Читать книгу "Барселона под звуки смерти - Анна Орехова"

Так, значит, про кражу он уже знает. Они с Женьком регулярно созваниваются, что ли?

– Нет, – Ника покривила душой и добавила, похлопав по сумке: – Всё ценное у меня с собой.

– Вот и замечательно! Сегодня поработайте часиков до трёх, а потом езжайте в аэропорт, Ромик прилетает в четыре-тридцать. Говорит, на завтра у него назначено пять встреч! А сегодня вечером у нас свидание с управляющей «Сэфером».

Ника кивнула. Ей снова определили обязанности девочки на побегушках – встречать всяких «Ромиков» в аэропорту. Можно подумать, этот великовозрастный детина сам не доберётся!

Роман Валентинович встал с дивана, подошёл к подставке с графином и вопросительно поднял брови:

– Водички?

– Нет, спасибо.

Он хочет о чём-то ещё поговорить?

– Вероничка Семённа, милая… – шеф вдруг покачнулся, опёрся рукой о стол, графин и стаканы зазвенели.

Ника подскочила.

– Что с вами?

Роман Валентинович выставил ладонь, предупреждая её порыв броситься на помощь.

– Всё в порядке. Просто… оступился, – он постоял секунду, словно прислушиваясь к себе, а потом натянуто улыбнулся. – Так значит, вы боитесь на машине ездить?

– Я… – Ника запнулась. Как он узнал?

Шеф подошёл к столу, уселся рядом и внимательно посмотрел на неё:

– Я навёл справки и кое-что выяснил о вашем прошлом.

Ника отвела глаза, чувствуя, что от стыда готова провалиться сквозь все восемь этажей «Сэфера». Что дальше? Объяснит, что очень ей сочувствует, но не может положиться на человека с «дефектом»?

– Вероника Семённа, я искренне вам сочувствую…

Ника глянула на входную дверь. Может, уйти прямо сейчас? Это всяко лучше, чем уверять, что с серёжками (то есть, с одной серёжкой) она почти «нормальная», просить дать ей шанс, объяснять, как нужна эта работа и что двести командировочных евро (точнее, уже сто шестьдесят три) – это все её деньги. Последние пятьсот рублей оставила в эконом-парикмахерской, заплатив за стрижку, которую ненавидит.

– Знаете, я ведь в молодости тоже попал в серьезную аварию. Упырь, что меня вёз, пошёл на обгон, не заметив встречку. Ему ничего, а у меня три сломанных ребра, прокол лёгкого и перелом ключицы. Чуть не помер от плеврита, – Роман Валентинович тепло улыбнулся. – Вероничка, милая, это нормально, что вы боитесь. Я тоже боялся. Как подойду к машине, ноги подкашиваются, в глазах темнеет. Хотите узнать, как я победил свои страхи?

Ника неуверенно кивнула. Так он знает про глухоту? Или выяснил только про сбитого хирурга?

– Пошёл в автошколу, – рассказывал шеф, – заставил себя сесть за руль. Удивительное дело, когда контролируешь ситуацию, страх улетучивается. Конечно, потребовалось время. Права долго отлёживались, а я всё искал причины не водить: то снег с дождем, то на трамвае проще, то быстрее пешком прогуляться, чем машину из гаража выгонять. А потом у Надежды Палны случились преждевременные роды. Вы бы видели, как я гнал в больницу, обгоняя всяких клоунов через двойную сплошную! А когда Ромик родился, ездить пришлось чаще. Постепенно страх пропал.

Ника улыбнулась, глядя на лучики-морщинки вокруг глаз шефа. Нет, про глухоту он не знает, иначе бы уже сказал. Просто искренне пытается помочь.

– Что касается Подставкина…

Ника стиснула зубы. Не надо! Она не готова говорить о погибшем хирурге!

– Про его историю я тоже наслышан. Современная медицина – вещь страшная, не врачи, а клоуны. Надо же, перепутать инфаркт с панкреатитом! Понятно, почему он покончил с собой. Не вините себя, вы просто не вовремя оказались на дороге. А пресса… упыри, что с них взять. Сенсация важнее правды.

Ника заставила себя кивнуть. За полгода она ни разу не обсуждала ту аварию, не могла, несмотря на уговоры родителей и подруги. Все вокруг настаивали, что ей нужно выговориться, видимо, как и Марибель, считали, что беседы лечат. Женёк даже советовала обратиться к психологу: «Будешь держать в себе, рано или поздно взорвёшься». Но Ника переводила тему или вовсе выходила из комнаты, а оставшись одна, читала бесконечные статьи в интернете, комментарии в соцсетях и то и дело возвращалась к письму жены погибшего хирурга: «Так просто не отделаешься, сука».

За два года до самоубийства Максим Анатольевич Подставкин на самом деле не сумел распознать у пациента инфаркт. Дежурил в приёмном отделении, когда на скорой привезли двадцатидвухлетнего парня, намешавшего энергетические напитки с водкой. Пока Подставкин делал анализы, чтобы подтвердить предварительный диагноз – панкреатит, парень скончался. Позже выяснилось, что горе-хирург потерял не обычного пациента, а сына высокопоставленной шишки.

Два года тянулись бесконечные суды, следствия и допросы. Подставкин пытался покончить с собой дважды. Первый раз даже записку не оставил, из петли его вытащил заглянувший в кабинет санитар. Во второй раз настрочил целую оду о том, как сожалеет и что считает себя виноватым в смерти парня, а потом наглотался таблеток и по иронии судьбы угодил под колёса Никиной машины.

– Роман Валентинович, – прохрипела Ника, предатель-голос так не вовремя пропал. Она прочистила горло: – Спасибо за листовки и совет… я пойду, надо готовить тарталетки.

– Идите, Вероника, идите. Покажите этим красным упырям!

Ника забрала пакет и вылетела из апартаментов шефа. Хотелось спрятаться от этого разговора, сбежать, не думать о погибшем хирурге, об аварии, о жизни, что осталась в прошлом.

Она спустилась на лифте, пересекла холл, не обращая внимания на музыку и готовящихся к выставке коллег. Расстегнула палатку, достала из холодильника икру. Пальцы тряслись, крышка банки не поддавалась. Да что же это! Вдох-выдох, не думать, не вспоминать, переключиться на чёртовы тарталетки.

Зазвучала весёлая мелодия, Ника вздрогнула – звонил телефон. Глянула на экран – Миха. Дотянула! Значит, хватит откладывать неизбежное, пора рассказать ему о серёжке.

– Привет, – она включила блютуз и улыбнулась изображению брата. – Не поверишь, как раз собиралась тебе позвонить.

– Да ну? А тебе не кажется, сестрёнка, что ты должна была позвонить ещё вчера?!

Ника приоткрыла рот, не находя, что ответить.

– Мих, слушай…

– Нет, Ро, это ты послушай! Знаешь, чем я только что занимался? Пытался понять, какая-такая бабуля оставила тебе наследство! И как так вышло, что наследство это спёрли в Барселоне!

– Мих, я хотела рассказать. Просто не знала, как…

– Очень просто, Ро! Берёшь телефон и звонишь! Как я, по-твоему, должен был реагировать? Звонит следователь из Испании, задаёт о тебе вопросы. Да я чуть не рехнулся! Думал, опять случилась какая-то херня!

Ника огляделась, ища хоть какую-нибудь опору, невыносимо захотелось сесть.

– Тебе звонил Рамиро?