Читать книгу "Верь в меня - Олег Рой"

– Однако я понимаю, что ваше творчество является источником хронического стресса, потому считаю нужным выписать вам… – в процессе разговора доктор достал из папки бланк рецепта и стал его заполнять, – …скажем, такое мягенькое средство. Просто для стабилизации сна и общего состояния. Попейте дней семь или десять, но не больше. Собственно, если и больше, то привыкания не возникнет, только ограничьтесь четырьмя неделями. А потом можно принимать разово, по необходимости, а не из паники, мол, без таблетки никуда, – доктор коротко глянул на Дениса, отрываясь от рецепта. – Не думаю, что вы подвержены неконтролируемым приступам паники – у вас совершенно иной тип. Художник вы, дорогой мой Денис Витальевич, просто художник… творец, может, и демиург, посмотрим по результатам…

«Ну вот, затарился на весь год, – почти довольный, подумал Вишняков, забирая бланк. – И успокоительным, и снотворным».

– Скажите, пожалуйста, а вот это снотворное? – рискнул писатель вытащить из кармана заветный пузырек; несмотря на мнение Аноры, он предпочел перестраховаться. – Не опасно?

– Ну-ка, ну-ка, – заинтересовался психотерапевт. – Ну, что я могу сказать, повезло, у нас такого, увы, и не продают, и не производят… м-да… Как говорится, «все для людей»… Призраки зависимости не дают нашим законодателям покоя, притом что в более прогрессивных странах уже легализуют легкие наркотики. У нас же даже обсуждать это – уже табу, а любое табу – гвоздь в тот крест, на котором общество распинает личность. А вам, повторяю, повезло. Не смею задерживать. Приятно было познакомиться, и с нетерпением жду результат вашего труда! Кстати, можно уточнить, как называется ваша книга, которая про скандинава? Племяннику подарю, да и сам почитаю на досуге. Думаю, что у писателя вроде вас вряд ли могут получаться плохие книги. Ведь главное в книге – здравый рассудок ее автора, тогда и сюжет будет осмысленным и гладким.

Денис сказал, психотерапевт черкнул на листочке календаря себе пометку и дружески кивнул писателю, прощаясь.

«Подумать только, – пронеслось в голове Дениса, когда он покидал кабинет. – А ведь доктор-то говорит почти то же самое, что и «друг с той стороны»… Так, может, ну их, эти сомнения? Только вот Мирослава…

Ну а что Мирослава. Я же не ребенок, который зависит от чужого мнения, право слово».

– …Вишняков-то повесился, – внезапно уловило его ухо, и писатель вздрогнул.

В коридоре поликлиники сидели и разговаривали ожидающие своей очереди две пациентки.

– Кто, простите, повесился? – внезапно охрипнув, осведомился Денис.

– Да у нас в подъезде жилец с шестого этажа, пьющий такой, Вишняков Егор, взял да и повесился недавно, – словоохотливо пояснила одна из них. – А вот сходил бы к доктору Ивановой, так, может, и не повесился бы!

Дениса передернуло. Два Вишняковых разом – это как-то многовато. И удавленник, как вишенка на торте… Снова! Везет ему на удавленников нынче…

– Подождите! – переспросил Денис. – Какая еще Иванова? Ведь фамилия врача Степанов.

Пациентки переглянулись и уставились на писателя, точно он с луны свалился. Денису показалось, что одна из них сейчас покрутит пальцем у виска. Он опрометью бросился обратно к кабинету. На табличке было четко написано: «Иванова О.С., психотерапевт».

Денис, как безумный, рванул на себя дверную ручку и ворвался в кабинет. На него из-за докторского стола в изумлении взирала полная дама около шестидесяти, с высокой пышной прической.

– Вы Ольга Сергеевна? – рявкнул писатель. – Иванова? Мозгоправ?

– Психотерапевт, – сухо и неприязненно поправила дама, более чем неодобрительно смерив взглядом конфликтного посетителя. – А в чем дело? Я принимаю по записи, и сейчас у меня пациент.

Писатель диковато воззрился на сидящего на кушеточке тощего мужика в клетчатой рубашке. Тот подмигнул Вишнякову и… вдруг показал ему язык. Это не лезло уже ни в какие ворота. Ну, конечно же, ему показалось!

