Читать книгу "Сладкое холодное блюдо - Галина Голицына"

Огонек горел ровным светом, из чего я заключила, что это все-таки свеча. Кстати, у меня нет в прихожей свечек. С собой принес, получается. Как-то плохо подготовился грабитель. Фонарика у него нет, что ли? Но теперь на всех телефонах есть фонарики, зачем эти заморочки со свечкой?

Пока я так рассуждала, из моего дома выскользнула темная фигура, явно мужская. Человек, одетый в темный спортивный костюм (прямо как я!) быстро пошел вдоль по улице. Ну да, я его увидела, и что? Говорил же мне Рома: звони в полицию, если что. А теперь грабителя я упустила.

Хотя – почему упустила? Я же могу проследить за ним!

Выскользнув из-за кустов, я пошла в ту сторону, что и он. Кроссовки ступают бесшумно, он не должен меня услышать. Вот только бы на машине не уехал. Тогда не догнать. А если будет идти пешком – вполне могу увидеть и даже разглядеть, если подвернется яркий фонарь. Хотя бы описать смогу для фоторобота, если что.

На этом стройный ход моих мыслей оборвался, потому что всю округу потряс взрыв. Это было настолько неожиданно, что я втянула голову в плечи и впала в ступор. Тут же сработала сигнализация на всех припаркованных машинах. Шумно стало так, что я зажала уши руками, потом догадалась оглянуться.

Предчувствия меня не обманули. Взорвался и горел именно мой дом. То есть этот незнакомый человек в темной неприметной одежде туда взрывчатку закладывал? Вот это номер. Хорошо, что Ромы там не было. И если бы не мое упрямство, не желание прогуляться без надзора, меня бы уже сейчас ангелы встречали в раю.

Люди выскакивали из своих домов, в чем были: в тапочках, в домашних халатах, даже в ночных рубашках. Время-то уже достаточно позднее. Все сначала бежали к пожару, но потом останавливались и смотрели издали. А ну как снова рванет?..

Я опять пряталась за какими-то кустами, на меня никто не обращал внимания. Я стояла и размышляла о том, что это уже не шутки. Одно дело – инсценировать похищение, другое дело – подложить взрывчатку в дом, где есть люди. И зачем эти манипуляции со свечой?

И тут меня как обухом по голове ударило: это не взрывчатка. Газ! Кто-то проник в дом, открыл газ на полную мощность и ушел, оставив горящую свечу. Газ быстро заполнил помещение, и свечка послужила детонатором. Лихо!..

С завываниями стали подъезжать пожарные машины. Они все были разные. На одних были лестницы и шланги, на других – цистерны, еще в одной приехал пожарный расчет. Две машины «скорой помощи» тоже не заставили себя ждать. Ну еще бы: это же элитный микрорайон, здесь живут люди непростые, потому спасать их полагается быстро и правильно.

Что делать мне, я просто не знала. Просто стояла и смотрела, как горит мой дом, как волнуются мои соседи. Ни с кем из них я так и не успела познакомиться. Может, и к лучшему. Сейчас, в этой шумной толпе, освещаемой всполохами, меня никто и не узнает. Скромная девушка в спортивном костюме, с волосами, собранными в непритязательный хвостик, ни у кого не ассоциируется с яркой Катей в дорогих костюмах и на высоченных шпильках.

Осознав это, я рискнула подойти поближе. Люди говорили о разных вещах. Самые здравомыслящие рассуждали о том, есть ли в доме люди и можно ли хоть кого-то спасти. Но лезть для этого в огонь желающих не было. Одна женщина, дергая за рукав мужчину, тараторила о том, что если дом не застрахован, то всё пропало. На что мужчина ответил ей, что всё и так пропало. Даже если страховка и была, то получать ее все равно будет некому. Кто-то – видимо, из случайных зевак – засмеялся и сказал, что так этим жирным котам и надо. И выразил желание, чтобы сгорела вся улица.

Истошно голося клаксоном, через толпу прорвался знакомый «мерседес». Оттуда выскочил Соболев, ринулся к пожарным, которые как раз очень быстро раскатывали брезентовые рукава, собираясь бороться с огнем.

– Там люди! – кричал он. – Надо их оттуда вывести! Чего стоите, как нарисованные?!

Командир пожарного расчета, усталый человек лет сорока, только печально посмотрел на него, а потом на дом. Я тоже туда посмотрела. Всё и так было ясно. Дом хоть и каменный, но внутри горел сильно. Ну конечно, там же сразу полыхнули шторы-гардины, ковры, мебель. А веранда вообще была деревянная и потому горела очень ярко. Словом, к дому было не подступиться.

К Соболеву подошел какой-то незнакомый мне человек и сказал вполголоса:

– Игорь Валерьевич, давно горит. Да и взрыв был сильный. Нет уже там живых.

Соболев еще секунд пять смотрел на беснующийся огонь, потом отошел к тем кустам, за которыми пряталась я. Он меня не видел. И вообще думал, что никто его не видит.

Потому что сначала прижал кулак ко рту, потом схватился обеими руками за виски, потом закрыл ладонями глаза. В общем, совсем не был похож на человека, который сам заказал это шоу.

Мне нужно было срочно решить, как себя вести. Если в похищении я еще могла заподозрить его, то в ситуации с домом подозревать Соболева было невозможно. Даже если бы, допустим, он хотел меня убить, то зачем это делать столь затейливо? Взрывать дом по соседству со своим собственным – очень рискованное предприятие. Силу взрыва рассчитать невозможно, то есть мог пострадать и его особняк. Да и пожар туда мог бы перекинуться. Кстати, сам он выглядел сейчас не как могущественный хозяин города, а как человек, переживающий большое личное горе.

Справившись с эмоциями, Соболев вернулся к пожарным. Я же по противоположной стороне улицы добежала до его дома. Тамошний садовник вышел тоже посмотреть на пожар, оставив за спиной открытую калитку. Вокруг было очень шумно и очень ярко, мелких шумов было не разобрать. Воспользовавшись этим, я проскользнула в открытую калитку. Никто этого не заметил, все глаза были устремлены понятно куда.

Во дворе кое-что изменилось, я это отметила еще в первый день, как приехала. Но все равно ориентировалась я здесь неплохо. Прошмыгнула в беседку и затаилась. Никто за мной не гнался, никто не выгонял. Тогда я вытащила телефон и отправила Соболеву сообщение: «Я у тебя во дворе. В беседке. Постарайся прийти, не привлекая внимания к себе и ко мне».

Отправила сообщение и стала считать. Досчитала до двадцати семи. Он появился тихо. Я подалась навстречу. Он сгреб меня в охапку, чуть не раздавив. Долго стоял так – молча, уткнувшись носом мне в макушку. Сердце у него бухало так, что можно было оглохнуть. Когда дышать стало совсем невозможно, я тихонько пискнула, высвобождаясь из стальных тисков.

Он сообразил, опустил руки:

– Прости. Не подумал.

– Чуть не раздавил!

– Это я от радости. Ромчик погиб? Что вообще произошло?

– Давай сядем. Расскажу.

Мы уселись, и прямо в беседке я ему всё рассказала подробно. По горячим следам.

Когда дошла до своей вылазки на улицу, он взвился:

– Тебя что, цепями приковывать?! Сказано же было: за периметр не выходить! Ты нарушила инструкцию!

Я тихо напомнила:

– Если бы не нарушила, меня бы уже просто не было.