Читать книгу "Цветок из пламени - Валерия Чернованова"

И к рыжеволосой блуднице.

— Нет, даже не проси, Александрин! Я ровным счетом ничего не смыслю в магии!

И это говорит потомственная земная колдунья, в семье которой браки заключались и заключаются только между магами земли. Чтобы сила не рассеивалась с поколениями, как порой случалось при смешанных союзах, а, наоборот, возрастала.

В моем роду кто только не отметился. И, наверное, потому я родилась с дефектом — результат неразборчивых связей предков.

Морану по-хорошему тоже следовало бы жениться на дворянке, отмеченной стихией воздуха.

«Вроде Серенопаль, — рассуждала я вяло, а внутренний голос, садист этакий, услужливо поддакивал: — Или Алис».

А что! Совсем скоро место маркизы де Шалон снова станет свободным. И моему пока еще мужу всерьез пора задуматься о продолжении рода. С таким призванием, как у его светлости, детей следует заводить в шестнадцатилетнем возрасте, сразу после инициации. А то все эти демоны…

«Поэтому, может, и хорошо, что у стража завязалась интрижка с еще одной сероглазкой», — твердила себе мысленно и понимала, что все мое естество было против такого развития событий.

Но с тем, что плоть моя и мой разум частенько находятся в ссоре, я уже давно смирилась и, несмотря на ноющую боль в сердце, решила придерживаться доводов последнего.

Подумаешь, на стенку хочется лезть и мысли только о том, пойдет он вечером к ней или не пойдет! Нужно не сопли разводить, а попытаться отвлечься. Убедить как-то Софи наложить на меня антилюбовное заклятие. Чтобы, если Моран вдруг попытается снова ко мне сунуться (мало ли, может, одной Алис любвеобильному маркизу окажется недостаточно), наш поцелуй надолго ему запомнился.

Ему и его желудку.

— Софи, ну это ведь всего лишь простенькое заклятие! Ну что тебе стоит его прочесть?

Девушка театрально заломила руки и заголосила, словно заправская актриса на подмостках театра:

— А если что-то сделаю не так? Меня ведь не учили колдовать!

— Меня тоже. Но это не повод ставить крест на своих возможностях, — собирая остатки терпения, парировала я.

Пришлось использовать все свое красноречие и приложить немало усилий, чтобы убедить Софи мне посодействовать. В конце концов, вздохнув безнадежно, девушка рухнула в кресло и попросила подать ей «злосчастную книжицу».

— И что, тебе ни капельки не страшно? — пробежавшись по строчкам, подняла на меня свои большие темные глаза. Сейчас Софи напоминала пугливую лань, почуявшую приближение охотников и готовую в любой момент сорваться с места и убежать. Но единственный выход из комнаты предусмотрительно загораживала я, и девушка, издав очередной страдальческий не то стон, не то вздох, предприняла последнюю попытку меня переубедить: — Вдруг неправильно наложу заклятие, и тебе станет плохо.

Мне было горько, тошно, обидно. Ведь он больше не пытался спасти наш брак. В Луази мимоходом объяснился и так же быстро, между делом, вроде как извинился. После чего последовали упреки, приказы, ультиматумы. И здесь, в Оржентеле, я только и слышала, что должна делать, а чего не должна.

Нет бы попробовать меня понять, хотя бы попытаться разобраться в моих чувствах… Но, похоже, они его светлости были безразличны.

Так что хуже, чем сейчас, уже точно не будет.

— Читай заклинание, — сказала твердо и подбодрила фрейлину улыбкой. — Я верю в тебя и знаю, что у нас все получится.

Серен металась по комнате, точно одержимая, одна из тех, что умирали мучительной смертью в вольерах его высокопреосвященства. Сказать, что герцогиня была зла и напугана, — это ничего не сказать. Д’Альбре была вне себя от ярости.

— Как ты мог? Ну как ты мог так подставиться? А если бы он тебя убил?!

Плеснув в бокал вина, страж залпом его осушил. Мага по-прежнему потряхивало, и на лбу продолжала выступать испарина. Никогда, никогда он не испытывал такого жгучего, всепоглощающего страха, как сегодня во время боя. В какой-то момент Адриену показалось, что он слышит за спиной дыхание смерти. И если бы не внезапное появление правителя, неизвестно, сумел ли бы Моран остановиться.

Захотел ли бы…

— Сам не знаю, что на меня нашло. — Откинувшись на спинку кресла, мужчина устало прикрыл глаза. — Ненависть ослепила.

Ненависть, что поселилась в сердце стража в тот самый день, когда он впервые увидел прекрасную новобрачную друга. И если до того момента де Грамона снедала только зависть — зависть к более могущественному, богатому, родовитому соратнику по оружию, она точила его сердце, словно червь подгнившее яблоко, — то с появлением в его жизни Серен, которой Адриен мечтал обладать безраздельно, неприязнь к маркизу усилилась. Все чаще его сиятельство стал ловить себя на мысли, что жаждет гибели де Шалона. Жаль, не нашлось еще такого демона, который бы разорвал маркиза в клочья.

— Думаешь, мне легко себя сдерживать? — Серен скользнула на колени стража, обвила его шею руками. Легкими касаниями-поцелуями начала осыпать лицо, покрытое ссадинами, до сих пор хранившее печать пережитого ужаса. Поочередно касалась то сомкнутых век, то плотно сжатых губ чародея. — По-твоему, я не желаю ему смерти?

— Он может выдать нас в любой момент. — Пробежавшись пальцами по шнуровке корсажа, де Грамон обхватил ладонями тонкую талию молодой женщины, крепко прижал к себе, с жадностью ловя ее шепот, ее дыхание, таявшее на его огрубевшей в сражениях коже.

— Тогда и он долго не проживет. Если его величество узнает, какую роль Моран сыграл в моем воскрешении… Думаешь, кто-то поверит, что он действовал под внушением? Такой могущественный чародей… Нет, Моран будет молчать, он не дурак.

— И просто позволит тебе жить? — Адриен потерся губами о нежную мочку уха своей избранницы, украшенную розовой жемчужиной.

— Как будто у него есть выбор! — Серен блаженно зажмурилась, наслаждаясь лаской, и промурлыкала мягко: — А у меня для тебя поручение.

— Что-то срочное? — Волнение и гнев схлынули, уступив место желанию, которое пробуждала в нем эта женщина всякий раз, стоило ей оказаться рядом. Близость чародейки одурманивала де Грамона. Сейчас он хотел ее так же сильно, как тогда, несколько лет назад, на брачном пиру.

— Вопрос жизни и смерти, — прошептала д’Альбре и чуть слышно, с заговорщицким видом добавила: — Как насчет того, чтобы познакомиться поближе с Лоиз ле Фиенн?

ГЛАВА 13

Должность фрейлины всегда считалась почетной, а главное, была доходной. На жалованье, которое выплачивают королевским бездельницам, вполне можно вести безбедную и независимую жизнь. Независимую, например, от бывшего мужа…

Конечно, немало средств уходило на поддержание образа придворной кокетки; чуть ли не каждую неделю приходилось выписывать новые наряды, заглядывать в ювелирные лавки, приглашать к себе куаферов. Да и без камеристки никак не обойтись.