Читать книгу "Три последних дня - Анна и Сергей Литвиновы"

– Узнал, – вздохнул Валерий Петрович. – Только упрекнуть Мирослава, похоже, не в чем. Во время его дежурств в клинике действительно скончались три пациентки. Дело тщательно расследовали, в больницу приезжала комиссия, однако было установлено: все трое женщин умерли от естественных причин. Острая сердечная недостаточность. В хирургии, мне сказали, так бывает: человек внешне здоров, а сердце оказывается слабое. В послеоперационный период не выдерживает.

– Но болтать-то зря не будут!

– Да, – кивнул отчим. – Разговоров на эту тему действительно было много. Тем более что совпало: Мирослав, главный подозреваемый, вскоре после инцидентов в клинике сбежал из страны. Но что-либо доказать, особенно спустя столько лет, абсолютно невозможно.

– А если он маму… тоже? – встревоженно произнесла Таня.

– Давно бы мог, они оставались наедине уже много раз, – пожал плечами Ходасевич. – Однако пока у Юлии Николаевны все хорошо.

– Но одного я понять не могу, зачем этому перцу моя мамуля сдалась?! – продолжала горячиться Татьяна. – Они знаешь как вместе выглядели? Богатый американский дядюшка и бедная его родственница из глухой рязанской деревни.

– Танюшка, по-моему, ты к своей матери несправедлива. Она еще дамочка хоть куда, – укорил Валерий Петрович. – Нестарая, ухоженная, а театралка какая!

– Если б она какого-нибудь пожилого хирурга из Нижневартовска приманила – я бы поверила. Да и то считала бы, что московская квартира сыграла роль, – пожала плечами Садовникова. – Но у фон-барона к ней явно не марьяжный, а деловой интерес. – И расстроенно добавила: – Только понять никак не могу, в чем он заключается…

Задумалась, произнесла неуверенно:

– Может, маман тогда – после поездки в Чехословакию – ребеночка родила?..

Валера хмыкнул:

– Интересная версия. Однако мы с твоей мамой познакомились спустя полгода после ее возвращения. И беременной она в ту пору никак не выглядела.

– Ну, тогда я совсем не знаю… – понурилась Татьяна. – Но почему-то очень за нее беспокоюсь.

– Тогда навести ее, – неожиданно предложил отчим.

– Где?

– Как где? На Антигуа. Прекрасный, очень красивый остров. Лететь не дальше, чем на Кубу. Хорошие отели, вкусная кухня, отличное море. А главное, – он мимолетом взглянул на тусклый, промозглый пейзаж за окном, – там лето, тепло.

– Мне что, делать нечего? – буркнула Татьяна. – Маман меня в Карловых Варах бросила. Сбежала, трубку не берет, а я к ней через весь земной шар потащусь?

– Почему к ней? Ты для себя поедешь. Развеяться, искупаться, позагорать. Все равно пока не работаешь, а деньжата, как я понимаю, еще имеются. Можешь вообще с маман и ее ухажером не общаться. Просто проконтролировать их контакт на расстоянии.

– И не подумаю. Сам, если хочешь, езжай, – сердито фыркнула Таня.

– Ну, как знаешь, – спокойно откликнулся отчим.

* * *

Наши дни. Остров Антигуа. Юлия Николаевна Садовникова

«У Карибского моря даже цвет необычный, – думала Юлия Николаевна. – Насыщенный, смесь темно-синего с серебром…»

У огромного, во всю стену, окна – небо за ним сливалось с водной гладью – она готова была проводить дни напролет. Вдыхала аромат соли и йода, дышала водяной пылью. Ни о чем не думала, просто отдавалась во власть стихии. Впрочем, нет. Единственная мысль в голове была: она наконец-то взяла реванш. За вечное российское выживание вместо жизни, московскую сутолоку, тесную квартирку, одинокие вечера у телевизора.

– Юля, чего ты к окну приклеилась? Пойдем лучше на пляж! – звал Мирослав.

Пляж у них тоже был совершенно уникальный. Спускаешься по склону горы, попадаешь у ее подножия в бухточку. Там – два шезлонга, зонтик от солнца, голубая (потому что мелко) вода и никого народу. Хотя пляж не огорожен – а все равно получалось, что собственный, никто на него не претендовал. На Антигуа, просвещал ее Мирослав, пляжей много. А именно – 365, по числу дней в году, чем гордятся местные жители.

Но Юля предпочитала оставаться наверху и просто смотреть, как любимый мужчина (загорелый, сильный) плещется в нежной волне.

– Прямо в анабиоз впала, – ворчал Мирослав. И шутил: – А может, ты стихи пишешь? Или обдумываешь коварные планы?

– Болтун! – хохотала она.

Хотя коварный план, безусловно, имелся: нужно костьми лечь, чтобы жить так всегда. Смотреть на море, по утрам ходить на рынок за свежей рыбой, купаться круглый год на собственном пляже – голышом…

Антигуа оказался именно тем островом, где чувствуешь себя как дома. Тут тихо, спокойно, немного туристов. Изобилие фруктов – особенно впечатлили Юлию Николаевну исключительно сладкие, черного цвета ананасы. Местное население (по преимуществу темнокожее, потомки рабов) вело себя дружелюбно. К тому же пусть афроамериканцы, но держали они себя с европейским лоском: островом с середины семнадцатого века владели утонченные британцы.

Мирослав, правда, сказал, что дом, где они жили, принадлежит не ему. «Один из моих пациентов купил, чтоб деньги вложить, но ездит сюда редко, а друзей пускает охотно».

Впрочем, Юля уже навела справки: такой особняк стоит не дороже ее московской квартирки. Как, интересно, Мирослав отнесется к тому, что она купит для них двоих дом?

Но тему эту пока не поднимала. Ждала, что любимый сам заговорит об их совместных долгосрочных планах. Они ведь не могут постоянно кочевать из круиза в отели и коротать время в чужом жилье?..

Однако Мирослав (ее это уже слегка беспокоило) о завтрашнем дне, кажется, не думал. Решения принимал спонтанные, как подросток. Когда подходил к концу круиз, он сказал задумчиво:

– Поганая в Европе еще погода… Только к апрелю тепло станет. Может, на острова махнем?

Тут же схватился за телефон, перелистал записную книжку – и уже через час обнаружилось: их ждет пустой (и абсолютно бесплатный!) особняк на Антигуа.

– Островок, конечно, диковатый. С Барбадосом или Сен Бартом, где ваш Абрамович живет, не сравнить. Зато туристов мало. И еще роза ветров очень благоприятная. Всегда сквознячок, прохладно. А что там за conks – огромные раковины! Да с местным пивом, да с ducana – это такие клецки из сладкого картофеля!.. Просто объеденье!

Отказываться Юля не стала. Разве могла она прежде представить – даже в самых дерзких мечтах, – что судьба занесет ее на Карибские острова?.. И более того: они станут ей домом?!

Если в Европе она чувствовала себя на чужом балу случайной гостьей, то на Антигуа, казалось, отыскала себе идеальное место для спокойной старости.

Все ей здесь нравилось: открытые автобусы, что развозили редких туристов. Пеликаны – они гуляли повсюду, залетали и на их «собственный пляж», камнем обрушивались на зазевавшуюся рыбу. Заросли гибискуса, папайи, гуавы, мангровых деревьев. Отлично сохранившийся старый форт. Даже пропитавшая весь остров пиратская тема ее не раздражала.