Читать книгу "Агент, переигравший Абвер - Хачик Хутлубян"

Обо всем этом после бутылки отличного французского коньяка, что Ортель выиграл в покер, он поведал своему с недавних пор другу – обер-лейтенанту Паулю Зиберту. Находившийся на лечении фронтовик Зиберт был настоящим офицером, способным дать в долг и с великодушием истинного арийца забыть о нем. Для такого человека Ульрих мог снять последнюю рубаху и даже… вернуть долг, но… тс-с!.. после того, как выполнит секретную… историческую миссию!.. Ему предстоит «убрать» трех «королей»… Ульрих выбрал из колоды три карты и стал по одной вскрывать – Сталина, Рузвельта, Черчилля! Операция задумана «тузами» из рейхсканцелярии. Приказ Гитлера! Зондеркоманду поведет лично Отто Скорцени – гений диверсий!

Когда на столе появилась вторая бутылка французского коньяка, Ортель не выдержал: «Пауль, таким героям-фронтовикам, как ты, не место среди тыловых крыс. Хочешь настоящего дела? Иди к нам в СС. Я могу поговорить со Скорцени, и тебя возьмут в нашу группу. Полетим в Тегеран! Ты достоин этого!» Зиберт действительно был верным товарищем. Видя, как «набрался» его друг Ульрих, он не бросил его, а отвез на своей машине домой. Сам же, оставив все дела на потом, той же ночью направился в лес (дело было в Западной Украине, под Ровно), в партизанский отряд специального назначения НКВД «Победители» под командованием Дмитрия Медведева. Оттуда Пауль Зиберт, он же советский разведчик Николай Кузнецов, отправил срочную шифровку в Центр о том, что, по достоверной информации, в Тегеране готовится покушение на руководителей СССР, США, Великобритании. Вскоре были переданы и более подробные данные об исполнителях. Это был конец октября 1943 года. Москва довела информацию до сведения руководителя советской резидентуры в Тегеране Ивана Агаянца и потребовала от иранского подразделения принять все возможные меры по предотвращению диверсии. Наряду с другими мероприятиями по обеспечению безопасности предстоящей встречи «на верхах» резидентура активно задействовала уже многократно доказавшую свою эффективность группу Амира.

В ресторанчике, где двое молодых людей за беседой пили чай, один обрисовывал другому контуры дела в общих чертах.

– Иван Иванович. – Вартанян допил чай и отставил чашку в сторону. – Когда придет время брать Майера, разрешите и мне участвовать в захвате. Я никогда ни о чем вас не просил.

– Тише, тише, Амир. – Агаянц улыбнулся. – Придет время, подумаем и об этом, хотя ничего не обещаю. Сам понимаешь, ситуация может измениться в любой момент. Для тебя и твоих ребят сейчас главное – не засветиться и не упустить Майера из поля зрения. Я более чем уверен, что фашисты готовят несколько вариантов ликвидации глав трех государств. Один из них – нападение по пути следования из посольства. Американское диппредставительство находится на окраине. Рузвельту придется все время выезжать на совещания. Если же конференция будет проводиться в его ведомстве, то ездить придется двум другим главам государств.

– Конференцию надо проводить в советском посольстве, а Рузвельта поселить либо в нашем, либо в английском представительстве, – подумав, высказался Жора.

– Только в советском. Рузвельта селить надо только в советском представительстве, – подмигнул Агаянц.

– Я – «за», – рассмеялся Жора.

Иван Иванович и Жора были б немало удивлены, узнай они тогда, что нарком иностранных дел СССР Вячеслав Молотов накануне передал через американского посла приглашение Сталина Рузвельту – поселиться на время проведения конференции в советском посольстве исходя из соображений безопасности. И тот принял приглашение, хотя немногим ранее отказал в этом Черчиллю, чем вызвал недовольство последнего.

– Вы знаете, что русские будут вас прослушивать? – угрюмо спросил Рузвельта Черчилль.

– Конечно. Я хочу, чтоб меня слушали, – улыбнулся Рузвельт. И в этом была лишь доля шутки. Он хотел убедить Сталина в открытости своих намерений.

