Читать книгу "Мой брат, мой враг - Иван Козлов"

Бильбао смотрел в окно. Ром закончил протирать машину, подошел к стоящему рядом киоску «Союзпечати», купил несколько газет, так же, вразвалку, направился к своей «вольво» и сел за баранку. Микрофон на столе Петрова отозвался ясным стуком дверцы.

— А при чем тут Ром? — спросил Бильбао.

— Скорее всего, ни при чем. Но он из местных, могли остаться какие-то связи. Кстати, если на свое место найдешь подходящего земляка, будет неплохо. Отдашь ему ключ от своей квартиры, сам переселишься в другую. Отдельное изолированное стойло, мечта жеребца. Води баб хоть табунами. Правда, времени для этого, предупреждаю, маловато будет.

Бильбао сел за стол, взял чашку с уже остывающим кофе.

— Все же покажи мне фотографию заказчика, Иван Николаевич.

— Пожалуйста. Можешь даже на память взять. Но эту рожу ты, скорее всего, никогда не увидишь.

Со снимка смотрел мужчина лет тридцати, в темном костюме, кулак подпирает подбородок, на пальце перстень с большим синим камнем. В лице ничего особенного, только, пожалуй, слишком густы брови, они почти сошлись на переносице.

Бильбао перевернул фотографию.

— Надпись ищешь? — ухмыльнулся Петров. — Думаешь, эту фотку Пугачев мне подарил? Фамилия у него такая звучная — Пугачев. Опять же — пугает… Ну да ладно. Теперь ты, надеюсь, понял, что великолепную семерку охранять придется без дураков.

— Почему семерку? Пять гостей плюс Солодовых — шестеро получается.

— Так точно! Силен ты, оказывается, в математике. Все правильно. Только с ними в сауне будет еще один местный — Борг Илья Борисович. Я последние дни пытался с его охраной контакты наладить, но после того, как и ему Пугачев позвонил, коллеги на сближение не идут. Жаль, конечно.

Выпили кофе. Петров еще раз напомнил, что хорошо бы найти человека, который станет прогуливать Елену с мальчишкой. Бильбао подумал о Сиротке, но мысль эту пока оставил при себе. Выйдя из кабинета Петрова, он вместе с Ромом поехал в сауну: Иван Николаевич распорядился до прибытия гостей еще раз все облазить и исследовать.

— За светофором — направо, — сказал Бильбао.

— Так мы что, сначала не в сауну едем?

— В сауну. Только в другую. Ее и подготовим к встрече гостей.

Саун в городе было всего три, и Ром тут же сообразил, к какой именно надо держать путь.

— Понял. Это та, что на Зорге. Напрасно ее выбрали, там пар неважный.

— А, — махнул рукой Бильбао. — Была бы водка хорошая, тогда и пар нормальным покажется. И потом, не нам же на полках потеть придется.

— Посему обзаведемся чтивом. — Ром сбросил скорость, притормозил у киоска «Союзпечати». — «Известия» я не купил, возле нас их уже не было. А там результаты футбольного тура должны быть. Тебе взять что-нибудь? Скучать ведь, я так понимаю, долго придется. Гости во сколько подъедут?

Бильбао взглянул на часы:

— Есть еще время.

— Этим же маршрутом?

Не услышав ответа, Ром криво улыбнулся и вышел из машины. А Бильбао невольно взглянул на кипу газет, лежавших на заднем сиденье. «Комсомолка», «Спорт», «Труд», «Известия»… Растяпа Ром, отметил он, уже не помнит сам, что покупает. А на вопрос водителя в самом деле ответ дать непросто: ведь Петров, вполне возможно, и в последний миг все может переиграть.

Но — не переиграл.

Гости съехались минута в минуту, все, кроме Борга. Париться не спешили, сразу же сели в предбаннике за уже сервированный стол, место во главе его занял Солодовых. Из ближайшего ресторана привезли горячий ужин, два молчаливых и пожилых официанта сделали свое дело и тотчас уехали. Петров с Бильбао проводили их до машины и больше в баню не входили.

— Теперь наше дело — чтоб и муха туда не залетела, — сказал Петров.

— Кроме Борга? Он же опаздывает. Иван Николаевич покачал головой:

— Такие люди не опаздывают. Я, конечно, не знаю, в чем тут дело…

Запищал телефон. Петров молча выслушал говорившего, потом, все еще держа трубку в руках, взглянул на Бильбао:

— Ну вот, теперь все стало на свои места. На улице Комсомольской двадцать минут назад взорвалась машина, водитель и пассажир погибли.

— Машина Борга?

— Зачем спрашиваешь? Неужели не понятно?

Петров весь разговор безучастно просидел у окна, не сводя взгляда с носков своих туфель. Говорил только Солодовых. Сейчас он казался Бильбао еще старше и сутулее, а тихий болезненный голос с хрипотцой как бы подчеркивал его возраст и немощность.

— Сережа, я очень доволен тем, как вы возились с моим малышом. И как в целом к моей семье и работе относитесь. Вообще, это редко для вашего возраста — сочетать такт и добропорядочность с молодым задором и наглостью. Будете кофе с коньяком?

— Нет, спасибо.

Василий Егорович тяжело встал, обошел свое кресло, открыл дверцу резного, старой работы, шкафа, вынул оттуда и поставил на стол бутылку коньяку, коробку конфет, две рюмки.

— В рабочем кабинете я ни посетителям, ни даже друзьям не предлагаю спиртное. — Он опять сел, налил две рюмки, будто вовсе забыл о Петрове. — Но сейчас выпью. Это скорее надо мне. Разговор у нас будет нелегкий. Выпьем.

Не чокаясь, он одним глотком опорожнил рюмку, подождал, пока то же самое сделает Бильбао, подвинул поближе к нему коробку с конфетами.

— Так вот, трудный будет разговор, Сережа. Вы наверняка знаете, что Татьяна — моя вторая жена, а вот по поводу развода с первой ходят только сплетни. Будто я женился только потому, что она была богатой. Не будем об этом и сейчас говорить, скажу лишь, почему мы расстались. У нас не было детей, теща ходила в крупных медицинских чиновниках, и когда я обследовался… В общем, мне сказали, что в бездетности повинен я. И я с этим смирился. Давай еще по одной.

Бильбао так и не полюбил коньяк, но сейчас, понял он, был не тот случай, чтоб отказываться.

Шеф продолжил:

— Я никогда не был ловеласом по многим причинам — и мордой не вышел, и гигантом секса не считался… Татьяна оказалась едва ли не первой женщиной, с которой я вступил в интимные отношения, не считая жены. — Солодовых говорил именно так, официально, словно для печати. — И она забеременела. Когда сказала мне об этом… Нет, вы молоды и не можете представить мое состояние. Дело не в любви к женщине — дело в том, что у меня мог появиться ребенок. Не составило большого труда узнать, что благодаря теще медики меня просто обманули. И все же, когда родился Денис, я привлек непродажных специалистов, чтоб еще раз удостовериться, что сын мой. Вот тогда развелся и женился. А через месяц в Дагестане сорвался с горной дороги — в машине оказались неисправными тормоза. Повредил спину и… Я думал, для нормальной жизни человека главное — сердце, а оказалось — спина. С ней многое связано. Вы хотите еще выпить?

— Нет, — быстро сказал Бильбао.