Читать книгу "Тот, кто приходит из зеркала - Кирстен Бойе"

– Кролик! – позвала я. – Кролик, ты ещё здесь?

Кролик не потерялся: он жевал травку неподалёку от нас на обочине и никак не мог насытиться вкусными листиками.

– Что это значит, кролик? – спросила я. Смотреть по сторонам я уже не решалась – какой смысл, если картинка меняется каждый раз: то, что мгновение назад находилось справа, теперь было слева, а то, что только что было впереди, теперь маячило у нас за спиной.

Кролик нехотя поднял голову.

– Прелестный Край, – с полным ртом произнёс он. – Вы и сами знаете. Прелестный Край Блуждающих Дорог.

Я наконец вспомнила об этом, и мне всё стало ясно – и Раджун тоже всё понял.

– Блуждающие Дороги! – воскликнул он. – Анна, какие же мы глупые! Поэтому здесь и нет головорезов! Они ему не нужны. Ведь здесь и без них никто и никогда не достигнет своей цели. – Раджун выглядел совсем отчаявшимся. – Мы не дойдём до замка, – устало промолвил он. – Как бы ни старались. Эти дороги всегда будут сбивать нас с толку. Мы можем идти всю ночь и весь день, пока не упадём от изнеможения, но нашей цели мы не достигнем. Прелестный Край – это его самое ужасное оружие: здесь Храброму Воину не помогут ни сила, ни отвага, ни ум, ни даже терпение – ничто не поможет. – Казалось, он сейчас заплачет.

– Но кольцо, Раджун, кольцо! – воскликнула я и протянула к нему руку: на моём пальце сверкали камни – белый и красный. – Не забывай, что у нас есть кольцо.

Раджун посмотрел на меня.

– И что с того? – устало спросил он. – Это зеркальное кольцо! Какие из наших качеств оно может превратить в их противоположность, чтобы нас спасти? Измениться должны Блуждающие Дороги, а не мы!

И я поняла, что нам не поможет даже кольцо.

Мы сели в траву и посмотрели друг на друга; и хотя мы проделали долгий путь, а растущие на обочине кусты рядом с нами гнулись под тяжестью ягод, есть нам не хотелось.

– Раджун, – наконец сказала я, – должен же быть какой-нибудь выход! В пророчестве говорится, что Храбрый Воин победит Дикого – значит, Храбрый Воин должен пройти через Прелестный Край! В пророчестве говорится, что он доберётся до крепости – значит, должен быть какой-то выход!

– Не глупи! – огрызнулся Раджун. – Пророчеством нам обещан Храбрый Воин! Он-то уж точно нашёл бы помощь в Прелестном Краю. Но мы, – Раджун разочарованно посмотрел на меня, – мы именно те, кого ты имела в виду: мы не те, кто для этого нужен.

На землю опустились сумерки, и в небо взлетели ночные птицы. Мы улеглись под кустами и попытались уснуть. Темноту пронизывал стрекот сверчков, и этот звук наполнял меня страхом. Я закрыла глаза и не открывала их до самого утра.

29

Мелодия

На востоке всходило солнце: но там, где ещё вчера были холмы, простиралась равнина, за которой грозно возвышались горы. С большим трудом солнце вырвалось из мрачной дымки над горными вершинами и сквозь пелену начало свой дневной обход.

Раджун по-прежнему лежал рядом со мной с открытыми глазами.

– Здесь мы и умрём, Анна, – тихо произнёс он. – Здесь мы будем жить и здесь мы умрём. Каждый день у нас будет пища и вода, и мы не будем испытывать ни голода, ни жажды – но нам отсюда не выбраться. Мы будем слушать, как щебечут птицы, как шелестят на ветру листья на деревьях, как журчат ручейки и гудят шмели – и мы будем ненавидеть это всей душой, с каждым днём всё больше будем ненавидеть всю эту красоту. Потому что уже никогда не сможем от неё уйти.

Я знала, что он прав. Высоко в небе первые птицы заводили свои утренние трели, а кролик на обочине мирно жевал травку; но сегодня я уже не чувствовала утреннего умиротворения, а тепло и мягкий воздух больше не наполняли меня счастьем.

– Я уже сейчас это ненавижу, – признался Раджун и резко сорвал со стебелька цветок. – Ох, как же я всё это ненавижу!

Я взглянула на небо, по которому бежали похожие на сахарную вату облака, и поняла, что чувствую то же самое.

– Но если так лежать, легче не станет! – сказала я. – Если ничего не делать, лучше не станет.

– Но лучше не станет и в том случае, если что-то делать! – воскликнул Раджун, и от отчаяния его голос прозвучал злобно. – Дороги продолжат блуждать, а вместе с ними горы и холмы – и тогда какая разница, будем мы идти или останемся на месте… да и куда нам идти?

– Разница есть, – сказала я и, произнеся эти слова, поняла, что права. – Или мы сдадимся Дикому без сопротивления, или попробуем с ним сразиться. Раджун, я не хочу каждый раз, когда пью воду из ручья, видеть в отражении своё лицо и думать: ты не сделала того, что могла сделать! Я хочу хотя бы попытаться дойти до тех гор! – воскликнула я и поднялась на ноги.

Раджун продолжал лежать на траве.

– Зачем? – устало спросил он. – Ты же обманываешь себя и меня. Ты не достигнешь цели, даже если будешь идти целый день.

– Но так мне будет легче, – сказала я и протянула ему руку, чтобы помочь подняться. – Я чувствую себя лучше, когда пытаюсь хоть что-то сделать.

Раджун ухватился за мою руку и медленно поднялся.

– Откуда в тебе такой оптимизм, Храбрая Воительница? – спросил он.

Я не стала говорить, что за время странствий пережила столько всего ужасного, что уже ничто не могло заставить меня пасть духом.

– Может, дело в кольце? – предположила я. – Может, оно придаёт мне уверенности в трудные времена?

– Тогда попроси его придать уверенности и мне, – с горечью произнёс Раджун. – Раз уж ничего другого оно для нас сделать не может.

Мы кликнули кролика и тронулись в путь. Но насколько же сегодня всё было иначе, чем накануне! Раджун сказал правду: если вчера красота Прелестного Края дарила мне радость, то теперь она приводила меня в бешенство, и мы шли молча. И только кролик невозмутимо жевал травку.

– Сыграй хотя бы одну песню, Раджун! – взмолилась я, когда солнце стояло уже высоко; мы прошли по холмам и через ущелья, и как только мы начинали верить, что вот-вот доберёмся до дерева, холма или ручья – как он вдруг оказывался слева или справа от нас. – Хотя бы мою утешительную песенку. Боюсь, моей уверенности надолго не хватит.

Раджун достал из кармана губную гармошку и заиграл, и мелодия зазвучала на Блуждающих Дорогах так печально, что впервые в жизни моя утешительная песенка меня не утешала.

– Можешь не играть, Раджун, – устало произнесла я. – Это всё бесполезно.

Но мой спутник так погрузился в свою игру, что меня не слышал; он наигрывал мою утешительную песенку, а затем все мелодии, которые знал, весёлые и грустные; и я вдруг увидела, что горы стали ближе.

– Раджун, смотри! – громко воскликнула я. – По-моему, они больше не перемещаются!