Читать книгу "История рыцарей Мальты. Тысяча лет завоеваний и потерь старейшего в мире религиозного ордена - Эрнл Брэдфорд"

То, что последовало дальше, можно назвать катастрофой высшего порядка. Через два дня после высадки армии началось сильное волнение, что в этой части света почти всегда является предвестником плохой погоды. Затем подул сильный северный ветер, естественный на этом побережье, который делал его кладбищем кораблей еще во времена финикийцев.

У Карла V, к сожалению, не было метеорологических данных, доступных современным судоводителям: «У побережья Алжира [после прохождения зоны низкого атмосферного давления] ветер, как правило, дует с запада, усиливаясь до штормового с прохождением холодного фронта, что сопровождается сменой направления на северо-западное или северо-северо-западное (NNW). В этих широтах таким штормам часто предшествует ветровое волнение с севера, и их приход сопровождается характерными для холодного фронта тучами, грозами и дождями. Временами, когда ветер стихает, северо-западный ветер снова сменяется западным с приближением вторичных холодных фронтов, и шторм возобновляется…»

Флот и армия Карла V – и все его надежды – были уничтожены естественной для того региона погодой. Корабли дрейфовали на якорях, их выбрасывало на берег, они сталкивались, когда якорные канаты рвались, словно нитки. Тяжелые транспорты, которыми было трудно управлять даже в лучшие времена, или разбивались, или их разбрасывало ветром на много миль друг от друга. Двадцать кораблей было разбито, много сотен людей утонуло. Рыцарям святого Иоанна, которым была обещана честь возглавить атаку и которые рассчитывали увидеть флаг с восьмиконечным крестом развевающимся над стенами Алжира, теперь была поручена не менее почетная, но куда менее приятная миссия – стать арьергардом и прикрывать отступление армии. Потери были очень велики. На Мальту вернулось меньше половины рыцарей, отправившихся в экспедицию.

Алжирская катастрофа и большие потери, понесенные орденом, означали, что положение в Триполи стало еще острее. Теперь падение города было лишь вопросом времени. Не приходилось сомневаться, что после неудачи в Алжире Карл V не сможет оказать рыцарям эффективную помощь в укомплектовании Триполи гарнизоном. Тем не менее город продержался еще несколько лет, во время которых, пока рыцари закреплялись на Мальте, могущество османского флота, которым командовал Барбаросса, по сути, превратило Средиземное море в Турецкое озеро.

Осенью 1538 года произошел морской бой, ознаменовавший кульминационный период османской власти на Средиземном море. После него и до осады Мальты в 1565 году исламский полумесяц доминировал над крестом на обширном пространстве этого моря. Да, существовали отдельные анклавы – Мальта под властью рыцарей и Крит под властью венецианцев, где мусульманам приходилось соблюдать осторожность. Но во всех прочих местах при попытке очистить море от засилья пиратов и обеспечить безопасность христианских территорий на западе Карл V назначил знаменитого мореплавателя и condottiere Андреа Дориа командующим имперским флотом. Венецианцы, больше чем кто-либо другой озабоченные безопасностью Крита и торговых путей с Востоком, выделили 81 судно – это были и галеры, и парусники. 30 галер прибыли из Испании вместе с папской эскадрой и небольшим флотом ордена. Этот флот должен был остановить Барбароссу, уничтожить турецкий флот раз и навсегда или, по крайней мере, нанести ему такое сокрушительное поражение, чтобы турки впоследствии ограничивались действиями в Эгейском море и на Востоке.

Действие развернулось у местечка Превеза, к северу от острова Левкас, в том самом месте у мыса Акциум (Акций), где в 31 году до н. э. силы Антония и Клеопатры были разгромлены Октавианом. Барбаросса, который в это время искал на эгейских островах рабов и добычу, услышав о концентрации христианского флота, поспешил на север. Как и Антоний много веков назад, он не хотел позволить врагу нанести удар по западному побережью Греции, поэтому повел флот к Превезе. Турецкий флот бросил якоря в заливе Амвракикос, как это в свое время сделал Антоний. Только Барбаросса был гораздо более опытным и способным морским капитаном, чем его предшественник, и не имел намерения позволить, чтобы его флот заперли при отходе. Он просто ждал. Первым делом следовало выяснить, что противник хочет делать. Если христиане направятся на юг, он выведет флот из пролива и навяжет им бой раньше, чем они успеют напасть на территории султана.

