Читать книгу "Новая история стран Европы и Северной Америки (1815-1918) - Ирина Чикалова"

Исходным пунктом в политической теории Бакунина стало положение о доминирующей роли принципа свободы в системе общечеловеческих ценностей. Он декларировал: «Длительный и постепенный переход от рабства к свободе, к величию, к совершенству, к действительной свободе – вот в чем весь смысл истории. Быть свободным – это право, долг, все достоинство, все счастье, все назначение человека»[48]. Государство же является орудием насилия, следовательно, отрицанием свободы. Это относится к любому государству, равно как к диктатуре буржуазии, так и к диктатуре пролетариата, поскольку и та, и другая имеют результатом «упрочение политических и экономических привилегий управляющего меньшинства и политического и экономического рабства народных масс» [49]. Не меняет дела, по Бакунину, и механизм всеобщего избирательного права, которое он считал мнимым и отвлеченным выражением воображаемой общенародной мысли и воли.

Полемизируя с марксистским прогнозом об отмирании государства, Бакунин доказывал, что диктатура пролетариата не может быть временной, поскольку осуществляющий ее государственный аппарат, хотя и вышедший из народа, очень скоро станет представлять не народ, а свои притязания на управление им. В связи с этим новая элита будет стремиться к упрочению государства, образованию нового господствующего класса. Он сконцентрирует в своих руках всю полноту власти, а народные массы окажутся разделенными на две армии: «промышленную и землепашественную под непосредственною командой инженеров, которые составят новое привилегированное науко-политическое сословие»[50].

Идея диктатуры пролетариата вызвала протест Бакунина и с еще одной стороны. Он поставил вопрос: если пролетариат будет господствующим классом, то над кем он будет господствовать? Очевидно, над крестьянством, т. е. и с этой точки зрения принцип свободы всех и каждого будет нарушен, что для Бакунина решительно неприемлемо. Более того, попытка навязать крестьянам коммунистически ориентированный уклад вызовет бунт, подавлять который пришлось бы военной силой.

В то же время, утверждает Бакунин, «крупная военная, бюрократическая, политически централизованная республика может стать и непременно станет державой, стремящейся к внешним завоеваниям». Это обусловливается тем, что «каждое государство, федеративное оно или нет по внутреннему устройству, должно стремиться под страхом гибели сделаться самым могущественным. Оно должно пожирать других, дабы самому не быть растерзанным, завоевывать, чтобы не быть завоеванным, порабощать, чтобы не быть порабощенным, ибо две равные, но в то же время чуждые друг другу силы не могли бы существовать, не уничтожая друг друга»[51].

Исходя из совокупности приведенных выше прогнозов развития государственности и характеристик самого государства, Бакунин приходит к выводу о том, что «государство – это самое вопиющее, самое циничное и самое полное отрицание человечности», что «существование государства в какой бы то ни было форме несовместимо с свободой пролетариата, что оно не допускает братского международного союза народов»[52]. Это побуждает Бакунина выдвинуть идею отказа от государства. От него необходимо перейти «к анархии, т. е. самостоятельной, свободной организации всех единиц или частей, составляющих общины, и их вольной федерации между собою, снизу вверх, не по приказанию какого бы то начальства, даже избранного, и не по указанию какой-либо ученой теории, в вследствие совсем естественного развития всякого рода потребностей, проявляемых самой жизнью»[53]. Эту модель организации общества в представлении Бакунина характеризуют следующие принципы. Структурными единицами общества являются общины и провинции, которые обладают самоуправлением и абсолютной автономией. Общины могут образовать федерацию в виде провинции, но в таком случае издаваемые общинами законы должны соответствовать принятым в провинциях нормам. Провинции могут войти в состав так называемой «нации», или федерации провинций, но при том условии, что издаваемые провинциями законы не будут противоречить строю и законодательству «нации». В делах, касающихся взаимоотношений провинций и общих интересов «нации», каждая провинция должна выполнять принятые национальным парламентом декреты, подчиняться решениям национального суда с правом подать апелляционную жалобу в международный суд. При отказе повиноваться провинцию ставят вне закона и национальной солидарности. Если же она нападет на одну из федеральных провинций, то федеральная армия примет надлежащие карательные меры.

В то же время каждая «нация», провинция и община обладают безусловным правом определять свой статус, порывать с прежними и заключать новые союзы, без того чтобы кто-либо мог ей в этом помешать. Это вытекает из того, что национальная независимость неотчуждаема. Объединение какой-либо страны с другой, хотя бы добровольное и в течение нескольких столетий, не означает необходимости и впредь быть вместе, если она того не желает, ибо людям прошедших эпох не дано отчуждать свободу настоящего и будущих поколений.

Бакунин попытался дать ответ и на вопрос о путях реализации плана перехода к федеративному устройству самоуправляющихся общин. Он исходит из того, что «революцию искусственно произвесть невозможно», она может быть только «стихийно-народно-социальной». Поэтому революционеры должны не навязывать народу «вычитанный из книжек или придуманный» идеал общественного устройства, а уловить историческую закономерность и способствовать ее проявлению. В этом состоит задача тайной «дельной и умной» организации, которая должна быть штабом поднявшегося на революцию народа, «посредницей между народным инстинктом и революционною мыслию». Тайная организация, по замыслу Бакунина, должна посредством пропаганды и сплочения масс подготовить торжество революции; ее силой разрушить существующий экономический, социальный и политический строй; сделать невозможным установление государственной власти над народом – даже самой революционной, потому что всякая власть, как бы она ни называлась, подвергла бы народ старому рабству в новой форме; помочь народу самоопределиться на основе полного равенства и всесторонней свободы без государственного посредничества[54].

Что касается социального состава тайных обществ, то Бакунин высказывался на этот счет вполне определенно: «В России есть огромная масса в одно и то же самое время образованных, мыслящих и лишенных всякого положения, всякой карьеры, всякого выхода людей: три четверти по крайней мере ныне учащейся молодежи находится именно в таком положении. Семинаристы, крестьянские и мещанские дети, дети мелких чиновников и разоренных дворян… Принимая народ за революционную армию, вот наш генеральный штаб, вот материал, драгоценный для тайной организации»[55].