Читать книгу "Машина Судного дня. Откровения разработчика плана ядерной войны - Дэниел Эллсберг"

Я повторил вопрос: «Предположим все же, что Объединенный комитет начальников штабов отдаст приказ вступить в войну только с Советским Союзом. Как вы отреагируете на него и сколько времени вам на это потребуется?»

Возникла продолжительная пауза, во время которой казалось, что адмирала Экстрома вот-вот стошнит. Потом он сказал, отчеканивая каждое слово, будто задыхаясь от почти непереносимой боли: «Вы… должны… верить… чуточку… больше… в рациональность… высшего… командования… в то, что оно не пойдет на такое… безумие… и не объявит… войну… одному коммунистическому государству…, позволив другому… остаться… безнаказанным».

Получив такой эмоциональный ответ (именно с такими пробелами он был внесен в мои заметки сразу же после разговора), я не стал развивать эту линию, хотя разведданные, доступные в RAND, уже тогда ясно говорили о назревающем разрыве Китая и Советов. (Как оказалось, его причиной стал именно отказ русских предоставить ядерное оружие материковому Китаю во время кризиса в Тайваньском проливе в 1958 г. и последующий вывод советских специалистов по ядерному оружию из Китая.)

Мне казалось, что я обнаружил местнический перекос в Тихоокеанском командовании, о котором должны знать разработчики стратегических планов и лица, принимающие решения, на национальном уровне. Но я глубоко заблуждался. Не прошло и года, как я выяснил в Пентагоне, что и президент Эйзенхауэр, и Объединенный комитет начальников штабов полностью разделяли мнение адмиралов. Никто не собирался ни при каких обстоятельствах шокировать адмирала Киветта приказом щадить Китай – с самого начала или по ходу дела – в случае войны с Советским Союзом.

Однако к тому моменту, когда это стало известно, я уже прекрасно понимал, что даже если высшее командование и отдаст такой приказ, т. е. если оно во время кризиса передумает и, в конце концов, захочет исключить Китай хотя бы на начальном этапе, то в тихоокеанском регионе такое решение будет практически невозможно быстро выполнить. Все упиралось в технические и бюрократические барьеры. Стратеги штаба CINCPAC трудились не покладая рук круглый год над созданием единого плана ядерной войны против советско-китайского блока, и у них просто не было возможности разработать второй план для войны только с Советским Союзом.

Из десятков тысяч объектов на территории советско-китайского блока, которые разведка считала важными, Пентагон выбрал порядка тысячи целей для нанесения удара в случае всеобщей войны с коммунистическими странами. Основной проблемой разработчиков планов на нижнем уровне было то, что многие из этих целей находились сравнительно недалеко друг от друга. Иными словами, две цели, к которым направлялись два самолета, нередко располагались достаточно близко, чтобы ядерный взрыв на одной из них мог поразить второй самолет или как минимум ослепить его пилотов.

Во избежание такой проблемы, которую называли «воздействием», разработчики планов выполняли очень сложные расчеты, по большей части вручную, чтобы определить маршруты и время подлета, исключавшие взаимное поражение самолетов. (В этом районе ядерные боезаряды доставлялись в основном самолетами. После того, как десятилетия спустя доставку боеголовок стали осуществлять преимущественно ракетные системы, оказалось, что старая проблема не исчезла: взрыв одной боеголовки мог сбить другие ракеты с курса или уничтожить их.) Разработчики планов имели дело с тысячами целей и множеством систем вооружения, так что им приходилось прокладывать замысловатые маршруты для самолетов в буквальном смысле через минные поля, рассчитывая время так, чтобы их не задел взрыв то с одной стороны, то с другой.

Ключевым моментом был точный расчет времени каждого взрыва. Требовалась идеальная синхронизация действий с учетом времени, необходимого экипажу для взлета после получения приказа о выполнении боевой задачи, времени набора высоты, крейсерской скорости самолета на заданной высоте и расстояния до цели. В планах расписывалось вплоть до секунды, когда должен произойти конкретный ядерный взрыв (например, через 117 минут и 32 секунды после получения приказа о выполнении боевой задачи), затем указывалось время соседнего взрыва (например, через 2 минуты и 12 секунд) и т. д. Если все пойдет по плану, то ни один самолет не должен был пострадать от взрыва бомбы, сброшенной другим самолетом, т. е. «взаимное уничтожение» исключалось.

Изучая эти планы и обсуждая их с разработчиками, я довольно быстро выявил ряд вопиющих недостатков такой конструкции в целом: очевидные и предсказуемые причины, по которым все не могло в точности соответствовать плану.

Начать с того, что отчеты об учебных тревогах в тихоокеанском регионе говорили о разном времени реагирования на приказ о выполнении боевого задания на разных базах. Различие доходило до нескольких часов, а в плане счет шел на секунды. Проблема крылась не в экипажах, находящихся на боевом дежурстве, – они многократно отрабатывали процедуру взлета и могли подняться в воздух уже через 10 минут после получения приказа. (Конечно, в реальности это время тоже варьировало от базы к базе, однако данное звено цепи было сравнительно надежным.) Так или иначе, им требовалось не меньше 10 минут с момента получения приказа.

Сотни подразделений – авианосцы и базы – по всему тихоокеанскому региону должны были получить приказ одновременно, и все планы строились на предположении, что именно так и произойдет. Вместе с тем, изучая отчеты об учениях на командных пунктах – данные о том, когда отдавались приказы и когда они фактически поступали на базы, – я видел, что разброс времени реального получения приказов в разных местах достигал один, два, а то и все четыре часа. Некоторые базы не получали приказа вообще. Причиной были атмосферные помехи, неправильная адресация сообщений, задержки в некоторых ретрансляционных пунктах.

Помимо прочего способность уложиться в плановое время очень сильно зависела от ветра. Если бы самолеты стартовали в одном и том же направлении, то ветер не имел бы значения – он приводил бы либо к замедлению, либо к ускорению движения всех самолетов. Однако к каждой цели направлялись самолеты с разных баз – это делалось с целью дублирования (на случай уничтожения той или иной базы). Самолеты нередко подлетали к цели под углом 90° и даже 180º друг к другу. Таким образом, куда бы ветер ни дул, он всегда будет влиять на эти самолеты по-разному, замедляя один из них и ускоряя другой.

Могли ли разработчики планов учесть этот факт, не зная, как будет дуть ветер в тот момент, когда поступит приказ о выполнении боевого задания? Поскольку направление и силу ветра предугадать было невозможно, они поступали просто – не учитывали ветер вообще, считали, что его нет. Это ставило под большой вопрос точность исполнения планов.

Я как-то раз указал на эти две проблемы одному из разработчиков.

– Да, я думал об этом, – сказал он.

– Но раз так, то разве это не делает сомнительной ценность всех ваших расчетов и планов?

– Летчики рискуют жизнью, отправляясь туда. Мы стараемся сделать все от нас зависящее, чтобы защитить их.

– А вам не кажется, что такой план не оставляет им никаких шансов? Он может сработать, только если следовать ему с точностью до секунды, а это практически невозможно.