Читать книгу "Восемь религий, которые правят миром. Все об их соперничестве, сходстве и различиях - Стивен Протеро"

Глава 3

Конфуцианство: путь приличия

Религия или философия? (с. 118) Преодоление хаоса характером (с. 123) • Конфуций (с. 126) • Человечность и приличия (с. 129) • Мэн-цзы и Сюнь-цзы (с. 132) • Неоконфуцианство, новое конфуцианство и бостонское конфуцианство (с. 134) • Тигры Тайшаня (с. 138) • Стать человеком (с. 144)

Для многих жителей Запада конфуцианство по значимости сравнимо с китайским печеньем, в которое вложено предсказание. О конфуцианстве нам известно, вероятно, меньше, чем о какой-либо другой великой религии, а то, что, как нам кажется, мы знаем, нам не нравится. Конфуцианство – архаичные церемонии. Это бессодержательные ритуалы, банальные изречения, устаревший этикет и прочие средства поддержания статуса кво: жены кланяются мужьям, подчиненные пресмыкаются перед начальством, массы неизменно повинуются правящим властям. Можно ли представить себе что-нибудь более чуждое современности и ценностям гуманизма? Благодаря Просвещению и группе Beatles, мы радуемся новому и молодому, а Конфуций, который сам себя называл почитателем старины, велит нам уважать старших и умерших. В эпоху новомодных Эшли и Оливий конфуцианство встает на сторону допотопных Берт и Гертруд. Поэтому, делая выбор между конфуцианством и даосизмом, мы неизменно отдаем предпочтение свободе, спонтанности и естественности последнего. Если поискать в интернете имя «Конфуций», придется листать бесконечные страницы ссылок, начинающихся со слов «Конфуций сказал» (многие из которых почти непристойны или же смысл их убит какой-нибудь грамматической или синтаксической ошибкой), прежде чем доберешься до подлинных цитат. Напрашивается вывод, что само конфуцианство – анекдот.

Однако на протяжении длительного периода человеческой истории конфуцианство обладало более значительной властью, чем какая-либо другая религия. Можно почти с полной уверенностью причислить Конфуция к пяти наиболее влиятельным личностям в истории, зафиксированной в письменных источниках. И несмотря на то, что классические даосистские труды гораздо популярнее на Западе, «Лунь юй» (известный также под названиями «Беседы и суждения» и «Аналекты Конфуция»), авторитетный сборник высказываний и случаев из жизни Конфуция, конфуцианский аналог исламских хадисов, – одна из самых влиятельных книг мира. В сущности, ее власть над людьми со временем усиливается в большей степени, чем власть любых других писаний, – возможно, за исключением Библии. Конфуций еще до Сократа объяснил нам, что истинное знание – это знание масштабов своего невежества. Еще до Иисуса он же дал нам свою версию «Золотого правила нравственности» – «не делай другим того, чего не желал бы себе». Задолго до краха Уоллстрит Конфуций говорил: «Благородный муж знает, что такое нравственность. Низкому человеку известно, что такое выгода». Прежде чем мы полюбили романтические комедии Голливуда (и Болливуда), он советовал: «Куда бы ты ни шел, слушай свое сердце». И еще до импичмента президента Билла Клинтона Конфуций вопрошал: «Если ты не в силах быть честным и верным слову… можно ли рассчитывать хотя бы на то, что в ближайшем окружении не встретишь препятствий?»1

«Лунь ЮЙ» – одна из самых влиятельных книг мира

Некогда сторонние наблюдатели в один голос утверждали, что конфуцианство, по выражению немецкого социолога Макса Вебера, не просто помеха, а блокада на пути экономического развития2. Но теперь, с началом капиталистического бума в Восточной Азии, многие усматривают в послевоенных экономических чудесах в Китае, Японии и Корее незримую направляющую руку Конфуция. Да, Конфуций ценил знания выше, чем прибыль, а почтительность к родителям и преданность, акцент на которых он делал, могли способствовать развитию кланового капитализма в Японии и других странах. Но именно его упор на ценности образования стал мощной движущей силой недавних изменений в экономике Восточной Азии, именно конфуцианские ценности, такие, как трудолюбие, бережливость, преданность семье, обязательность и почтение к власти, выдвинули Китай вперед, помогли ему занять нынешнее положение крупнейшего мирового экспортера, основного покупателя долгов США и главного торгового партнера США, Европейского Союза и Японии.

Конфуцианство – западноевропейский термин XVIII века, которому в китайском языке соответствует выражение «жуцзя», или «школа ученых».

Многие усматривают в послевоенных экономических чудесах в Китае, Японии и Корее незримую направляющую руку Конфуция

Под «учеными» здесь подразумеваются знатоки пяти классических текстов, составляющих конфуцианский канон: метафизической «Книги перемен» («Ицзин» или «И-Цзин»3) – руководству по предсказанию событий человеческой жизни по 64 произвольно выпадающим гексаграммам; исторической книги документов «Шу-Цзин» – сборника исторических сведений и речей великих мудрых правителей древнекитайских династий, подробно рассказывающих о достоинствах жизни, подчиненной добродетелям; поэтической Книги песен и гимнов «Ши-Цзин»; древнейшей антологии китайской поэзии; социальной Книги обрядов «Ли-Цзи», регламентирующей этикет, представляющей общество как идеальный союз, направленный на взаимовыгодное сотрудничество; и исторических «Весен и осеней», летописи конфуцианского княжества Лу, в которых подчеркивается важность коллективной памяти для создания стабильного общества4.

Из этого «Пятикнижия» в настоящее время в Китае и на Западе наиболее известна книга «И-Цзин». Вероятно, ее популярность объясняется тем, что эта бесконечно занимательная книга гаданий служит также сборником мудрых высказываний о переменах и обстоятельствах, раскрывающих древние тайны рождения, смерти, преображения посредством непрестанного взаимодействия инь (женского начала, теневого, холодного, скрытого, пассивного, мягкого, податливого, Земли) и ян (мужского начала, яркого, горячего, очевидного, агрессивного, твердого, подчиняющего, Неба). Неоднократно переводившаяся на английский книга «И-Цзин» проделала долгий окольный путь в европейскую и американскую поп-культуру, оказала влияние на телесериал «Остаться в живых» (Lost), хореографию Мерса Каннингема, романы Филиппа Пулмана, музыкальные композиции Джона Кейджа и группы Pink Floyd.

Сегодня конфуцианство объединяют с даосизмом и буддизмом под общим названием «трех китайских учений». В отличие от Запада, где ревнивый Бог ревнивых монотеистических религий (иудаизма, христианства и ислама) предписывает людям выбирать одну и только одну религию, в Китае «три учения» мирно сосуществуют, сочетаются и смешиваются. Если иудеи, которые веруют в Иисуса, – абсурд для многих христиан и почти всех иудеев, то недостатка в даосистах, чтящих Конфуция, и конфуцианцах, поклоняющихся Будде, в Китае не наблюдается. Согласно известной китайской поговорке, «каждый китаец носит конфуцианский головной убор, одеяние даосиста и буддийские сандалии»5. Или, по другой поговорке, китайцы – конфуцианцы в работе, даосисты на отдыхе и буддисты, когда речь идет о смерти. Поэтому если наугад начать обзванивать жителей Китая и, как делают в Америке во время опросов, спрашивать их, исповедуют ли они религию, и если да, то какую, почти все респонденты затруднятся с выбором только одного ответа.