Читать книгу "Пропавшая жена - Шейла О'Фланаган"

– Я ей это говорю каждый день.

Имоджен почувствовала, как глаза наполняются слезами.

– И тебя я тоже люблю, – сказала она.

– Я знаю, – ответила Берти и повесила трубку.

* * *

После разговора Имоджен сидела в кресле и просто смотрела в окно. Так было приятно снова поговорить с кем-то близким, несмотря на то что ей трудно было начать этот разговор. Отчасти потому, что она чувствовала себя виноватой перед Берти – она не звонила ей месяцами. Но Берти никогда не обижалась. И Агнесс тоже. Они обе всегда были для Имоджен самой главной поддержкой и опорой. Как же жаль, что они остались в Штатах. Может быть, если бы они вернулись во Францию через год после отъезда, Кэрол вернулась бы тоже. И они могли бы даже купить пансион «Лаванда». И тогда, возможно, жизнь у всех сложилась бы иначе…

Глава 14

Кэрол Вейр никогда не планировала жить во Франции. В день, когда произошла страшная авария, убившая ее семью, она собиралась купить дом рядом с домом своих родителей и жить в нем со своим мужем Рэем. В ее представлении идеальная жизнь выглядела так: они с Рэем живут в собственном доме, они – семья, и она каждый день видится с мамой, которая делится с ней рецептами и секретами вкусных пирогов и хитростями ведения домашнего хозяйства. Большего она не хотела, и ей ничего больше не было нужно.

Авария произошла морозным, холодным утром в двадцати минутах езды от дома родителей. Кэрол и Рэй радостно рассказывали ее родителям о доме, который они как раз ехали смотреть, как вдруг машину Дэвида О’Коннела занесло на черном льду, выкинуло на обочину и перевернуло.

Врачи потом говорили, что Дэвиду, Марии и Рэю очень не повезло. Родители Кэрол погибли на месте, когда машина врезалась в огромный валун. Рэю в голову воткнулся металлический штырь, необратимо повредив мозг. Труднее всего Кэрол было смириться с тем, что ее муж больше никогда не придет в себя. Больше месяца она не отходила от него в больнице, умоляя его открыть глаза. Когда же наконец она дала согласие отключить системы жизнеобеспечения, она чувствовала себя убийцей. Его родители, Бетти и Джордж, так и не простили ее этого, хотя и понимали, что она поступила правильно.

В тот момент она еще не знала, что беременна. Она не понимала этого и весь следующий месяц, пока единственная сестра Рэя, Агнесс, не пришла ее навестить. Кэрол после похорон Рэя заперлась в четырех стенах, предаваясь скорби. Она не могла смириться с тем, что все, что было в ее жизни ценного и любимого, разрушилось одним махом. Последнюю неделю она чувствовала себя еще более вялой, чем обычно, и в тот день ее вырвало после завтрака. Ничего необычного, потому что после аварии ее вообще все время рвало. Позже, днем, острая боль в спине заставила ее вспомнить о цикле, и она начала высчитывать даты. Возможность беременности она не рассматривала всерьез, но подозрение у нее закралось, поэтому она отправилась в ванную и достала тест на беременность, который купила несколько месяцев назад. У нее родилась надежда, что, может быть, она носит ребенка Рэя, но она даже не смогла дочитать инструкцию, потому что у нее сильно начал болеть живот и ее снова вывернуло наизнанку, из-за чего она решила, что точно нет. Она вернула тест на место, где он и лежал, забытый и ненужный.

Потом она не могла поверить своим глазам. Кэрол сидела на диване, пытаясь как-то собрать воедино мысли и эмоции, которые ее обуревали, и вдруг увидела, что по саду идет Агнесс. Услышав звонок, Кэрол сначала не ответила и не открыла дверь, но Агнесс снова и снова звонила, и проще было открыть и попросить уйти и зайти как-нибудь в другой раз. Она не понимала, зачем та пришла, ведь впервые Кэрол увидела ее на похоронах: на свадьбу Агнесс не приехала, потому что была в тот момент со своей девушкой, Берти, в Штатах.

