Читать книгу "Женщина не прощает - Наталья Будянская"

— Гидроксизин она и раньше покупала, — отозвалась Дарья Ильинична, — говорила, крем не оседает от него. Хрустящий и стойкий получается. А снотворное первый раз купила.

— И вы сразу ее заподозрили?

— Что вы! Только когда мне Аркаша про скорую помощь рассказала. На следующий день вспомнила о ее покупках. Почитала противопоказания в инструкции. Если у мужика сердце прихватило, ему в приемном покое поставят капельницу с калий-хлоридом. Раньше так делали, когда я практику после училища проходила. За сорок лет ничего не изменилось.

— Петровна говорила, что за сердце держался, когда его на носилках выносили, — вставила Аркадия Львовна.

— Калий-хлорид вводят внутривенно, — продолжала аптекарша, — в сочетании со снотворным и гидроксизином — это смертельный яд. Быстрый или медленный. Зависит от того, насколько у него сердце сильное. Ведь врачи даже знать не будут, что за медикаменты у пострадавшего уже есть в организме.

Выслушав всю историю и вернув бабульку на место, я передумала встречаться с Анной Ковригиной. Сейчас она представлялась мне демоном, колдующим над снадобьем. И кто его знает, что она могла подсыпать в кофе непрошенной гостье.

В историю любви я уже не верила. Вероятнее всего, Анна умоляла мужа ее простить и в качестве доказательства своей преданности отравила несчастного Петьку. Все пазлы сложились в единую картинку. Я должна радоваться, что одну таинственную смерть нашего работника самостоятельно раскрыла. Без доказательств, фактов и законного наказания. Пусть так.

Но радости я не чувствовала. Петькина смерть никак не объясняла двух других и не вязалась в цепочку. Она была сама по себе. Любовь и ревность, предательство и смерть — подобными примерами пестрит мировой кинематограф, ничего необычного.

Впервые я задумалась о том, что каждую из этих смертей, возможно, надо рассматривать по отдельности. А я упорно соединяла их в цепочку. Может, в этом кроется причина моих неудач?

Внезапно зазвонил мобильный.

— У меня не так много времени, — напряженным голосом сообщила «родственница-колдунья». — Долго еще вас ждать?

Я глянула на часы. Опаздывала на полчаса.

— Буду через пять минут.

«Идти или нет?»

Я сомневалась. Было страшновато. Что делать? Идти или нет? Позвонила Снежанке и вкратце рассказала историю.

— Что мне делать?

— Не знаю, — растерянно ответила подруга.

— Спасибо. У меня две минуты осталось. Думай.

— Иди, — решила Снежана.

— А вдруг она меня отравит?

Вспомнился случай с нашей годовщины, когда и кожа, и волосы пострадали.

— Так ты ничего не пей и не ешь, — советовала подруга.

— Все равно страшно.

— Настя, не глупи. Чего ты боишься? Она о твоих подозрениях знает? Знает, что ты с бабками общалась?

— Нет.

— Тогда она верит, что история любви — это окончательная версия, которую ты приняла.

— Наверное, ты права.

— Тогда чего ты боишься?

— Все равно страшно.

— По легенде ты торопишься в аэропорт, так?

— Правильно.

— Постой на пороге, полюбезничай и уходи. Воздух в ее квартире не отравлен. Она сама ведь им дышит…

Я еще сомневалась.

— Тем более, она ничего не подозревает о твоих сегодняшних расследованиях, — уговаривала Снежана. — Ты на кофе прощальный просилась и все.

— Тогда зачем мне к ней идти?

Я не понимала цели визита. И так все знаю. Что еще?

— Мало ли что, — не сдавалась Снежана. — Может, что-то в ее квартире даст тебе подсказку.

— Может быть, — задумчиво протянула я.

— Твое время истекло, — напомнила Снежана, пожелала удачи и отключилась.

Нажимая на кнопку звонка, я пыталась унять колотящееся в груди сердце. Никогда я так сильно не боялась. Мелькающими кадрами пронеслись эпизоды расследования, поездки в Крым, беседы и встречи. Всегда я решительно шла вперед, уверенная, что ничего плохого со мной случиться не может.

— Здравствуйте, — распахнула дверь Анна.

— Извините за опоздание.

— Когда ваш самолет?

— Через два часа. Я на минутку.

«Отлично, и ничего выдумывать не надо».

— Так что вы хотели?

Анна не приглашала меня войти, мы так и стояли у входа. Я не знала, как быстро осмотреть ее квартиру. Не знала, что искать. Что может дать мне подсказку, о которой говорила Снежана? И что я могу узнать из беглого осмотра прихожей?

— Хочу спросить вашего совета, — неожиданно для самой себя сказала я.

У меня так бывает. Когда «процессор» в голове виснет, включается «резервная станция» в виде болтливого языка и несет то, чего голова и измыслить не могла.

— Не поняла, — Анна нахмурилась.

— Как помирить братьев?

— Это невозможно.

Она удивленно вскинула брови, а я настаивала:

— Вы прожили с Сергеем много лет, я с Вадимом семь. Это ненормально, вы не находите? Два родных брата совсем не общаются, они ведь…

— Это невозможно, — повторила она громче.

— Я понимаю, Сергей вам почти чужой, — я не сдавалась. — Наверное, вам все равно, как он живет и с кем. Но я прошу вас мне помочь…

— Вы меня слышите, Анастасия? Это невозможно.

Она уперла руки в бока.

— Но почему? — жалобно пропищала я.

— Сергей ненавидит Вадима.

— Из-за денег?

— Не знаю, может, и из-за денег тоже. Когда узнал, что Петр работал в фирме вашего мужа, возненавидел еще больше.

Я молчала и моргала. Не знала, что еще спросить.

Как узнал? Да какая разница? Узнал, возненавидел. Что нового это мне дает? Убийца все равно она — эта женщина в пестром халате. А как же Иван Васильевич? Фирма «Сталекс»? Ручка от Татьяны?

— Анна, скажите, Петр всегда приезжал один?

— Что вы имеете в виду?

— Он ведь был женат, вы это знали. Ему надо было как-то объяснять постоянные командировки.

— Он приезжал один, на поезде. Что он говорил жене, меня не интересовало.

Я вздохнула.

— Сразу с поезда он ехал к вам?

— Нет, селился в гостиницу сначала.

— Адрес не подскажете? — в груди радостно кольнуло.

— Оставьте эту затею, — ледяным тоном посоветовала Анна. — Вы ничего не найдете, я вам уже это говорила. Я любила Петра. То, что он работал на вашего мужа, — простая случайность.