Читать книгу "Ночной охотник - Никита Серков"

Закончив эту неприятную телефонную беседу, Миронов сделал глоток остывшего гадкого кофе с привкусом какой-то мучной взвеси и направился к коллегам-оперативникам. Он хотел заняться другими делами, не связанными с убийствами, но мысль о возможной зацепке на видео не давала усидеть на месте, так что МВД решил разобрать папки позже, прямо перед ужином с Марией.

Зайдя к оперативникам, Виктор Демьянович первым делом спросил, как скоро они могут получить записи с камер телешоу.

— Думаю, это дело не одних суток, — ответил Александр. — Мы пошлем запрос, но пока у нас есть возможность посмотреть готовое шоу. Уверен, оно есть в Интернете.

— Этим и займемся, — по-боевому сказал Миронов, и они приступили к просмотру.

Найти шоу труда не составило, просмотры переваливали за несколько миллионов, а все новости пестрели заголовками о позоре уголовного розыска. Смотреть было неприятно, но Миронов хорошо умел скрывать свои эмоции, подавлять их негативные последствия. Как говорится, собака лает — караван идет. Но ему было больно. Столько лет верой и правдой служить своему городу, отказаться от карьеры в столице, впахивать и днем и ночью за мизерную зарплату, заработать себе репутацию прекрасного следователя и руководителя — и вот так одним махом, одним неверным движением стать посмешищем для всей страны и тех, кто ни черта не понимает ни в этой жизни, ни в специфике работы следователя и уголовного розыска.

Отсмотрев видео дважды, они не обнаружили ничего подозрительного: экранная запись была скупа на планы зрительного зала, так что последние ряды они так и не увидели. Нужно было ждать видео со всех камер, запрос на которые был отправлен. Оставались последние зацепки. Первая — это врачи, больницы и бывшие преступники с медицинским образованием. Надо было шерстить архивы, дела, ездить по больницам города и области. И второе — это обзвонить и обойти всех тех, чьи телефоны досматривались на программе. Необходимо было найти адреса, а так как время приближалось к шести вечера, то Миронов оставил это задание коллегам, запланировав на завтра обход всех зрителей и гостей студии.

После этого он вернулся в свой кабинет и взялся за дела, что велись параллельно. Открыв сейф ключом, который носил всегда с собой, он достал папки и разложил их на столе. Чтобы ознакомиться с новыми и вспомнить старые дела, следователь потратил некоторое время, которого сейчас практически не было, как, впрочем, и всю последнюю неделю. МВД решил разложить все документы по порядку и отсортировать, чтобы впредь впустую не тратить драгоценные минуты.

Он вдруг понял, что здесь что-то не так, ему показалось странным одно обстоятельство. Была одна папка, папка со старыми делами, но важными и памятными, которые всегда хранились под замком в кабинете Миронова по договоренности с начальником. Эта папка находилась в потайном месте сейфа с двойным дном, а теперь она лежала подо всеми делами в общей стопке. Он решил, что в прошлый раз, когда обращался к документам, сам же в запале положил эту папку вместе с остальными. МВД проверил — все было на месте, ничего не пропало, содержало в себе все то же, что и раньше, и выглядело точно так, как всегда. Пытаясь вспомнить, когда он в последний раз брал бумаги из сейфа, Миронов аккуратно положил старые дела в потаенное место, разложил папки с действительными делами и забросил их тоже обратно в сейф, закрыв его на ключ и проверив надежность двери несколькими рывками за ручку. После этого Виктор Демьянович взглянул на часы, взял свое пальто, вышел из кабинета и направился на первый этаж в холл.