Кэрол не очень много знала об отношениях Агнесс и Берти: в то время однополые пары, открыто заявляющие о своих отношениях, были редкостью, и она других таких пар не знала. Рэй сам чувствовал себя неловко, когда рассказывал о выборе сестры. А мистер и миссис Вейр вообще были вне себя и отказывались признавать, что Берти все-таки не просто подруга их дочери. На самом деле единственный раз Кэрол слышала, как они говорили об этой паре – когда обсуждали их карьеру в юридических кругах. Тогда в голосе Бетти было слышно даже нечто вроде уважения. А после Рэй сказал, что его мать предпочла бы иметь возможность говорить всем, что ее дочь состоит в законном браке и у нее есть дети.

Агнесс была нотариусом, а Берти работала в юридическом отделе Европейской комиссии и в данный момент находилась в краткосрочной командировке в Брюсселе.

– Поэтому я сейчас одна, – объяснила Агнесс Кэрол, когда вошла в неубранную гостиную. – Вот я и подумала, что неплохо было бы тебя навестить и посмотреть, что ты делаешь.

Кэрол вздрогнула и сообщила, что у нее все хорошо, но Агнесс продолжала с ней беседовать и предложила помочь, чем возможно. Кэрол слушала все это довольно невнимательно, потому что все еще была потрясена до глубины души тем фактом, что под сердцем у нее ребенок Рэя. Несмотря на результаты теста, она не могла в это до конца поверить. Именно это она и пробормотала, когда старшая сестра ее покойного мужа вошла в комнату с чаем, который сделала для них обеих. Агнесс чуть не уронила поднос.

– Ты смеешься надо мной? – она уставилась на Кэрол с недоверием. – Это невозможно.

– Мы хотели ребенка, – сказала Кэрол. – Мы очень расстраивались, что я не беременела. А теперь он никогда не увидит своего ребенка…

Она разразилась слезами, и Агнесс обняла ее и стала баюкать, словно маленькую.

* * *

Агнесс была уверена, что ее родители будут счастливы услышать эту новость, что они даже захотят, чтобы Кэрол переехала к ним в Доунгол на какое-то время, но Бетти и Джордж Вейр не проявили никакого интереса к положению своей невестки.

– Они не хотят знать, – сказала Кэрол несколько дней спустя Агнесс, которая позвонила ей после работы. – Бетти сказала, что теперь слишком поздно, и просто повесила трубку.

– Я уверена, что она изменит мнение в конце концов, – уверяла ее Агнесс.

– Это не имеет значения.

Кэрол пыталась понять, связано ли отсутствие интереса у Бетти и ее мужа к ее беременности с тем, что они всегда ее недолюбливали. Когда они с Рэем приезжали к ним в гости (считаные разы), они держались официально-отстраненно, хотя она изо всех сил старалась им угодить. Теперь ей было все равно. Ее бросало из стороны в сторону – от радости по поводу беременности и скорби из-за потери мужа и родителей, и эти эмоциональные качели выматывали и высасывали все силы. Она не могла всерьез переживать по поводу равнодушия свекров. В течение всей беременности она испытывала горькое ощущение вины: каждый раз, когда ее охватывало счастье, она моментально начинала корить себя за это и чувствовала себя предательницей. И заканчивалось все слезами. Так что чего-чего, а эмоций ей хватало.

Постепенно, очень-очень медленно, периоды скорби стали укорачиваться, а периоды счастья увеличиваться. Агнесс поддерживала ее во всем, так же как и Берти, которая вернулась из командировки. Три женщины объединились, и, когда родилась Имоджен, улыбчивая, красивая и здоровая девочка, они все трое были счастливы. Кэрол было плевать, что Бетти и Джордж не позвонили и не прислали даже открытку – любви и заботы, которой окружили ее и ребенка Агнесс и Берти, хватало с лихвой.