Читать книгу "Прошлая настоящая жизнь - Елизар Лазовский"

– Василий Иванович, мы проводим вас.

– Спасибо, это совсем не обязательно.

– Обязательно! – возразила Лида. – Я обязательно должна увидеть вашу машину.

То, что увидели Лида и увязавшийся с ними Витька, мало было похоже на громоздкий агрегат, который они видели весной. Потому что единственное, что было доступно сейчас для обозрения в лаборатории ученого, – это ламповый монстр-монитор на захламленном столе и пульт управления, отдаленно напоминающий компьютерную клавиатуру, огромный и показавшийся Лиде кондовым, старомодным. «Пулемет на турели» был перемещен в смежную комнату, стены, пол и потолок которой обшиты тончайшими алюминиевыми пластинами для экранирования темпорального излучения. Василий Иванович объяснил, включая и настраивая монитор, что это просто алюминиевая фольга.

– Еле достал нужное количество – дефицит, сама понимаешь. Надо было раньше экранировать, глядишь, попугайчик не сгинул бы…

Лида с удивлением посмотрела на ученого, потом на Витю. Тот пожал плечами.

– Так ты говорила – синий? Надо донастроить шкалу, – продолжил Василий Иванович.

Витька вопросительно взглянул на Лиду. Та отрицательно покачала головой. Если он сейчас начнет рассказывать про свою серую вату и Иркину зеленую жижу, Новикову придется перенастраивать свой аппарат и под них, а Лиде не терпелось посмотреть аппарат в работе, было интересно, чего ученый достиг на этом этапе.

Василий Иванович, разговаривая сам с собой, продолжал выстраивать ему одному ведомые комбинации рычажков и тумблеров на пульте управления, а Лида спросила:

– Василий Иванович, а где ваш сын Константин?

– Костик? Кажется, в командировке. В его НИИ часто бывают командировки, правда, раньше они не были такими длительными. Он у меня молод, но уже настоящий ученый, это я вам говорю не как отец… Сфера его интересов лежит в смежной области с моими, мы так хорошо вместе…

Новиков углубился в процесс настройки и потерял нить разговора, умолк.

– Еще его надо спросить, кто такой этот патлатый леший, – шепнул Лиде Витька.

– Давай потом, Вить, не отвлекай его.

Что делать? Действовать? Зачем я подстригся и побрился, дурак! В прошлый раз вон как Лидочка испугалась, мне бы сейчас мои патлы пригодились, чтобы ее деморализовать и взять тепленькой… Но с другой стороны, зачем оно мне надо, чтобы она меня пугалась? Или дождаться, посмотреть, что там машина покажет, хорошо бы подробный отчет об этом составить. А папашу, хоть и не хочется, но придется временно нейтрализовывать, при нем нельзя.

– Я готов! – Василий Иванович оторвал просветлевший взгляд от монитора. – Во-первых, я готов наконец признаться, деточка, что мой аппарат действительно машина времени.

Он обращался все время только к Лиде, ведь Витя не говорил ему, что он тоже путешественник во времени.

– То есть я пока не готов отправить кого-нибудь сквозь время, – продолжал ученый, – но сейчас я могу узнать, когда это случится в первый раз.

Он помедлил, наслаждаясь моментом, и включил монитор.

– Так, сейчас 9 октября 1978 года, 13 часов 48 минут. Установим вот этот бегунок, и плавно вправо…

– А время-то обеденное, мой червячок настойчиво требует его заморить, – зашептал Витька, склонившись над Лидой.

– Витя! – Лида закатила глаза. – Ничего нового под луной! Война войной, а обед по распорядку? Потерпи, попьешь чай после эксперимента. Не отвлекайся, сейчас будет что-то интересное.

Но ничего не происходило, только на экране менялись цифры – это бежали минуты и часы.

– Ох, это долго будет, – нетерпеливо проговорил Новиков. – Сделаю шаг не час, а день.

Побежали даты, сменялись недели и месяцы, и снова ничего больше не происходило. Василий Иванович начал раздражаться:

– Пусть шаг будет месяц, потом уточню до дня и часа.

На мониторе замелькали месяцы, сменялись годы. Вот уже пошли восьмидесятые.

– Так долго?! – В голосе Василия Ивановича послышалось разочарование.

На экране промелькнули 1983, 1984, пошел 1985 год.

– Черт, как же я не подумал! – Василий Иванович вдруг вскочил со стула и бросился в смежную комнату, где находилось сердце машины времени, бормоча: – Это же не холостой ход, а обзорный… надо отключить… а то может коротнуть…

Он уже переступил порог комнаты, как вдруг…

– Ах… – тихо выдохнул Василий Иванович и, как-то странно обмякнув, начал заваливаться и тихонько сползать на пол.

Лида с Витей подскочили к нему, подхватили под руки, втащили назад в кабинет.

– Василий Иванович, что с вами? Вам плохо? – захлопотали вокруг него ребята. Но, аккуратно укладывая его на пол, они вдруг отчетливо и неотвратимо осознали, что ученый мертв.

– Василий Иванович!!! – заплакала Лида.

А на мониторе остановилась и пульсировала красным дата: 3 декабря 1985 года.

Глава 2

Лидия Леонидовна была очень довольна своей новой работой. Ее устраивало все: рядом с домом, хорошая зарплата, интересная работа, небольшой коллектив, приятные по большей части коллеги. Правда, Лидия Леонидовна уже много лет научилась смиряться с тем, что руководство, под чьим началом ей приходилось работать, становилось все моложе и… как бы поделикатнее выразиться… все менее компетентно. Ну что ж, в семье не без урода. Да и не был таким уж уродом их Костик, нормальный парень, и на вид очень приятный, Лидия всегда любила огненно-рыжих. Ему всего двадцать три года, а он уже руководил офисом продаж, продавал квартиры в новостройке «Заводской квартал», но невооруженным взглядом было видно, что занимался он делом, о котором не имел ни малейшего представления. На работе бывал не часто, и правильно делал, чем меньше он работал, тем меньше косячил. В конце концов в офисе он стал появляться только когда надо было подписать накопившиеся за день-два договоры, а все дела скинул на бухгалтера, то есть на Лидию Леонидовну, и секретаршу Женечку.

Все это Лидочка вспомнила в одно мгновение, как только увидела Костика. Словно молния озарила в мозгу потаенный уголок, в котором прятались воспоминания. «Странно, что на собственном рисунке я его не узнала, только столкнувшись лоб в лоб. Почему же я его забыла? И интересно, что еще я забыла из своей прошлой жизни? Или я не сама забыла, а мне помогли?» Она стояла и смотрела на него недоумевающе. Удивительно, но Костик выглядел на те же двадцать три года, что и в прошлой жизни. «Этого же не может быть: двадцать три плюс сорок три – ему в моей прошлой жизни шестьдесят шесть лет должно быть. Пластическая операция? Видела я шестидесятилетних после пластики, ни один из них не то чтобы на двадцать три года, а просто прилично не выглядел».

Немного ошарашенный и взъерошенный так, что напоминал горящий факел, Константин Васильевич стоял в дверях той самой смежной комнаты. И как он только там оказался?