Читать книгу "Порочный миллиардер - Меган Марч"

– Хочешь знать о том, каково это – проклинать себя за то, что я попыталась воплотить свою мечту в жизнь, потому что мой эгоизм и моя идиотская вера в маму стали причиной смерти единственного человека, который любил меня?

– Холли…

– Или каково знать, что я пропустила кучу звонков и сообщений от мамы, потому что она, вероятно, смотрела новости и теперь хочет на мне нажиться?

Он обнимает меня и крепче прижимает к себе.

– Холли, успокойся. Сделай глубокий вдох.

Его слова дают мне осознать, что я дышу слишком часто и рискую закончить гипервентиляцией. Крейтон гладит меня по спине, и я заставляю себя дышать медленнее, пока, наконец, моя грудь не начинает вздыматься и опускаться в такт с его дыханием.

Черт. Не могу поверить, что рассказала ему все это. Я только что разрушила все иллюзии, которые Крейтон мог питать относительно моего происхождения.

Я отодвигаюсь от него и сползаю со стола. Моя сердце обливается кровью, и я не в состоянии больше выносить его вопросы.

– Кажется, на сегодня я съела достаточно суши. А теперь мне лучше пойти принять душ.

Я не смотрю ему в глаза и не жду его ответа. Я поворачиваюсь и направляюсь в ванную.

Но его зловещие слова звучат у меня за спиной:

– Этот разговор еще не закончен.

Глава 27

Крейтон

Я лежу голый в постели, поджидая Холли, и вдруг слышу ее голос, доносящийся из ванной. Она поет. И хотя ее голос приглушен водой, стеклом и стенами между нами, я слышу, что он надломленный и скорбный.

Я не ожидал услышать такие эмоции в голосе совсем юного создания. Но на эти эмоции невозможно не обращать внимания. Она не надломлена, она лишь думает, что это так.

Звук ее голоса вынуждает меня встать, пересечь комнату и остановиться в дверях ванной.

Душевая кабинка заполнена паром, но я достаточно четко вижу ее, чтобы понять, что она смывает шампунь с волос. Пена стекает по ее телу, и ее голос становится все тише, пока совсем не смолкает. Мне интересно, чувствует ли она, что я наблюдаю за ней. Но она внезапно упирается ладонями в стену и прижимается лбом к рукам.

И в этот момент я осознаю, что она плачет, и испытываю чувство, которое раньше испытывал только по отношении к членам моей семьи: потребность утешить.

Время от времени я осушал слезы моей младшей сестренки, но я никогда не ожидал, что меня так сильно взволнуют слезы другой женщины.

Мне хочется войти в душ и обнять ее, но что-то внутри меня подсказывает мне, что ей не понравится, если я увижу ее слабость. Холли может быть послушна в сексе, но ее внутренний огонь раздувается ее гордостью, которая, как я осознаю, не меньше моей. Она молода, но уже хлебнула горя в этой жизни.

Меня охватывает немыслимое желание облегчить ей жизнь. Избавить ее от чувства вины, смыть с нее всю боль, которую вода смыть не может. Это нечто такое, что даже мои деньги не могут купить. Но то, что у меня возникает такое желание, пугает меня сильнее, чем я мог ожидать.

Что она делает со мной? Я хочу обладать ею, удержать ее, сделать так, чтобы она безраздельно принадлежала мне. Но я не рассчитывал, что буду чувствовать… такое. И сила моих чувств до смерти напугала бы ее саму.

Когда она отшатывается от стены и протягивает руку к крану, чтобы выключить воду, я поворачиваюсь. К тому моменту, когда она выходит из ванной, я уже снова лежу в постели и прокручиваю в голове все то, что я мог бы сказать ей.

Но все мысли покидают меня, когда она входит в спальню, голая и мокрая.

Черт, тело этой женщины просто греховно. Полные груди, тонкая талия, пышные бедра, стройные ноги… И даже когда вся моя кровь перестает питать мой мозг и перетекает в мой член, у меня еще остается несколько функционирующих серых клеточек, чтобы осознавать, что она не просто обладает телом, которое может остановить движение в городе. Ее душа болит от невидимых шрамов и чувства неуверенности, и мне нужна карта, чтоб я мог двигаться, обходя эти препятствия. И я начинаю понимать всю огромную ответственность, которую взял на себя, сказав: «Согласен».

Она останавливается и закусывает губу.

Я жду, потому что мне любопытно, что она скажет. С ней ничего нельзя знать наверняка – и я обнаруживаю, что мне это нравится.

– Ты не мог бы… помочь мне?

Я чуть не говорю, что готов помочь ей во всем, что ей только придет в голову, но не делаю этого.

– В чем?

Она снова прикусывает зубами нижнюю губу.

– С этой… м-мм… затычкой?

Я невольно улыбаюсь.

– Ты не вытащила ее, когда была в душе?

Она лишь слегка качает головой.

– А почему, Холли?

Она опускает глаза, и это никуда не годится. Мы снова входим в свои привычные роли, и мне намного легче сделать это, чем продолжать обдумывать события сегодняшней ночи. К тому же это помогает мне снова увидеть ту Холли, на которой я помешался.

– Смотри на меня, когда разговариваешь со мной.

Румянец, который становится мне все более знакомым, заливает ее щеки, и она поднимает глаза и снова смотрит на меня.

– Я подумала, что поскольку… ну, знаешь, это ты засунул ее внутрь меня, так что тебе ее и вынимать.

Она совершенна.

– Хорошая девочка. Если бы ты вытащила ее без моего разрешения, мне пришлось бы отшлепать твою хорошенькую задницу.

Я отбрасываю простыню, свешиваю ноги с кровати и встаю. Ее внимание сразу же приковывает мой член. Я не возражаю, потому что мне нравится это внимание. Через несколько минут она будет очень удивлена. Но сначала…

– Повернись и нагнись.

Ее румянец становится багровым.

– Прости?

– Я что, должен повторять? Потому что тогда твоя задница станет такой же красной, как и твои щеки, моя сладкая.

Она нервно сглатывает. Я открываю было рот, чтобы повторить свою команду, но она уже поворачивается и нагибается.

Моя рука чешется от желания шлепнуть по этой заднице в форме сердечка. Я не хочу смущать ее, но я не в силах удержаться от искушения.

Я размахиваюсь и шлепаю по ее правой ягодице. Она резко втягивает в легкие воздух и пытается выпрямиться, но моя рука лежит на ее пояснице, и я удерживаю ее в согнутом состоянии.

– Не шевелись.

– Но… но почему?

Я провожу рукой по ее телу, а потом сжимаю ее грудь и начинаю пощипывать ее сосок большим и указательным пальцами.

– Потому что я могу это сделать, Холли. Потому что твое тело принадлежит мне. И потому что ты сама этого хочешь.

По ее телу пробегает дрожь, и ее сосок затвердевает в подтверждение моих слов.