Читать книгу "Монстр - Лена Обухова"

– Нет, я не причиню тебе вреда, – согласился он. – Не потому что он не позволит, а потому что не придется. Потому что ты тоже всегда этого хотела. Всегда хотела его. А я все, что от него осталось. Бери, пока предлагают.

– Этого слишком мало, – ответила Нелл, не отводя взгляда. – Убери, пожалуйста, руки.

Он шагнул назад и поднял руки вверх, демонстрируя готовность сотрудничать.

– Зря, – констатировал он. – Тебе могло понравиться. Лине нравилось.

– Иногда ты мне по-настоящему противен, – вырвалось у Нелл, ее глаза блеснули.

– Тебя никто здесь не держит, – неожиданно резко заметил Маркус. – Никто не просит тебя сюда приходить. Хватит мозолить мне глаза и надеяться, что я вдруг снова стану им.

Нелл ничего не ответила, просто протиснулась мимо и очень энергичным шагом направилась к двери.

Маркус дождался привычного клацанья замка, потом выждал еще немного, давая ей уйти подальше. Только после этого схватил ее чашку и швырнул в стену с такой силой, что та разлетелась на сотни мелких осколков. Это принесло кратковременное облегчение.

Глава 17

– Организм Маркуса более стабилен, чем был организм Лины, – Маль щелкнула пультом, и на экране появились данные последнего обследования химеры. – Мы наблюдаем его уже два месяца, но никакой тенденции к доминированию хамелеона я не вижу.

– И почему так? – поинтересовался Антуан.

Он вновь сидел во главе стола в небольшой переговорной, где мы собрались впятером. Исследования, связанные с Линой и Маркусом, продолжали проходить в обстановке повышенной секретности. Более или менее полная информация была только у Берта, Антуана, Маль, Фрая и меня. Даже охрана и безопасники не знали, кого именно охраняют и почему. Давид, конечно, был в курсе, но все рядовые сотрудники службы безопасности, медицинской службы и даже магического департамента владели лишь обрывочными сведениями. Никто не задавал вопросов, потому что это было вполне нормально для Корпуса Либертад.

– Сложно сказать, что влияет сильнее. – Маль вздохнула и посмотрела на директора довольно отстраненно. Наверное, эмоционально во все происходящее она была вовлечена меньше всех. – Во-первых, он «моложе», скажем так. Насколько я понимаю, Лина довольно долго не демонстрировала тенденции к доминированию хамелеона. Возможно, оно ждет его в будущем. Или не ждет, если он действительно более совершенен. А еще организмы мужчины и женщины несколько отличаются. Женский подчинен репродуктивному циклу, он постоянно меняется. И особенно он меняется во время беременности…

– А Лина была беременна, – понимающе кивнул Антуан. – Думаешь, именно это провоцировало ее перерождение?

– Это возможно. Она носила в себе существо, зачатое двумя гибридами. Даже если в них обоих гены хамелеонов на тот момент могли считаться рецессивными, при объединении они могли стать доминантными. А могли не стать, конечно, тут все дело в вероятностях. Вероятность снизилась бы, если хотя бы один из них был полноценным человеком. А так примерно двадцать пять процентов на то, что их ребенок оказался бы в большей степени хамелеоном, чем человеком. Возможно, это и провоцировало доминирование хамелеона в ней.

– Думаешь, генетика плода могла влиять на Лину? – недоверчиво уточнила я. – Он перестраивал ее под себя?

– Если бы речь шла только о генетике, я могла бы делать выводы, – возразила Маль и в упор посмотрела на Фрая. – Но тут замешана магия, а в магии слишком многое зависит от внутренних стремлений.

Фрай только закатил глаза. Он сидел, развалившись в кресле и слегка покачиваясь в нем, крутил в руках карандаш и всем своим видом показывал, как ему скучно.

– Значит, Маркус не станет менее человечным, чем сейчас? – спросил Берт.

– Я не знаю, – подчеркнула Маль. – С большой долей вероятности он останется таким, какой он есть, по крайней мере, следующий год. Дальше мы сможем сказать, только продолжая наблюдение.

– Но не можем же мы держать его в этом подвале целый год, – осторожно возразила я. – Это бесчеловечно.

– Так ведь и он не совсем человек, так? – напомнил Антуан.

Маль тяжело вздохнула и кивнула.

– Я вам вот что скажу. Мы с Маркусом Фростом не были так уж близки. Во всяком случае, я не относилась к нему так, как Нелл. Или Берт, – поспешно добавила она, поймав мой недовольный взгляд. – Или ты, – она посмотрела на Антуана. – Но хотя я и каори, его я всегда уважала, мне нравилось с ним работать. Его гибель не стала для меня жизненной трагедией, но я бы очень хотела сказать сейчас, что тот, кого мы изучаем, его точная копия. К сожалению, это не так. Он гибрид, химера – называйте, как хотите. Но мне сложно сказать, как именно это влияет на него. Физиологически он Маркус Фрост только наполовину, но я не знаю, на сколько процентов он Маркус Фрост в психическом и эмоциональном плане.

– Слушайте, ребят, а вам не наплевать? – наконец подал голос Фрай, разочарованно качая головой и переводя взгляд с одного из нас на другого. – Прежний Маркус Фрост погиб. Это трагедия, это очень печально, но прошло уже два года. Мы его похоронили, оплакали, смирились. Теперь есть другой Маркус Фрост, чем-то очень похожий на предыдущего. Да, он другой. Но разве это повод уничтожать разумное существо? Только за то, что он не точная копия другого? Да, он не человек. Как и я, – он демонстративно ткнул в себя пальцем. – Как и оборотни, обитающие за Свободными землями Темных. Они не похожи на безмозглых кровожадных хамелеонов, которые водятся у нас. У них там целые государства, кланы по принципу тотемного животного, они живут и никого не трогают. Здесь у нас оборотень, лишенный возможности оборачиваться. По факту человек с некоторыми дополнительными плюшками вроде силы, быстроты реакций и способности к регенерации. Вдобавок у него куча полезных знаний и опыт, унаследованные от вашего распрекрасного оригинального Фроста.

Выпалив это, он замолчал, выдохнул, выразительно посмотрел на меня и перевел взгляд на Антуана.

– Поэтому я повторю свой вопрос: а вам не наплевать? Да, создание подобных существ лежит за гранью допустимого, но он уже есть. Пусть живет. Он же никому ничего не сделал плохого.

– Скажи это Рантор, – хмыкнул Антуан мрачно.

– Мне кажется, мы все тут сошлись во мнении, что Рантор была злобной чудовищной сукой, – не растерялся Фрай. – Поскольку проводила эксперименты, противоречащие нормам общественной морали, нравственности, законам Дарконской Федерации, а также всех существующих в нашем мире религий.

– Где гарантия, что он не убьет кого-нибудь еще? – вздохнул Берт. – Он агрессивен. И он определенно становится беспокойнее. Наблюдение мы сняли, – он выразительно посмотрел на меня, – но обслуживающий персонал постоянно сообщает о разбитых вдребезги вещах.

– Берт, ты меня извини, но вы заперли его на тридцати квадратных метрах. Он не знает, что с ним будет дальше. Вы сообщили ему, что его ребенок, которого он со всей очевидностью пытался спасти, погиб. Вы даже почти перестали его навещать, – Фрай перевел дыхание, чем сразу воспользовался Берт: