Читать книгу "Агрессия. Рассекреченные документы службы внешней разведки Российской Федерации 1939-1941 - Лев Соцков"

Уверяю Вас, мои дорогие коллеги из правых, что строй в советской России мне противен так же, как и вам. Но когда вопрос касается оценки перманентных законов внешней политики моей страны, я не позволяю буржую говорить громче меня, патриота. (Громкие аплодисменты левых крайних коммунистов, левых крайних и на различных скамьях.)

Факт, что король Румынии Кароль не большевик, г. Бек, министр иностранных дел Польши, который тоже не большевик, прекрасно поняли, что, если хотят объединить европейский Восток против Германии, участие России, будь она красной или белой, необходимо». (Аплодисменты с крайней левой и на разных скамьях.)

Кериллис обвиняет Жоржа Боннэ в том, что он отказался от политики объединения Востока. Однако это традиционная политика Франции.

Эта политика была запрещена Пьером Этиеном Фланденом 26-го февраля 1936 г. с трибуны Палаты.

Анри де Кериллису доставляет удовольствие напомнить Палате о словах Фландена в 1936 г.

«Вот как высказался президент г. Фланден, с которым я ищу случая встретиться на трибуне.

«Настоящий спор идет между теми, кто сохранил веру в мир, гарантированный Организацией коллективной безопасности, и которые, чтобы достичь выгод, принимают его обязательства, и между теми, которые для того, чтобы избежать угрозы войны, готовы уступить перед силой, жертвуя безопасностью других для личных гарантий».

Нам говорят: «Представьте пангерманизму и панславянизму выступить друг против друга, положитесь на ваши укрепленные «линии Мажино» и отмечайте удары».

Слова нехорошие, которые могли бы причинить Европе серьезные повреждения, если бы они были приняты как мнение Франции.

Таким образом, сказал г. президент Фланден, мы были бы быками, которые теперь защищают этот тезис изолирования, против которого мы так боролись и который, к счастью, история уже осудила.

Неужели мы забыли, что в июле 1914 г. мировая война возникла вследствие инцидента, к которому мы были так же причастны, как к любому инциденту, который мог бы возникнуть завтра в Европе.

Неужели мы забыли, что если тезис эгоизма, изолирования взял бы верх, ни Англия… г. Фланден сказал «ни Англия», я настаиваю… ни Италия, ни Америка не стали бы на нашу сторону».

Де Кериллис заключил:

«Что касается меня, я никогда но говорил другого, и я не изменил мнения. Вот почему, г. министр, я повторяю это в последний раз, я прошу вас высказать здесь свое мнение без уверток, ясным образом, и сказать нам, если вы признаете или отрицаете такие предложения, касающиеся помощи польской, русской, румынской, американской.

Господа, это доминирующий вопрос в настоящей политике. Нет другого вопроса. Вот почему это все должно было быть высказано и обсуждено здесь».

Затем, вспоминая с волнением свое личное положение и нападки, которым он подвергся, де Кериллис добавил:

«Теперь, заканчивая мою речь, я хочу обратиться к моим друзьям из правых, из коих некоторые перестали меня понимать, которым рассказывают, что я стал сообщником или агентом Москвы. Я умоляю их понять моральные муки, я не преувеличиваю, человека, который в течение 20 лет боролся с ними в авангарде и который в настоящее время отделяется от них при трагических обстоятельствах.

Нет, я не изменился, я не изменюсь! Я не изменил, я не изменю! Ничто не совратит меня с этого пути».

Следует отметить, что, когда де Кериллис воскликнул: «Говорят, что я стал агентом Москвы», поднялись многочисленные протесты правых: «Нет, нет, это неправда, не говорите этого».

От переводчика: см. примечание на русском языке.

Перевела: М. Гусарская.

3/II-39 г.

Верно: /подпись/

Сообщение загранаппарата из Лондона

Ист. «___»

5 апреля 1939 г.

Прил. к § 4 п. 13/8

№ 9744

С.С.С.Р. и Англия

г-н Гринвуд, руководитель Рабочей партии:

«Мы не можем не знать, что СССР с того времени, как вошел в Лигу Наций, проявил больше лояльности в своих принципах и решениях, чем английское правительство. Советская Россия могла бы быть решительным фактором в деле поддержки всеобщего мира».

г-н Ллойд Джордж

«Если завтра III империя объявит войну Польше, Англия не сможет послать ни одного батальона в эту страну. Франция будет иметь сомнительные укрепления. Польская армия, как бы она ни была сильна, столкнется с чрезвычайными затруднениями. При таких условиях политика правительства основывается на ложных предположениях».

Ллойд Джордж проанализировал 4 гипотезы:

1/ Нейтралитет Италии. Италия остается верной оси Рим — Берлин: итальянская армия вдвое сильнее, чем в 1914 г.

2/ Нейтралитет Испании. Это неизвестность.

3/ Будет ли судоходство в Средиземном море таким же свободным, как в 1914 г. Ллойд Джордж не верит этому.

4/ СССР рано или поздно вмешается. Ллойд Джордж настаивает на необходимости советского вмешательства, как на суше, так и на море, с самого начала военных действий. Он утверждает, что Советская армия насчитывает в настоящее время 18 миллионов человек и военная подготовка этих людей значительно выше, чем в 1914 г.

Что же касается возражений Польши по поводу участия русских, Ллойд Джордж считает, что Англия должна поставить условия для этого сотрудничества.

г-н Антони Иден:

Он критически отнесся к заявлениям Ллойда Джорджа. Он проанализировал вопрос советского сотрудничества и заметил, что Германия в случае войны будет иметь столкновение на Востоке, так же как и на Западе, и что разница по сравнению с 1914 годом в части, касающейся Средиземного моря, заключается в англо-турецкой дружбе.

Официальные заявления.

Лорд Галифакс заявил в палате лордов на вопрос по поводу России, который ему частно задают в кулуарах Вестминстера до начала заседания:

«Я могу сказать, что английское правительство полностью отдает себе отчет в том, какое значение имеет позиция советского правительства, и придает большое значение поддержке хороших отношений в СССР».

Он напомнил, что некоторые нации имеют натянутые отношения с СССР, вследствие разногласий по идеологическим вопросам. Но он заявил, что со стороны английского правительства таких затруднений не существует.

Чемберлен:

«Я ничуть не считаю, что между СССР и Великобританией не существует идеологических разногласий. Эти разногласия остаются все те же. Но, как я уже сказал в пятницу, эти разногласия, каковы бы они ни были, не имеют значения в тех вопросах, которые интересуют нас сегодня.

Вопрос, который нас занимает, — это сохранение нашей независимости, и когда я говорю «нашей», я не хочу сказать только о независимости Англии, но я хочу сказать о независимости всех государств, которым может угрожать агрессия.