Читать книгу "Нет худа без добра - Мэтью Квик"

Мы зашли к матери Венди, но Венди там не было. Отец Макнами объяснил Эдне, что мы пытались помочь Венди, но она сбежала от нас среди ночи. Эдна заплакала.

– Я всегда была плохой матерью, – сказала она.

– Молитесь, – ответил ей отец Макнами. – Молитесь и не теряйте веры.

Затем, наклонив голову, он прочитал про себя молитву, перекрестил женщину и направился прочь. (Интересно, подумал я, сделал ли он это инстинктивно, притворился или наладил отношения с Иисусом?)

– Отец! – крикнула Эдна ему вдогонку. – Отец, подождите! Пожалуйста! Я не знаю, что мне делать!

Я стоял рядом с ней и хотел бы как-нибудь утешить ее, но не знал как.

– Как мне поступить? – кричала она.

Было ясно, что отец Макнами не вернется, так что я трусцой догнал его.

– Эдна действительно расстроена, – сказал я.

Он ничего не ответил.

Скоро я понял, что мы направляемся к дому Адама. Я с трудом поспевал за отцом Макнами, который взмок от пота и громко отдувался.

Дойдя до дверей Адама, отец Макнами стал стучать в них кулаком, нажал кнопку переговорного устройства и закричал:

– Откройте!

– Венди не хочет разговаривать с вами, – сказал Адам по переговорному устройству.

– Она еще неопытная девушка, негодяй! – заорал отец Макнами в серый квадрат переговорного устройства. – Она вдвое младше тебя!

– Уходите. Она хочет остаться со мной. Она сделала выбор. Если вы немедленно не уберетесь, я вызову полицию.

– Венди! – завопил отец Макнами с такой силой, что я даже испугался. – Он не стоит этого! Уходите от этого дикаря, пока можете, пока он не выбил из вас все лучшее и не…

– Ну все, я звоню в полицию, – сказал Адам. – А если вы будете еще здесь, когда они прибудут, я скажу, что все эти травмы были нанесены Венди, пока она находилась на вашем попечении.

– Венди! – орал отец Макнами как сумасшедший.

Стали останавливаться прохожие. Я чувствовал, что они глазеют на нас. Один из них начал снимать всю сцену на сотовый телефон. Я подумал, не увидим ли мы разъяренного отца Макнами в интернете.

События развивались слишком быстро.

Полиция должна была вот-вот прибыть.

Маленький человечек пробивал себе дорогу через мои внутренности ледорубом.

Адаму поверили бы скорее, чем нам с отцом Макнами. Достаточно было посмотреть на него. И к тому же он был врачом. Венди подтвердит все, что он скажет, потому что от него зависит ее обучение. Я был уверен, что копы поверят ему, а не нам. И это было бы ужасно.

– Надо уходить, – сказал я отцу Макнами. – Надо уходить немедленно.

Он посмотрел на меня, и его глаза больше не были водоворотами, всасывающими все окружающее, зрачки превратились в две крошечные черные снежинки. Было такое впечатление, что он слепнет.

Он перестал нажимать кнопку переговорного устройства.

Я поднял голову и увидел в окне наверху Венди. Она выглядела такой же испуганной, как и я. Наши глаза встретились, и она отвернулась.

– Это не должно было случиться, – сказал отец Макнами. Но он смотрел как бы сквозь меня и, похоже, говорил это самому себе. – Что происходит?

– Нам надо идти, – сказал я и, взяв его за руку, повел прочь.

Отец Макнами не сопротивлялся, словно он превратился в маленького испуганного мальчика, а я – в его отца.

Почему-то у меня возникло ощущение дежавю, как будто я уже делал это раньше.

Когда мы прошли шесть или семь кварталов, он вытащил свою фляжку и опустошил ее одним махом прямо на перекрестке; из уголков его рта потекли тонкие золотистые ручейки.

Отец Макнами разваливался на глазах.

Я вспомнил, что говорил отец Хэчетт о биполярном аффективном расстройстве.

Когда у меня плохое настроение, я всегда хожу к дамбе за Музеем искусств и смотрю, как течет река. Это помогает.

У меня было с собой немного денег, так что я остановил такси и запихал в него отца Макнами, потом вытащил его, и мы очень долго наблюдали за тем, как течет река; просто смотрели на воду и слушали ее шум.

Около полудня я нарушил тишину и спросил:

– Отец, как вы себя чувствуете? Я немного беспокоюсь.

– Бог говорил с тобой о Венди?

– Нет, – ответил я, что было правдой. Я озирался, надеясь увидеть Вас, Ричард Гир, но Вас нигде не было.

Отец Макнами прищурился на солнце и сказал:

– А может быть, Венди и не была частью плана, в конце концов. Как ты думаешь?

– Какого плана? – спросил я.

– Господнего плана. В отношении тебя. В отношении нас. В отношении настоящего момента. Того, что началось со смертью твоей матери. Того, что происходит прямо сейчас. Цикла, в котором мы участвуем. Касательной, по которой мы переместились из прошлого в настоящий момент.

Я не знал, что ему на это сказать.

– Бартоломью, ты веришь, что у Него был план в отношении нас всех?

Мама говорила, что у Бога есть план относительно каждого человека, но я не ответил отцу Макнами, потому что мне было как-то неудобно отвечать на его вопросы о Боге.

– Ты ничего не слышишь, Бартоломью? – спросил он меня, приставив ладонь к уху и наклонив голову. – Прямо сейчас. Прислушайся. Слышишь? Что это?

– Река течет? – предположил я.

Он чуть приподнял ухо:

– Может, это и есть глас Божий?

– Что есть глас Божий?

– Река. О чем она говорит?

Я пожал плечами.

– Может, это наша неопалимая купина?

У меня не было ответа.

Мы слушали целый час, но не слышали ничего, кроме рокота воды.

Мне казалось, что отец Макнами ждет, что я скажу что-нибудь глубокомысленное, и в то же время маленький человек в моем желудке называл меня дебилом и велел мне держать мой глупый рот на замке. Я находился в подвешенном состоянии между надеждами отца Макнами и сомнениями маленького человечка.

– Никакой надежды, – произнес наконец отец Макнами, встал и пошел прочь.

Я молча последовал за ним. Так мы шли несколько часов и дома были лишь к обеду, однако в кухню ни один из нас не заглянул.

Отец Макнами опустился на колени в гостиной, даже не сняв пальто. Он сложил руки и склонил голову, но затем произнес: «Какой смысл?», поднялся на второй этаж и заперся в маминой спальне.

Я пошел к себе и написал Вам это письмо. Я все время надеялся, что Вы опять появитесь и мы поговорим, но Вы не появились.

Ваш преданный поклонник

Бартоломью Нейл

10

Ты ведь знаешь теорию своей матери?

Дорогой мистер Гир!