Читать книгу "День, когда я тебя найду - Лайза Джуэлл"

– Откуда ты знаешь? Ты ее спрашивал?

– Да. Спрашивал. Она сказала: «Я не хочу его видеть».

– Я тебе не верю. Кирсти! Кирсти!

Марк снова начал отталкивать Грея.

На нижней ступеньке появился Тони в банном халате, с мокрыми после душа волосами.

– Доброе утро, Марк, – сердечно поздоровался он. – Все в порядке?

– Я надеялся повидать Кирсти. Ваш сын считает, что она больна.

Грей послал отцу предостерегающий взгляд.

– Ах, да, – сказал Тони, – у нее болит горло.

Ложь была очевидной, но Грею было наплевать.

– Все понятно, – объявил Марк. – Две минуты назад мне говорили, что она отравилась. Я вас умоляю. Я же не идиот.

– Послушай, Марк, – ответил Грей, – не важно, больна Кирсти или нет. Главное, что она не хочет тебя видеть. Ясно?

Марк отступил назад, сорвал с головы бейсболку и поправил прическу.

– Плевать, – прошипел он, комкая шапку в руках, – правда. Плевать, – он сделал еще один шаг назад, а потом шагнул вперед и добавил: – Скажите ей, что я заходил. Что я буду ждать ее у тети. Когда ей станет лучше.

– Обязательно, – все так же радостно пообещал Тони. – Прости за напрасный визит.

Марк послал им обоим испепеляющий взгляд, снова натянул кепку и пошел прочь, что-то громко ворча.

Грей с отцом переглянулись.

– Вот видишь? – спросил Грей. – Теперь ты понимаешь?

Тони изумленно покачал головой:

– Ну и придурок.

Кирсти вылезла из своего убежища под столом, сверху показалась голова мамы.

– Что там случилось?

– Ничего, – ответил Грей. – Просто Марк не в состоянии принять слово «нет». Он уже ушел.

Несколько мгновений они постояли вчетвером, собравшись у входной двери, под общим впечатлением от Марка и его странной гневной реакции.

26

Лили включает в квартире весь свет, даже на вытяжке над плитой. Она больше не может выносить темноту. Потом включает телевизор, находит какой-то фильм про собаку и заставляет себя поесть. Уже почти десять, и она ничего не ела с тех пор, как завтракала с Рассом. Хлеб в хлебнице позеленел, поэтому она готовит в микроволновке пакетик риса и ест его с маслом. Пытается посмотреть фильм, но не выносит вида счастливой пары главных героев и переключает канал на какое-то громкое телешоу про свидания. Наливает себе бокал вина, складывает письма Карла в аккуратную стопку, осматривает ее, берет первое письмо и вскрывает.

Реклама от агента по продаже недвижимости.

Второе письмо – выписка с текущего счета. Она бегло проглядывает ее. Ничего особенного. Рестораны в Киеве, отель, где они провели свадебную ночь, выпивка на Бали, покупки в аэропорту, магазин «Маркс энд Спенсер», железная дорога, химчистка, загородный паб, где они обедали на выходных. Всякие мелкие траты, последняя – бесконтактный платеж в кофейне на вокзале Виктория вечером во вторник. Больше ничего. Никаких платежей. Прямая линия и точка.

«Так и есть», – думает она, опускает выписку на колени и тянется за бокалом вина. Вот и оно. Доказательство. Он мертв. Как он может быть жив? Не тратя денег?

Она вскрывает еще два письма, оба – с рекламой. Открывает счет за электричество и письмо с фирмы, где он всегда заказывает рубашки. Потом берет последнее письмо. От их мобильного оператора. Детальный счет, где указаны номер и продолжительность каждого звонка. Задержав дыхание, она начинает читать.

Почти каждый звонок и каждое сообщение – на ее номер телефона. Неудивительно. Но она ищет звонок, сделанный из дома ее мамы в Киеве, звонок его матери в день их свадьбы. Вот и он: 4:46 вечера, 21 марта. Три минуты пять секунд. Она берет ручку и подчеркивает номер. Потом смотрит на время. Уже почти половина одиннадцатого. Слишком поздно для светской беседы. Но поздно ли, чтобы сообщить матери, что пропал ее сын? Она набирает номер и замирает. Где-то, на западе или на востоке, в замке или обычной квартире, звонит телефон. Возможно, женщина слышит телефонный звонок, но почему-то не отвечает. Может, она спит? Может, ее нет дома? Может, она видит на дисплее номер Карла, но предпочитает не отвечать? После двадцати гудков Лили вешает трубку. Утром она попробует еще раз.

27

В ночном воздухе мерцает морская дымка. Грифф и Хиро убежали вперед и исчезли в темноте. Элис и Фрэнк медленно идут за ними. Наверху, на променаде, несколько ночных гуляк шатаются между пабами, поют, смеются и окликают друг друга. Дерри и Дэнни ушли домой час назад, а десять минут назад толпа подростков наконец отправилась на свою вечеринку. Элис оставила Роману дома с Жасмин и Сэди, и они отправились на небольшую прогулку с двумя другими собаками. Глоток свежего влажного воздуха – большое облегчение после тесной духоты коттеджа, переполненного людьми, с постоянно работающей духовкой и раскаленными поленьями в камине.

Фрэнк на прогулке ведет себя очень тихо – видимо, не успел до конца отойти после разговора за ужином.

– Прости за Жасмин, – говорит Элис. – Это было совсем на нее не похоже.

Фрэнк немного смущается, но потом качает головой и говорит:

– Нет-нет. Все в порядке, честное слово. Мне даже стало немного легче, удалось наконец поговорить начистоту. Это лучше, чем когда ты всех раздражаешь, но все вокруг слишком вежливые, чтобы что-то сказать.

– Ты никого не раздражаешь.

– Ну, тебя, может, и нет.

Он снова затихает, и какое-то время они идут молча.

Собаки увидели что-то впереди. Обе резко рванули вперед и вскоре исчезли за углом залива.

– Черт подери, – ругается Элис. – Господи, за кем они ломанулись? Грифф! – орет она, приставив ладони ко рту. – Хиро!

Она ускоряет шаг, и вскоре они оба бегут по пляжу. Повернув за угол, они сразу понимают, что свело с ума собак. На каменных ступенях, ведущих к променаду, стоит маленькая лисичка и смотрит на собак с торжеством и презрением. Собаки стоят внизу, тяжело дышат и переглядываются, слово спрашивая друг друга: и что теперь?

– Дурачье, – говорит Элис, приближаясь к ним с поводками. Но они уже впали в азарт. На небе висит большая, почти полная луна. Несколько чаек спикировали вниз и ковыряют что-то в камнях у кромки прибоя. Собаки снова умчались куда-то вперед. Элис кричит Фрэнку:

– Прости, пожалуйста! Если хочешь, можешь возвращаться в коттедж.

Он с улыбкой следует за ней. Чайки чувствуют приближение двух больших собак и улетают, но собаки бегут все дальше. Элис кричит им вслед и свистит с помощью двух пальцев, как учил папа. Наконец они останавливаются в дальнем конце залива, где летом проводится паровая ярмарка и загорают туристы. Кафе, пристроенное к забору пляжа, не работает, педальные машинки накрыты и заперты на замок. Сверху раздается звон и грохот игровых автоматов. Фрэнк говорил, что именно здесь просидел весь четверг, вспомнил девушку на карусели и человека в море.