельности, хотя бы официального. Потом Сигизмунд Сигизмундович попросил представиться всех присутствующих, раз уж решили знакомиться. Я видела, что он с трудом сдерживает ярость, но лицо держать этот человек явно умел. Многолетние занятия бизнесом научили. Вот только лысина подкачала.

Представления начались с Клавдии Степановны и подруг, потом назвалась Ленка.

– А почему вы поехали именно сюда? – поинтересовался у нее Сигизмунд Сигизмундович.

– А я к тете Свете зашла, как только из Парижа прилетела, потому что мамы дома не было, и она записку не оставила, а мобильный оказался вне зоны приема.

Тетей Светой оказалась пышная дама с «футбольными мячами».

– Доченька, я же не знала, что ты прилетишь! Я бы тебя встретила! Ты почему больше не звонила-то?

– Так у меня деньги закончились. Они же в роуминге мгновенно заканчиваются.

– Ничего себе мгновение! – открыл рот Артем. – Да ты со всеми подругами часами трепалась, а платил за телефон я!

– Заткнись! – рявкнули одновременно Клавдия Степановна, Ленка и Олег.

– Помолчи! – сказал вместе с ними Доброчинский и посмотрел на Ленку. – Продолжайте, пожалуйста.

– Тети-Светин муж сказал, что супруга кого-то кастрировать поехала на чьем-то мальчишнике. Я сразу поняла, кого, – сообщила Ленка и посмотрела на Артема. – А про мальчишник я давно знала. Эти двое, – она кивнула на Артема, потом на Васю, – каждый день обсуждали, что Олегу подарить. В Париже в разные магазины тыкались, но никак не могли найти что-нибудь оригинальное и запоминающееся, как им хотелось.

– Но в конце концов нашли, – Сигизмунд Сигизмундович со вздохом посмотрел на меня. Я улыбнулась идиотской улыбкой, после чего он спросил у Олега: – Она не даун, случайно?