Читать книгу "Покорение Америки - Геннадий Марченко"

– Чёрт! – выругался мафиози, обматывая порезанные пальцы носовым платком.

Следующие полчаса личный врач семьи приводил в порядок его руку. К счастью, обошлось без накладывания швов, но забинтованная ладонь вызвала у вернувшейся от подруги Фей немой вопрос.

– Ерунда, просто порезался, – отмахнулся Джозеф, целуя благоверную, ещё не узнавшую о произошедшем в русском квартале.

Свою супругу он обожал не меньше, чем детей. Фей Лабрузо родом была тоже с Сицилии, и в постели – бесподобна, заставляя его кончать за ночь по нескольку раз. Только этой ночью ему точно будет не до любовных утех.

Вернулся от похоронщика Тартамелла. Расположившись в углу в своём привычном кресле, консильери сообщил, что всё будет сделано в лучшем виде и что даже Лоренцо в гробу будет лежать со стеклянным глазом. Правда, его всё одно не будет видно, потому что искорёженное верхнее веко Джованни обещал сшить с нижним.

– К вдовам я уже отправил наших людей с деньгами, – добавил Джон. – Каждая получит по пять тысяч долларов как небольшую единовременную компенсацию. В дальнейшем им обещано, что о них и оставшихся без отца детях позаботятся.

– Это правильно, – кивнул Бонанно.

На столе затрезвонил телефон. Джозеф поднял трубку здоровой, левой рукой.

– Джо, это Фрэнки, – услышал он на том конце провода голос Фрэнка Костелло. – Я слышал, что произошло с твоими людьми. Прими мои соболезнования.

– Спасибо, Фрэнки, – поморщившись, ответил Бонанно и покосился на своего советника. – Да, мои люди были подло убиты, это большое горе для нашей семьи.

– Правда, что это сделали русские? Уверен, ты не оставишь это без ответа. Если не против, я хотел предложить тебе свою помощь. Мои люди хорошо вооружены…

– Спасибо за предложение, Фрэнки, но мы справимся своими силами.

– Ну смотри, если что – звони. Ещё раз прими мои соболезнования.

Бросив трубку, Бонанно громко выругался.

– Костелло звонил? – спросил из своего угла Тартамелла.

– Он самый… Откуда этот ублюдок так быстро узнал эту историю? Джон, у нас что, в семье завелась крыса?

– Выясним, – просто кивнул консильери.

– Предлагал свою помощь, – усмехнулся мафиози. – Намекает, что я слабее его. Ну ничего, мы ещё посмотрим, кто чего стоит… Чёрт, если сейчас ничего не предпринять, главы семей могут подумать, что я испугался каких-то там русских. С другой стороны, очертя голову ввязываться в войну с неизвестным врагом тоже не хочется. Кто знает, насколько сильны русские… Парней уже не вернёшь, а война – это большие потери, и я не хочу, чтобы в её результате моя армия ослабела. Пусть между главами семей и заключено перемирие, но я не хотел бы никому подставлять свою спину. Джон, что посоветуешь?

– Есть у меня одна идея, – выпустив струйку дыма, прищурился консильери. – Давай попросим Мейера Лански стать посредником между нашей семьёй и Большим Иваном, пусть договорится о встрече. Мы должны узнать, что собой представляет этот русский, насколько он силён в реальности.

– Идея неплохая, – задумчиво протянул Бонанно. – Но встреча должна пройти без лишней шумихи, чтобы остальные семьи о ней даже не догадывались.

– Само собой, – кивнул Тартамелла, – лишние свидетели совершенно ни к чему.

Глава 6

Первые сутки после того, как итальянцы получили отпор, я провёл в тревожном ожидании в стенах ресторана. На второй день Андрей пришёл первым в 7 утра, чтобы открыть своё заведение.

– Всё нормально, – успокоил я ресторатора. – Иначе на этом месте ты бы увидел кучу головешек и гору трупов.