Последовавшее сражение продолжалось три дня, с 25 по 28 сентября. Оно не стало решающим, хотя нельзя не отметить, что преимущество было на стороне Барбароссы. А в Константинополе его посчитали триумфом первого порядка.

Главной причиной не слишком удачных действий христианских сил под командованием Андреа Дориа было то, что в его флоте было почти одинаковое количество больших парусных галеонов и типичных средиземноморских галер. Как Л’Иль-Адам обнаружил несколькими годами раньше при Лаяццо, командовать смешанным флотом крайне неудобно: одна его часть показывает лучшие результаты в ветреную погоду, а другая – при штиле. После неэффективного сражения в Превезе флот Дориа направился в южном направлении мимо острова Левкас, явно нацелившись на набег или высадку на греческих территориях султана. Барбаросса немедленно выбрался из логова и устремился в погоню.

Главный бой произошел у Левкаса, где Барбаросса захватил две венецианские галеры, одну папскую и пять испанских парусников. А силам Дориа не удалось ни захватить, ни потопить ни одного турецкого судна. Однако несколько галер Барбароссы были повреждены и вышли из боя. Хорошо зарекомендовал себя венецианский галеон – Galleon of Venice, флагман венецианского флота, которым командовал один из самых знаменитых капитанов того времени Алессандро Кондальмьеро. Это был тяжелый корабль с металлической обшивкой корпуса и большим количеством пушек на борту. Пушечные залпы с него и с родосской карраки звучали погребальным звоном по галерам.

Хотя галеры продолжали использоваться почти до конца XVIII века и орден до конца своих дней на Мальте продолжал их строить, появление больших прочных платформ, которые могли выдерживать вес тяжелых пушек, означало, что дни изящных борзых, которые господствовали в этих водах с начала времен, сочтены. Битва при Лепанто в 1571 году была последним сражением в военно-морской истории, в котором господствовали гребные галеры. Хотя галеры оставались на море до прихода века пара и появления пароходов, самых эффективных судов для долгих средиземноморских штилей, из-за ограничений, связанных с их движущей силой, было невозможно строить галеры достаточно крупных размеров, чтобы на них вместились платформы для орудий. Рыцари на продуваемом всеми ветрами острове Родос поняли это одними из первых. Они продолжали строить галеры для нападений на мусульманское судоходство, но парусные фрегаты и галеоны постепенно заняли главное место в их флоте.

Через двенадцать лет после сражения при Превезе (боя, который, хотя и показался европейцам ничего не решившим, на самом деле был победой турок, поскольку оставил османов и их союзников господами на Средиземном море) Карл V решился на очередное действо. Он желал во что бы то ни стало стереть из людской памяти свое поражение в Алжире и помочь ордену упрочить его положение в Триполи. На этот раз его целью стал город Махдия, который современные хронисты часто называли Африка. Этот порт находился на полпути между Тунисом и Триполи. Махдия располагалась на опасном заливе Габес, где каждый северный ветер вызывает появление гигантских волн, и была защищена подвижными песками разными, зачастую коварными течениями. Это было идеальное логово корсаров. Отсюда они угрожали Тунису и Триполи, могли дойти до Сицилии и помешать главному потоку торговли между Востоком и Западом, проходившему через центральную часть Средиземного моря. Великому магистру Омедесу и совету было ясно, что, если не остановить угрозу, исходящую из Махдии, они с Мальты практически ничего не смогут сделать для защиты христианского судоходства, не говоря уже о поддержании стабильного маршрута между Мальтой и Триполи.