Читать книгу "Под итальянским солнцем - Ольга Гаврилина"

Фонари начали удаляться, и Стефано выключил камеру.

– Заснял все! Видел, как Маурицио перетащил эту глыбу, открыл крышку и продемонстрировал на манекене, видимо, как опускал труп в дыру. Срочно звоним Лоле, может, еще успеем попасть в эфир!

– Господи! Бедная Беа! – Пино до боли сжал пальцы, держащие костыль. – Значит, бросил в колодец!

Глава 34

Маурицио вел полицейских к колодцу тем же путем, который он проделал с трупом Беа на руках. Еще со времен работы в Германии он привык к окружавшим его мертвым телам, и этот полумрак и тишина, стоявшая в холодном помещении, нравились ему. Не зная никого из покойников, он придумывал им истории – как они жили, чем занимались, кого любили… Иногда фантазия заводила его так далеко, что, забывая, где находится, он начинал разговаривать с ними в полный голос. Воображаемые жизненные коллизии когда-то живших людей захватывали его так, что ему не хотелось возвращаться в реальность и выходить на свет из полумрака покойницкой.

Спрятав сумку с вещами Беа тут же в кустарнике, оставив только майку, которую он набросил ей на мраморное лицо, он нес обнаженное тело Беатричи по заросшей тропинке к заброшенному колодцу. Ему понадобилось немало времени, чтобы поддеть и открыть крышку, стараясь не повредить растения и траву, растущую вокруг. Реальность происходящего стала возвращаться к нему. Он поднял тяжелый круг, опустил тело в темную, пахнущую гниющей листвой воду и подумал о том, как аккуратно пристроить крышку на место. Увидев большой серый камень, лежащий неподалеку, он сразу решил, что, если удастся положить его сверху, догадаться, что кто-то открывал колодец, будет уже невозможно.

Маурицио был коренаст и очень силен, чего никак нельзя было сказать, глядя на его обычную крепкую фигуру. Как большинство людей, работающих на земле, он не обладал выдающейся мускулатурой, но при необходимости ворочал такие тяжести, которые было не под силу свернуть двоим, а то и троим взрослым мужчинам.

Пользуясь своим простоватым видом и невысоким по сравнению со здоровенными рыжими немцами ростом, он иногда участвовал в соревнованиях «железная рука», которые часто устраивали в пивных, и всегда выигрывал пари под удивленные взгляды и гогот подвыпивших «Гансов», которые, кстати сказать, всегда выплачивали выигрыш.

Ему удалось поднять и установить камень сверху именно так, как было нужно. Перед уходом он еще раз проверил колодец – ну вроде все в порядке. Конечно, земля в потревоженных местах выглядела чуть темнее, но он надеялся, что все очень быстро выгорит на солнцепеке и сравняется по цвету.

Вернувшись к фикусу, он вытащил из кустарника сумку с вещами Беа, набросал на нее побольше сухой листвы и разжег костер. Он знал, что дым не привлечет ничьего внимания, так как в полях уже начали сжигать сухую траву и ветки, и, сидя у огня, молча глядел на языки пламени, которые поедали салатовую ткань сумки. Но когда в дыму блеснули стразы мобильного телефона Беатричи, ему вдруг так захотелось оставить у себя хоть какую-то вещицу, принадлежащую бедной девочке, что он выхватил телефон из огня и, опустив его в карман, почувствовал тепло его корпуса у себя в ладони. Он еще долго сидел у затухающего костра, обхватив голову руками и думая о том, что маленькой Беа, наверное, очень холодно сейчас в этой черной, непрозрачной воде…

Было уже три часа ночи, когда главный детектив сказал:

– Ну что же, синьор Маурицио, на сегодня вопросов больше нет. Все очень устали, едем в участок, остаются только криминалисты. Вызывайте дежурную команду, будем поднимать тело.

Глава 35

Лола очень боялась, что, пока техники занимаются подготовкой к трансляции, кто-нибудь еще завладеет информацией и опередит их с эфиром. Но все обошлось. Толпа журналистов так и осталась перед натянутой желтой лентой и, не спуская глаз с дальнего фикуса, ожидала, пока Маурицио приведут обратно. Да и полицейские машины спокойно стояли, вытянувшись в длинную шеренгу, подтверждая своим присутствием, что вся группа во главе с Маурицио находится где-то рядом.

Чувствуя себя, как на допросе, от бьющего в глаза света ламп, спиной ощущая холод ночного сада, Лола говорила быстро, но четко и, нагнетая обстановку, сразу брала в оборот зрителей. Коллеги, стоящие поблизости, насторожились… и выдохнули и заволновались, когда Лола назвала причину смерти и мотив убийства. Далее пошли ее собственные предположения, но в этом ей просто не было равных: зачем Маурицио привел сюда полицейских? Что объяснял тут так долго? И почему повел всех в глубь сада? Не получив еще никаких новостей от Стефано и Пино, она на свой страх и риск выдала гипотезу о колодце.

Довольная собой, она закончила и почувствовала, как завибрировал мобильный у нее в кармане – это был Стефано.

– Ты в эфире или не успели?

– Только закончила.

– Вот черт!

– Ну давай, что там у вас?

– Это действительно тот колодец, до которого вы не дошли! Именно в него Маурицио спрятал тело Беа. Удалось подобраться довольно близко, так что заснял все.

– Вот это бомба! Молодцы! Давай сюда к нашему автобусу, проверь с ребятами, что там у тебя получилось, а я договорюсь, чтобы нас выпустили внепланово!

Лола бесстрастно раздавала указания, понимая, что надо спешить, но сердце гулко отстукивало: «Бедная Беа! Бедная Беа!»

Глава 36

Проснувшись в ставшей ей уже родной гостинице, Лола тут же открыла компьютер и включила телевизор.

– Да, вчера был жутко тяжелый день, – сказала она вслух и тут же вспомнила маму, которая, зная ее привычку разговаривать сама с собой, всегда прерывала ее фразой: «А что же с тобой под старость будет, если уже сейчас тебе не с кем словом перемолвиться»?

Не то чтобы она хотела выдать ее замуж, тем более что ее возраст – тридцать лет – в Италии даже не считался поздним для замужества. Но, видя, как Лола погружена в работу, мама иногда все-таки напоминала ей, что в жизни существует еще что-то, кроме ее журналистской деятельности.

Все более или менее встало на свои места, тело маленькой Беа подняли из колодца этой ночью, Маурицио сидит в тюрьме, и, как говорится, зло будет наказано. Но все-таки что-то в этой истории не давало ей успокоиться, что-то не складывалось.

Смерть молодой девушки, только начавшей познавать жизнь, от руки человека, который практически заменил ей отца, вызвал шок у всей Италии. Беатричу было жаль безмерно, а теперь жалели еще и ее мать, которая заперлась в доме и не впускала никого, кроме полицейских. На другом конце Авераны сидели за закрытыми дверьми, тоже ни с кем не общаясь и не появляясь на людях, Козима и Сабрина.

Как это вообще могло случиться – живут две сестры, выходят замуж, рожают дочерей, дружат и поддерживают друг друга, дети растут, и вдруг выясняется, что в семье вместе с ними все это время находился монстр! Именно так начали называть Маурицио на всех каналах. Лола поежилась – единственное чувство, которое у нее вызвал Маурицио, когда она увидела его в первый раз, была жалость. Она сразу определила, что у себя в доме он не имел права голоса, что работал с утра до ночи и что был безмерно одинок. Она вспомнила сиротливую кушетку, накрытую потертым пледом, стоящую на кухне дома Морези, и помятые мужские шлепанцы, оставленные под ней.