Читать книгу "Нагадай мне любовь - Алекс Вуд"

— Послушай, скажи честно, а если бы она не была твоей сестрой? — спросил Питер, не глядя на Иларио. — Как бы ты поступил тогда?

— Она бы стала моей женой, — незамедлительно ответил Иларио.

Питер облизал пересохшие губы. Да, Иларио не стал кривить душой.

— Все-таки постарайся простить ее за то, что она дочь твоего отца, — сказал Стентон. — И позаботься о ней. Ей будет нужна твоя поддержка.

Он пожал руку Иларио и медленно пошел обратно в дом. Пора было собираться в дорогу.

* * *

Тем же вечером Питер выехал в Мадрид. Иларио нужно было остаться в Алаведре на несколько дней, поэтому они довольно сердечно простились у дверей дома. Чарльз Ристей тоже с чувством жал руку Питера. Было видно, что ему очень жаль, что события сложились таким образом. Он бы явно предпочел видеть Питера Стентона в совете директоров в компании Диего Мендеса.

С Лаурой Питер не попрощался. Ему очень хотелось зайти к ней комнату, но он сдержал себя. Ни к чему наносить себе новые раны. Если он увидит ее, то может не выдержать и начать упрекать ее, упрашивать… Это было бы недостойно.

— Попрощайся с Лаурой от моего имени, — сказал он Иларио. — Я не успел зайти к ней. Надеюсь, она на меня не обидится…

Иларио кивнул. Он все прекрасно понял.

— Я ей передам, не волнуйся.

Питер в последний раз сжал его руку и сел в машину. Ему предстоял долгий путь домой. Сейчас он раскаивался в том, что не повидался с Лаурой. Только один раз посмотреть в ее глаза, послушать ее голос, вдохнуть сладкий аромат ее духов…

Питер крепко сжал руль. Глупо себя обманывать. Ему больше нечего делать в Алаведре.

16

Питер проснулся задолго до того, как прозвонил будильник. Он заводил его даже в воскресенье, чтобы не валяться в кровати до обеда. Напрасная надежда! Сон не шел к нему, даже если день накануне был особенно изматывающим.

Питер поворочался немного, надеясь заснуть снова, но бесполезно. В последнее время его мучила бессонница. Он упорно объяснял ее напряженной работой, но в глубине души знал, что это не так. До поездки в Испанию у него никогда не было проблем со сном.

Ровно месяц прошел с тех пор, как он вернулся. Он так радовался Нью-Йорку, серой пелене дождя, встретившей его, царству асфальта и бетона. Здесь все обязательно встанет на свои места. Лаура будет всего лишь приятным воспоминанием…

Но прошел месяц, а ничего не изменилось. Каждое утро Питер просыпался со щемящей тоской в сердце. Во время совещаний, на которых решалась судьба многих компаний, он впадал в странную задумчивость и не слышал рассуждений своих партнеров. Все были уверены, что блестящий ум Питера Стентона придумывает в этот момент какую-нибудь великолепную комбинацию, способную принести колоссальную прибыль.

Но мысли Питера были как никогда далеки от бизнеса. Перед его глазами постоянно стояла стройная девичья фигурка в облегающем платье. Каждое мгновение общения с Лаурой его память хранила как величайшее сокровище, и как жаль, что этих мгновений было так безумно мало!

Иларио не давал о себе знать. Несколько раз Питеру нужно было переговорить с ним по деловым вопросам, но он не решался снять трубку и позвонить ему. Слишком мало времени прошло, чтобы бередить рану, которая только начинала затягиваться тонкой пленкой.

Однажды вечером, когда над Нью-Йорком сгущались грозовые тучи, тоска по Лауре стала такой сильной, что Питер едва не заказал себе билет на Мадрид. Но представив, что может ожидать его там, он сдержался. Лаура не желает видеть его. Он не станет навязываться, для этого у него еще достаточно гордости и сил.

Но, несмотря на решимость, Питер чувствовал, что и того и другого у него остается все меньше и меньше. И что время идет, а желанное успокоение никак не наступает.

Вот и сейчас первое, что пришло в голову, как только он открыл глаза, — что делает сейчас Лаура? Одна ли она или рядом с ней уже появился мужчина, которому она не говорит о любви, предначертанной судьбой, но с которым ей хорошо?

Главным было не позволять таким мыслям отравлять жизнь. Питер быстро встал и оделся. Можно спуститься вниз в кафе позавтракать, просмотреть утренние газеты, затем пробежаться немного в парке… Когда-то эти немудреные развлечения вполне удовлетворяли его. Но сейчас все было по-другому.

Тем не менее Питер упрямо заставлял себя следовать заведенному порядку. Он спустился вниз в лифте. Хорошенькая блондинка, которая жила несколькими этажами ниже, кокетливо улыбнулась ему, когда они чуть не столкнулись в дверях. Девушка была привлекательна, дорого одета и явно смотрела на Питера с благосклонностью. Красивая и из хорошей семьи. Впрочем, люди именно такого сорта и проживали в этом доме — у остальных на это просто не было средств.

Однако сегодня улыбка девушки осталась без ответа. Питер с ужасом сознавал, что после Лауры все женщины кажутся ему лишь дешевыми куклами, лишенными жизни, повторяющими затверженные слова…

Питер вошел в кафе, которое располагалось в цокольном этаже дома. Почти все столики были заняты, и когда ему замахала рукой та самая блондинка из лифта, ему пришлось с притворной улыбкой на лице подойти к ней.

— Я оказалась быстрее вас, — проворковала она. — В это время здесь обычно полно народа… Но я с радостью поделюсь с вами своей добычей.

Она небрежно смахнула сумочку с соседнего стула, и Питеру ничего не оставалось делать, как сесть рядом с ней.

Господи, и что они такого во мне находят? — тоскливо размышлял он, замечая взгляды, которые его хорошенькая соседка время от времени кидала на него. И почему я не могу откликнуться на их призывы?

Они сделали заказ, продолжая обмениваться ничего не значащими фразами. Питер видел, что девушка прикладывает титанические усилия, чтобы заинтересовать его разговором, и, чтобы вознаградить ее, он стал внимательнее прислушиваться к ее болтовне.

— Ах, вы даже не представляете себе, до какой степени стало страшно жить в этом доме, — рассуждала блондинка, отчаянно жестикулируя.

Официант принес ей овсяные хлопья с кефиром, но они, по всей видимости, не вызывали у нее особенного аппетита, потому что она продолжала говорить и поглядывать на горку золотистого картофеля на тарелке Питера.

— Страшно? — удивился Питер. — По-моему, здесь прекрасная охранная система…

— Ну не совсем в доме. — Девушка наморщила маленький носик, и Питер спросил себя, почему некоторые женщины не могут связно выражать свои мысли. — Стало страшно выходить на улицы.

Питер вздохнул. Вряд ли эта красавица знает, что такое ходить по улицам. Наверняка ее всегда поджидает «кадиллак» отца или друга. Ей не придет в голову бродить по городу с толпой цыганят…

Он вздрогнул. Неужели он обречен всегда вспоминать о Лауре?

Блондинка смотрела на него, чуть приоткрыв рот, отчего ее миловидное личико приобрело глупое выражение. Она явно ждала ответа.