Читать книгу "Желтые розы - Маргарет Майо"

— Это был знаменательный день в твоей жизни, — сказал Форд. — Я так рад за тебя. Ты, наверное, очень счастлива.

— Да, ты прав. Жалко только, что я так ничего и не вспомнила. Наверное, хирург правильно сказал, что память ко мне может и не вернуться.

— Так ли уж это важно, когда у тебя теперь есть семья? — тепло улыбнулся ей Форд.

— Нет, наверное. Я на днях читала в журнале рассказ о женщине, которая потеряла память в похожей ситуации десять лет назад. Память к ней не вернулась, но она научилась жить заново. Вот и я научусь.

— Ты уже научилась, — сказал Форд и накрыл ее руку своей. — Ты удивительная женщина, Кэй. Таких еще поискать на свете.

Они наскоро перекусили на заправочной станции. Одри была полна нетерпения поскорее увидеться со второй дочерью, хотя Форд и предупредил ее, что Карина встречается с друзьями и вернется поздно вечером.

Огромный дом в Хэмпстеде произвел на Одри большое впечатление. Он ей напомнил поместье Чарльза Форестера. Они расположились в гостиной и стали ждать Карину.

Был подан ужин, но никто к нему не притронулся. Кэй с матерью никак не могли наговориться. И все это время она чувствовала на себе внимательный взгляд Форда, заставлявший учащенно биться ее сердце.

Карина вернулась почти в полночь и очень удивилась, что ее ждет столько людей.

Встреча оказалась настолько волнующей, что Кэй на какое-то время забыла даже о Форде. Теперь, когда их с Кариной объединяла мать, Кэй наконец почувствовала к Карине сестринскую привязанность и почти примирилась с мыслью, что ради нее ей придется расстаться с Фордом.

Когда все стали позевывать, Форд предложил ложиться спать, а утром продолжить разговор. Он уже распорядился, чтобы Одри и Мартину приготовили комнату.

— И ты переночуй здесь, — сказал он Кэй.

— Да, конечно, — поддержала его Карина. — А я тебе дам халат и ночную рубашку.

Форд помог ей подняться наверх, убедился, что у нее есть все необходимое. Она надеялась, что он ее поцелует, но он только посмотрел на нее долгим взглядом и ушел, тихо закрыв за собой дверь.

Кэй не знала, о чем он думает. Догадывается ли о ее страданиях, о том, как она себя чувствует с тех пор, как выяснилось, что она лишь сестра той женщины, которую он любит? Или ей удалось убедить его, что она никогда его не любила, и он понял, что не стоит из-за нее больше переживать?

Несмотря на то что прошлой ночью Кэй спала мало, уснуть ей не удалось. Она думала о Форде, который был где-то поблизости, возможно в постели Карины. Мысленно она представляла, как они предаются любви, и даже прислушивалась, не слышно ли каких звуков.

В конце концов, разозлившись на себя, она встала и надела халат Карины. Оставив костыли, тихонько спустилась вниз и пошла на кухню, собираясь приготовить себе молочный напиток.

Из «Оувалтина[1]», подумала Кэй, который она так любила с детства. Она вдруг замерла. Всплыло еще одно воспоминание! Нашелся еще один фрагмент головоломки. Так, наверное, и будет — постепенно, потихонечку восстановится вся картина.

Тихонько улыбаясь, она начала лить в кружку горячее молоко, как вдруг почувствовала, как сильные руки обхватили ее за талию и прижали к себе.

— В чем дело, любовь моя? Не можешь уснуть?

— Господи, Форд, ты перепугал меня до смерти!

Он подкрался бесшумно. И его крепкие объятия всколыхнули в ней бурю эмоций.

— А я думаю, кто тут среди ночи крадется? Или уже утро? — Он прижался губами к ее шее, еще больше распаляя ее чувства.

— Тебе тоже не спалось? — Кэй понимала, что надо отодвинуться, но ее будто парализовало.

— Я и не ложился, — сказал Форд, обрушивая на нее шквал поцелуев, грозивших свести с ума. — Писал в кабинете письма. На самом деле я бы охотнее оказался в твоей постели, любимая. Я как раз подумывал об этом, когда...

Кэй вдруг поняла, что он спутал ее с Кариной. Она была без костылей, в длинном, до пола, халате сестры. Ошибиться было очень просто.

— Перестань. Не следует этого делать, — слабо сопротивляясь, сказала Кэй.

— Почему? У тебя есть какие-то веские причины?

Честно говоря, Кэй не хотелось бы его останавливать. Даже если он спутал ее с Кариной.

— Нас кто-нибудь может увидеть, — беспомощно пояснила она.

— Кто, например? — усмехнулся он. — Держу пари, все спят мертвецким сном. — Он нежно повернул ее лицом к себе, решительно приподнял за подбородок и потянулся к губам.

В голове у Кэй зашумело. Все тело было как в огне. Казалось, звенел каждый нерв, каждая жилка. Теперь она уже не могла его оттолкнуть, не могла отказаться от этой сладкой муки.

Форд прижимал ее к себе изо всех сил, покрывая ее жадными поцелуями.

— О, моя любимая, — шептал он у ее рта, — как же я хочу тебя, как я тебя люблю!

Кэй было совестно, что она так использует Форда, но остановить бушующее в ней пламя она была не в силах. Не могла убрать рук, обнимавших его тело, отстранить бедра от его твердой мужской плоти.

Только бы он не рассердился, когда обнаружит ошибку, мелькнула у нее на мгновение мысль. Но в следующую же секунду ее целиком поглотили эмоции, и ей стало безразлично все, кроме этого мужчины, вызывающего в ней такие глубокие чувства.

ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ

— Весь этот трудный долгий день я мечтал вот так тебя обнять, ощутить рядом твое мягкое тело, любить тебя.

Лучше бы он не говорил этих слов, предназначенных ее сестре, думала Кэй. Дал бы ей насладиться этими мгновениями, не напоминал, что предпочел бы провести день с Кариной, вместо того чтобы везти ее через половину Англии на встречу с матерью.

Форд озабоченно взглянул ей в глаза.

— Что-то не так, любимая?

«Да, не так, — думала Кэй. — Я — не та, за кого ты меня принимаешь, и не имею права испытывать такие чувства к мужчине, который собирается жениться на моей сестре. Я должна была сразу остановить тебя».

Кэй не успела ответить. Шум в двери заставил их обоих обернуться.

— О, простите! — воскликнула Одри. — Я не ожидала, что кому-то помешаю. Мне не спалось, и я решила чего-нибудь выпить.

— И я тоже, — сказала Кэй. — Проходи, мама. Форд сейчас уйдет.

Он удивленно на нее взглянул.

— Пожалуйста, — шепнула она. — Я хочу побыть с мамой.

Форд понимающе кивнул, хотя вид у него был недовольный. Он коснулся губами ее щеки и вышел.

— Кэйли, я счастлива видеть, что вы с Фордом так любите друг друга, — сказала Одри.