Читать книгу "Харли Квинн. Безумная любовь - Пэт Кэдиган"

Старенький пациент в одном из домов престарелых чуть было не выпил чашку отравленного кофе, но тут Стэнли схватили. Ввиду полного отсутствия чувства раскаяния, его отправили в «Аркхем». «В справедливом мире его самого ждал бы Альцгеймер», — подумала Харлин. Пациентом он оказался настолько скучным, что иногда Харли хотелось дать ему оплеуху. В самом начале своих занятий психиатрией она и представить не могла, как много психопатов элементарно скучны. Ханна Арендт верно подметила, говоря о банальности зла.

Харлин перекусила в кабинете, чтобы спокойно обдумать встречу с Джокером. Она прекрасно понимала, что, учитывая его характер, невозможно заранее предсказать грядущее. Это пугало и в то же время вызывало интерес. Более того, возбуждало.

Он так отличался от пациентов, с которым ей приходилось иметь дело. Они казались ей бесстыдно предсказуемыми, будто заводные игрушки. Еще один серийный убийца, Дервуд Ле Блан принялся хамить и дерзить. Пришлось позвать санитаров и отправить его в «тихую комнату». Похоже, он заранее настроился на скандал. Дервуд повторял одни и те же ругательства, оскорбления и обвинения. Ее присутствие не имело для него никакого значения: с таким же успехом она сама могла стать заводной игрушкой.

Несмотря на несколько чашек крепкого кофе, Харлин едва не заснула, сидя с двумя последними пациентами. И проблема заключалась не в раннем подъеме: когда она работала интерном, ей приходилось недосыпать, и она хорошо знала разницу между физической усталостью и непреодолимой скукой. Справиться со скукой было куда труднее, но девушка продолжала выполнять свою работу, выслушивая все те же истории, которые пациенты рассказывали ей уже сотни раз, время от времени издавая понимающее хмыканье.

Закончив последний сеанс, она едва удержалась, чтобы не пуститься бегом.

Так как сегодняшний день являлся «тем самым днем», когда весь персонал на месте, доктор Лиланд устроила общее собрание. Эти встречи были куда более интересным занятием, чем беседы с занудными пациентами, и Харлин ждала их с нетерпением. Она по обыкновению вела записи, чтобы не потерять ход мысли. Правда, вернувшись в свой кабинет, она обнаружила, что все ее записи вращались вокруг Джокера.

Понять причину его злости и гнева. Это явно больше, чей просто недовольство заключением, но насколько больше? Откуда взялось прозвище — Джокер? Карты? Может, кто-то из родителей страдал пристрастием к азартным играм? Необъяснимая тяга к фрикам. Как его зовут на самом деле?

Самая удивительная особенность Джокера. По Готэму бродило огромное количество чокнутых, самовлюбленных, мега-ярких преступников, но только одному Джокеру удалось сохранить свое настоящее имя в тайне. Такое впечатление, что он возник из ниоткуда, сам по себе, просто потому, что ему так захотелось. Все, кто его знал, знали его только как Джокера.

«Никто не появляется из небытия. Но если кому-то и удалось возникнуть, словно по мановению волшебной палочки, то именно этому клоуну» — подумалось Харлин.

У нее оставался свободный час, и она воспользовалась им, чтобы дописать начатые отчеты, внести в них изменения и заново перечитать некоторые истории болезни. Поняв, что выдохлась, она бросила отчеты и сложила материалы о Джокере в отдельную папку, предназначенную только для него, как для самого сложного из ее пациентов. Кроме копий газетных статей и ее собственных заметок там почти ничего не хранилось.

Доктор Лиланд просила врачей делать отчеты онлайн, чтобы персонал «Аркхема» мог легко найти их в облачном хранилище. Бумажные копии Харлин всегда оставляла себе. Любой сервер можно взломать, а пропажа или изменение информации означали бы безвозвратную утерю оригинала. Разумеется, имелись и электронные архивы, но Харлин уже сталкивалась с компьютерными проблемами и знала, что копий много не бывает. К тому же, Харлин не сомневалась, что существуют данные, доступ к которым не должен являться открытым. Ее личные заметки не предназначались для чужих глаз. Архивировать их тоже не представлялось возможным, так как архивирование — динамичный процесс и записи менялись по мере поступления новых сведений. Она подозревала, что записи о Джокере окажутся исключительно динамичными.

Ее вдруг охватило настолько безумное желание спуститься в камеру Джокера, что ей почудилось, будто она излучает волны жара. Она почти ожидала, что вот сейчас, сию минуту, доктор Лиланд войдет к ней в кабинет и объявит, что прекращает программу лечения, потому что с ее точки зрения, Харлин проявляет нетипичную заинтересованность к данному персонажу. Да кто она такая и что о себе возомнила? Может, считает себя Зигмундом Фрейдом или Карлом Юнгом? Лечебница «Аркхем» — не то место, где можно или нужно делать открытия в психиатрии. Это особый склад для хранения токсичных индивидуумов, слишком опасных для обычного склада. С такими, как Джокер, нужно обращаться в точности, как с ядовитыми субстанциями, каковыми они и являются.

Харлин услышала, как доктор Лиланд заперла дверь своего кабинета и ушла.

Харлин подождала, пока до нее не донесется гул двигателя, свидетельствующий, что машина главврача выехала со стоянки. Только после этого она схватила планшет и папку с материалами и неспешно спустилась по лестнице на самый нижний ярус.

Лифтом она решила не пользоваться.

15

«Ну, конечно, она вернется, я нисколько в этом не сомневаюсь», — думал Джокер, когда Энгус сообщил ему, что прелестная доктор Квинзель сейчас придет. Он еще утром попросил санитаров — причем попросил вежливо — сказать ему, когда она направится к его камере. Теперь он сожалел об этой просьбе. Ему казалось, он продемонстрировал неуверенность в себе. К счастью, Энгус был полным идиотом и не придал значения таким тонкостям. Спусти его кто-нибудь с лестницы, он, возможно, понял бы намек.

Впрочем, это больше не имело никакого значения. Харлин Квинзель возвращалась, потому что попалась на крючок. Она уверена, что лечит его, но каким сама она будет развлечением. Он был так рад, что отныне ему не придется терпеть всех этих занудных, считающих себя психиатрами идиотов, которыми кишел «Аркхем» (за исключением доктора Лиланд). С ней не заскучаешь, и она умная. Ему придется быть очень осторожным в присутствии Джоан Ла-Ла-Лиланд. Тем более, что она будет приходить чаще: следить за работой доктора Квинзель, чтобы убедиться, что та не повторит свою ошибку с клубом «Чокнутых Дамочек «Аркхема». Никогда нельзя расслабляться.

Интересно, Харлин осознавала, насколько красива? Или она одна из тех женщин, которые не способны увидеть в зеркале свое настоящее отражение? Так много красавиц даже не подозревали, что красивы. Ему удалось разузнать у санитаров, что доктор Квинзель в прошлом была гимнасткой, а среди них полно неудачниц с комплексами по поводу внешности. Этому способствовал сам характер спорта.

Почему доктор Квинзель не выступала на Олимпийских играх, размышлял Джокер. Сделала попытку и убедилась, что недостаточно хороша? Или папочка с мамочкой не могли позволить себе хороших тренеров?

А может, ее родителям вообще было все равно? Классический случай. Бессердечные матери, отцы, которых никогда нет рядом, вредные братья и противные сестры… Благодаря плохим семьям, мир полон людей с проблемами и комплексами.