– Извините, – все так же резко гаркнул Денис, чувствуя себя буквально на грани помешательства, и поспешил покинуть поликлинику, чтобы не слышать больше рассуждений об удавленниках и не видеть галлюцинации. Дались они ему, преследуют на каждом шагу, ну их к черту…

Видения! Рецепт, который выписал ему этот лже-Степанов, – это что, тоже галлюцинация?

Он опрометью ворвался в знакомую аптеку. В окошечке виднелись обе продавщицы-фармацевта, и Анора, и Лена. Они переглянулись.

«Ну, точно подумают, что я ку-ку…» – вздохнул писатель и протянул в окошечко рецепт, уже ожидая подвоха. Однако рецепт оказался настоящим.

– А чем вам наша Ольга Сергеевна не угодила, – поинтересовалась бойкая Лена, пока Анора отошла за лекарствами, – что вы аж в Ховрино к Степанову поехали?

– Какая-то она… Сухая, – ответил Денис, вспомнив доктора Иванову. Ховрино? Интересно… – А что, что-то не так?

– Да нет, я понимаю, – ответила Лена. – Правильно сделали, что поехали. Хорошее успокоительное. Побочных эффектов нет, и спится после приема хорошо. Главное, наутро ни сонливости, ни рассеянности, просыпаешься, как огурчик. У меня брат принимал, когда вернулся из…

Дослушивать Денис не стал. Хорошее средство? Ну и замечательно…

«Пусть-ка «друг» тоже отдохнет», – с толикой злорадства подумал Денис, купил любимый Катюшкой зефир в шоколаде и решительно пошагал домой.

Глава 4. Когда надежды больше нет…

Продолжение метаний. О здоровье физическом. Ужасная новость. Кто творит чудеса?

Утром его старенькая машина снова не завелась.

«Вот и нечего спихивать на потустороннее, – усмехнулся Денис. – Просто паршивая техника, надо бы уже задуматься о чем-то поприличней. Неужели я такой неудачник, что и на новую машину не наскребу. Ну, пусть на подержанную, но и не такое ведро…»

Ему надо было заскочить в «Аэгну» и договориться о выездном семинаре в Питере. До этого оставалось три месяца, но кое-какие бумажки требовалось подписать уже сейчас, чтобы отделаться и заняться работой вплотную. Визит к мозгоправу все-таки вышиб его из колеи, и Денис неделю маялся практически без дела, то глядя какие-то дурацкие фантастические фильмы с Ваней, то не менее дурацкие мультики с Катюшей.

Мирослава прекрасно видела, что муж, грубо говоря, валяет дурака, но ей просто было спокойно, что он, по крайней мере, дома. Книжки продолжали продаваться потихоньку, Мальковы приходили в гости с хвалебными речами и пирогом с капустой…

Денис откровенно скучал, потому что нет ничего хуже принимать гостей, с которыми нет общих тем для разговоров. Но и откреститься от этого не получалось, потому что прослыть невежливым или зазнавшимся Вишнякову совершенно не хотелось, а мыслей в голове не было никаких, хотя третью книгу Денис уже худо-бедно начал.

До издательства он добирался на общественном транспорте – чуть-чуть на метро, чуть-чуть на автобусе и немного пешком. Утешало то, что не надо было торчать в пробках. По дороге два раза звонил телефон. Оба раза это была Маргарита, и оба раза Денис не ответил. Вся страсть, которую он когда-то питал к ней, вдруг улетучилась, а по работе можно было списаться. Он, конечно, понимал, что поступает не просто малодушно, но и глупо. Все-таки у них был служебный роман, а не слезливая мелодрама с обещаниями жениться или незапланированной беременностью, и лучше бы просто и так же по-деловому объясниться. Но редко какой мужчина способен развязаться с ненужными отношениями, тем более Денис. Ему проще было попытаться выбросить все это из головы, а саму голову спрятать в песок – почему бы нет. «Нам детей вместе не крестить, – повторял он про себя как утешительную мантру, пока у него трезвонил сотовый, а на экране пульсировало имя Маргариты».