В ответ Черчилль молча пожевал сигару. Увы, времена, когда британский премьер мог диктовать свои условия союзникам, прошли. Это понимал Рузвельт, это понимал и сам Черчилль, хоть и не мог с этим смириться. После победы под Сталинградом и на Курской дуге Советский Союз предстал перед всем миром как одна из самых могущественных военно-политических держав, не считаться с которой нельзя. Безусловно, на предстоящей встрече «дирижерская палочка» будет в руках Иосифа Виссарионовича Сталина. И как он ею взмахнет, в такой тональности и пойдет разговор на конференции. Это также понятно. Ведь несмотря на то что у каждого из глав государств имелся свой интерес, соблюдать общий тон было просто необходимо, чтобы не потерять «созвучия» по послевоенному обустройству мира и не остаться в итоге без «своего куска пирога».

Проснувшись утром с головной болью – ночная попойка не прошла бесследно – фон Ортель наклонился над тазом и вылил себе на голову кувшин холодной воды. На минутку это взбодрило его. «Французский коньяк, конечно, хорош, но не в лошадиных дозах», – вздохнул штурмбаннфюрер, предчувствуя приступ тошноты от того, что пришлось постоять некоторое время со свешенной в таз головой. Выработанная за долгие годы железная привычка – в любом случае прибыть на службу вовремя и «при параде» – заставила Ортеля тщательно побриться, выпить двойную порцию крепкого кофе и, подавляя неприятное шевеление в желудке, отправиться на базу, где он являлся инструктором диверсионной группы. Диверсанты были подобраны, как говорится, один к одному – невысокие, с животами, некоторые лысые, другие с проступающей сединой. Возрастная категория тридцать пять – сорок лет. При этом все стреляли и метали ножи с обеих рук и из любого положения, владели приемами рукопашного боя, могли поймать муху на лету. Одна группа на полосе препятствий отрабатывала нападение на движущиеся автомобили, поливая их холостыми очередями из автоматов и забрасывая имитационными гранатами. Вторая группа под видом официантов с подносами в руках, под которыми прятали пистолеты, тренировалась в стрельбе по «тройке лидеров» за обеденным столом. Дело в том, что в один из дней конференции, а именно 30 ноября, Черчиллю исполнялось 69 лет. Скорцени знал об этой дате и понимал, что английский премьер наверняка устроит прием и накроет стол для коллег Рузвельта и Сталина. Такой случай упускать нельзя, и он привлек к делу Ортеля. Помимо этих двух способов устранения лидеров трех государств отрабатывались еще два варианта, о которых Ульриху знать было не положено. Он и не стремился к этому. Слышал лишь, что недавно Скорцени тайно побывал в Тегеране, где встречался со своим сверхсекретным агентом – неким капитаном абвера, с которым на местности обсудил некоторые подробности предстоящей операции. Личность агента и его имя были известны только Скорцени. Но… существовал еще один человек, который знал глубоко законспирированного агента. Это был перешедший на нелегальное положение глава немецкой резидентуры в Тегеране Франц Майер. Однако и в страшном сне не стал бы он в том сознаваться. Потому что самые отъявленные головорезы, которых знал Майер, не шли в сравнение с этим изощренным, чуждым всякой морали убийцей. При необходимости он даже покойника мог вырыть из земли, еще раз придушить и бросить в могилу. Мерзкий и очень опасный тип!

К началу ноября 1943 года Франц Майер, подлечившись после ранения и оправившись от потери своей верной помощницы Лили Санджари, был готов к борьбе. Порой до зуда во всем теле ему хотелось мстить своим врагам за то, что в Тегеране, в городе, в котором он некогда чувствовал себя вольно, теперь рыскал, как загнанный зверь, вынужденный скрываться по грязным квартирам. Но час возмездия недалек. Пусть у него нет в подчинении армии, народа, государства, однако он – Майер! – будет вершить историю вот этими руками, уничтожив трех возомнивших себя хозяевами мира недочеловеков.