* * *

Ужинать пошли в небольшой, но уютный ресторан по названию парижского бульвара. Внутреннее убранство представляло собой интерьер а-ля французское кафе. К реальному французскому стилю уличных кафе это заведение не имело никакого отношения, взять хотя бы то, что первый этаж был в одном стиле, второй в другом, а в цоколе находился бильярдный зал. Стены украшали большие панно с изображениями французских магазинчиков, улочек и, конечно же, Эйфелевой башни. Мария и Миронов присели за столик у окна и порадовались, что вечер будний, мест свободных было предостаточно, а следовательно, атмосфера была тихой и приятной. Заказали немного, чтобы не ударило по карману: по бокалу вина и небольшую закуску. Говорили много и обо всем. Вспомнили, как познакомились, годы учебы, как вдруг осознали, что небезразличны друг другу, как работать пошли в один отдел, как делили все победы и поражения поровну на двоих и как судьба распорядилась сама, не спросив разрешения у главных героев.

— За что тебя так? — спросил Миронов.

— В смысле? — удивилась Мария, и Виктор Демьянович только сейчас заметил, что она, конечно, постарела, но совсем не изменилась: такая же улыбка, только морщинок стало больше, но ведь никто не молодеет. Годы все-таки украшают, обрамляют человека, — подумалось следователю.

— К нам за что сослали? — улыбнулся МВД в ответ на искреннее удивление Марии.

— А ты разве не понимаешь? Я сама попросилась, — почти полушепотом произнесла она. — Но это, полагаю, ненадолго. Чем сможем — поможем, и обратно в столицу на прежнее нагретое место.

— Ты совсем не изменилась… Точнее, изменилась, конечно…

— Спасибо, Миронов, ты всегда умел делать комплименты. Говори уж сразу, постарела так постарела.

— Да нет, я не об этом. Ты все такая же, как тогда… раньше.

— Ты тоже… радикальный мальчишка… следователь Витя, — чуть улыбнувшись, будто постеснявшись своих слов, сказала она. И повисла пауза, которая длилась целую вечность…

В паузу, которая повисла между двумя некогда влюбленными людьми за столиком в ресторане в центре города с названием как у парижского бульвара, можно было уместить целую жизнь. И она там уместилась.

Вечером того же дня к другому ресторану, располагавшемуся на окраине, подъехал белый внедорожник, из которого вышла женщина. Она не стала глушить автомобиль, оставив его с включенным кондиционером и слегка приоткрытым окном, и направилась внутрь заведения. Через несколько минут на другом конце парковки остановился черный тонированный седан. Из машины вышел человек с накинутым на голову черным капюшоном. Незнакомец двинулся в сторону белого внедорожника и заглянул в окно. На заднем сиденье мирно спал малыш. Человек в черном отошел на другой конец небольшой парковки и около десяти минут неподвижно стоял и наблюдал. Но за это время ничего нового не произошло. Тогда этот человек направился ко входу в ресторан и скрылся внутри. Сквозь окна было видно, что он подошел к столику, за которым сидела хозяйка внедорожника — мать ребенка со своей подругой. То, что сказал ей незнакомец, вызвало у нее бурю негодования. По жестикуляции было видно, что женщина злится, оскорбляет собеседника и просит его уйти. Незнакомец абсолютно спокойно развернулся спиной к разозленной женщине, вышел из ресторана, сел в машину и покинул парковку. Женщина наблюдала за всем этим, потом еще несколько минут стояла и всматривалась во тьму парковочной зоны, но на улице была абсолютная тишина, а белый внедорожник спокойно стоял на своем месте, охраняя покой малыша и согревая его теплым воздухом из дефлекторов. Удостоверившись, что все тихо, женщина вернулась к ужину и беседе с подругой. Через несколько минут человек в черном вернулся на парковку, но уже пешком. В руке он нес двухметровый садовый шланг. Быстрым шагом он направился к белому автомобилю. Один конец шланга пристроил к выхлопной трубе, из которой струились пары газов, затем слегка дернул ручку задней двери, но она не поддалась: машина была заперта. Несколько секунд незнакомец простоял в нерешительности, а затем обошел машину вокруг, заметил приоткрытое окно и закинул другой конец шланга в салон. Туда же он бросил, как в почтовый ящик, свежий номер «Городского вестника». Фигура незнакомца оставляла впечатление какой-то скованности и резкости. Видимо, оттого, что он все делал только правой рукой, никак не задействуя левую. Достав черный перманентный маркер, он написал на белой эмали левого борта внедорожника «6:0», после чего растворился во тьме.