Читать книгу "Банкротство мнимых ценностей - Олег Рой"

Заметив, что Карина не сводит с нее глаз, незнакомка дружески кивнула и указала пальцем на бутылку: мол, не хочешь ли сделать глоток?

– Я за рулем, – с сожалением сказала Карина.

– Я тоже, подруга, – засмеялась красотка. И пояснила: – Это – киршвассер, водка на вишневых косточках. Если закусывать орешками, никакого запаха не будет. Во всяком случае, – она заговорщицки подмигнула, – менты такого не нюхивали. Эй, Соня! – она чувствовала себя здесь полной хозяйкой. – Принеси бокал и стаканчик!

Соня появилась, исполнила требование и тут же исчезла. В стаканчик со скругленным дном незнакомка налила минеральную воду, в бокал плеснула на два пальца киршвассера. Карина, чтобы не двигать тяжелое кресло, присела рядом с ней прямо на столик. «Интересно, кто она по национальности, – подумала Карина. – Явно не русская и не с Кавказа. Другой тип лица. Нос с горбинкой, высокие скулы… А может, откуда-то с юга Европы – румынка, скажем?» Тут она заметила, что кончики ресниц незнакомки, густых и длинных, тоже окрашены в огненно-красный цвет. «Здорово! – отметила про себя Карина. – Надо взять на вооружение».

Незнакомка подняла бокал и произнесла краткий тост:

– За нас! Таких красивых и таких желанных…

Они выпили, закусили орешками.

– Фреда! – молодая женщина протянула сухую крепкую руку.

– Карина.

– Азербайджанка?

Карина молча кивнула.

– Московского разлива?

– Ростовского.

– Давно в столице, подруга?

– Школу уже здесь заканчивала.

– Ну, тогда считай – москвичка, – сказала Фреда грудным голосом, не отпуская руку Карины. – Как тебе моя стрижечка?

– Я просто глаз не могу отвести. Я вообще-то здесь никогда еще не стриглась…

– Есть тут такой мастер – Джей. Возится, правда, долго, но все делает качественно. А нам с тобой – куда спешить?

«Хм, мы уже на «ты», – отметила про себя Карина и согласно кивнула: спешить им и вправду было некуда.

– А ресницы тоже он тебе делал?

– Нет, – засмеялась Фреда. – Это уже другая история…

Глаза у Фреды были неопределенного темно-серого цвета – про такие говорят «никакие в крапинку». Красные кончики ресниц придавали взгляду что-то хищное. Но это и притягивало. «Я тоже так себе сделаю, – решила Карина. – Только мне пойдет темно-сливовый оттенок». Фреда смотрела на нее не отрываясь. Будто угадала мысли Карины и теперь тоже прикидывала, в какой же цвет той покрасить ресницы.

– Еще по глоточку?

Длинные холеные пальцы отвинтили крышку с бутылки. Маникюр на них был тоже черным с огненной окантовкой на концах. Фреда плеснула по бокалам прозрачную жидкость, завернула крышечку, медленным, нарочитым движением погладила горлышко бутылки – сверху вниз. Подняла бокал:

– За нас! Таких прекрасных и неповторимых!

Киршвассер Карине понравился, хотя и показался крепковат, сразу ударил в голову. Она вылила в свой стаканчик остатки минералки, медленными глотками выпила. Наступила пауза.

Фреда качнулась в кресле из стороны в сторону, медленно поднялась. Покачиваясь, встала во весь рост прямо перед Кариной. Летящим движением пальцев проверила прическу.

– Ну что, подруга, а показать тебе все?

– Все? – Карина не поняла.

Фреда одним движением распустила узел на кушаке халата, распахнула полы. Мягкая ткань соскользнула с плеч и улеглась на сгибах локтей. Карину обожгло выставленное напоказ нагое тело. Фреда раскинула руки – густые волосы под мышками были выкрашены под стиль прически – черное пятно посередине и ярко-огненная окантовка. Так же были выкрашены и волосы на лобке. И даже соски имели угольно-черный цвет – как две тутовые ягоды, обведенные оранжево-красными кругами цвета спелой хурмы. Фреда стояла неподвижно, явно наслаждаясь замешательством Карины. И, увидев, что та не может оторвать взгляда от ее груди, усмехнулась:

– Подружка, это краска! На одну ночь!

Она лизнула кончик указательного пальца, провела по алому кругу на левой груди. Поднесла к губам и снова лизнула, словно оценивая вкус. Потом поднесла палец к губам Карины. И Карина, высунув кончик языка, тоже лизнула – ничего особенного. Такая отдушка бывает и у губной помады.

Но Фреда спросила:

– Чувствуешь горечь? Там в краску добавлен немножко… – она сделала паузу, потянулась, как кошка, и, растягивая слоги, продолжила: —…бе-е-еленький, ме-е-е-ленький тако-ой по-ро-шо-о-чек… Ты когда-нибудь пробовала?

– Нет…

– А хочешь? – И, заглянув прямо в глаза, переспросила: – Так мы никуда не спешим? Посмотрим обалденный фильм?

– Почему бы и нет, – согласилась Карина. А про себя подумала: «Ну вот, что-то новенькое в моей жизни».

* * *

Автомобиль Карины они бросили возле салона, уехали на желто-зеленой спортивной машине Фреды. Та жила совсем недалеко, в новом современного вида здании на Садовом кольце.

Пока ставили машину в подземный гараж, пока поднимались на лифте, Кариной овладевало странное волнение. Она была на грани обморока. Она даже и не заметила, на какой этаж они поднялись.

Квартира Фреды оказалась просторной и полупустой. Везде полумрак, окна плотно занавешены. Хотя был день, Фреда не стала открывать шторы, а повернула выключатель, и из светильников полился необычный свет бронзово-коричневатого тона. На зеркально сияющем бамбуковом паркете расположился на штангах-подставках домашний кинотеатр. Дома у Карины тоже был подобный. Но этот – со всеми сопутствующими устройствами – отчего-то походил на стальную птицу, спрятавшую голову под крыло.

Фреда предложила Карине сигарету:

– На, подруга, кайфани, под это смотреть фильм – одно удовольствие.

Карина сделала первые затяжки, и перед глазами у нее поплыло… Фреда подошла, взяла у нее сигарету, затянулась сама. Затем, усевшись рядом, нажала кнопку пульта.

– Вообще-то, сейчас все это есть на ди-ви-ди, – она внимательно, изучающе посмотрела на гостью. – Но мне когда-то досталась целая коллекция на кассетах, я так их и держу.

Она показала потрепанную коробку от видеокассеты. На торце была наклеена белая бумажка с надписью, отпечатанной на принтере: «Лесбийский рай».

На экране возникли женщины, много женщин. Блондинки, брюнетки, рыжие, худощавые и полные, красивые и не очень, полуодетые и полностью обнаженные. По двое, по трое, целыми группами, они сплетались в объятиях, сливались в поцелуях, кричали и стонали, страстно и бесстыдно предаваясь порочной любви. Карина не могла отвести взгляд от плазменной панели, она еще никогда не видела ничего подобного. В их с Лохнессом доме порнухи не водилось, ни он, ни она как-то не стремились к этому. А в тех фильмах, которые случайно попадались ей на глаза (включая те кассеты, которые она в юности находила у братьев и тайком смотрела в их отсутствие), всегда участвовали и женщины, и мужчины.