Вержбовского-младшего передёрнуло от такой картины, живо нарисовавшейся перед его мысленным взором, а я про себя усмехнулся. Гору трупов устроить мне было под силу только с помощью крупнокалиберного пулемёта, но, скорее, здесь обнаружили бы мои обгоревшие останки. Хотя пару-тройку врагов я постарался бы с собой прихватить. А вероятнее всего, просто сделал бы ноги через чёрный ход.

Но ничего такого за эту ночь не случилось, чему и я, и Андрей были несказанно рады. Мои худшие опасения не оправдались, у этого Бонанно хватило ума не устраивать сразу же бойню в ответку. А вот я на его месте, наверное, устроил бы погром, не сдержался. Имелся, правда, вариант, что этот Анджело не доехал до дома главы клана, а прикарманил «паккард» себе, но выглядело это слишком фантастично. В любом случае приехала бы вторая партия людей Бонанно, чтобы узнать, что случилось с первыми рэкетирами. Но раз никого нет, значит, взяли время на раздумье.

На второй день я отсыпался прямо в кабинете Вержбовского-младшего, устроившись на обтянутом кожей диванчике. Револьвер на всякий случай держал под рукой, а Андрея предупредил, чтобы в случае любой подозрительной движухи меня немедленно разбудил.

Но вновь обошлось без мафиозных наездов. А на третий день появился Виктор Аскольдович и первым делом поинтересовался, как всё прошло. Мол, от сына он многое знает, но лучше услышать из первых уст. Пришлось и его успокаивать, надеясь в душе, что к началу боевых действий, если таковые всё же случатся, мы успеем сколотить полноценную боевую группу. И этот вопрос мы с Вержбовским принялись решать, не откладывая в долгий ящик.

В Нью-Джерси, в казацкую станицу, отправились на личном «форде» бывшего подполковника. В это время Нью-Джерси был далёк от того района, который был мне знаком по экскурсии будущего. Впрочем, он уже активно застраивался одноэтажными особнячками, и казачье поселение под названием станица Наумовская стояло всего в паре сотен метров от крайнего коттеджа. Ещё год – и город поглотит деревушку, смыкаясь с побережьем Атлантического океана.

– Над названием они долго не думали, – по пути сказал мне Вержбовский. – У половины казаков корни из донской станицы Наумовская, так и назвали. Кстати, потому и фамилия у атамана похожая.

Я с интересом разглядывал из окна автомобиля проплывающий мимо пейзаж. Асфальта здесь уже не было, мы пылили по просёлочной дороге, словно в самой настоящей русской глубинке. Дома с выбеленными стенами были обнесены плетёными изгородями, обвешанными сохнувшими кринками. По улице бегала мелюзга, прошла парочка баб, разодетых словно героини «Тихого Дона». Старик с бородой до пояса сидел на лавке у изгороди, положив сухие ладони на навершие суковатой палки и подслеповато вглядываясь в проезжающую мимо машину, из-под колёс которой порскнули в разные стороны плескавшиеся в луже гуси. Встретился нам и верховой – статный усач лет двадцати пяти в лихо сдвинутой набекрень фуражке, из-под которой торчал курчавый чуб. Он с гиканьем пронёсся мимо, нахлёстывая лошадь нагайкой.

– Фёдор, старший сын атамана, – прокомментировал Виктор Аскольдович. – На американский манер – Фредди, но они тут не приемлют все эти заокеанские нововведения, стараются жить по старинке. И власти их особо не трогают, даже землю выделили. А вот и дом атамана.

Мы остановились у обнесённой всё той же плетёной изгородью обычной с виду хаты, из-за которой доносился треск мотора. Мотоцикл там, что ли? Во дворе крепкая, грудастая женщина лет сорока пяти, с убранными под платок волосами стирала в большой кадке бельё, возюкая его по стиральной доске. М-да, и впрямь прогресс сюда ещё не добрался.