Читать книгу "Круговорот чужих страстей - Екатерина Риз"

— Да, девушка, мы вас слушаем.

Алёна незаметно вцепилась в ремень сумки. Они с Костровым были на достаточном расстоянии друг от друга, но ей казалось, что она отчётливо видит выражение его глаз, ехидное.

— Павел… — Он ведь не Фёдор, он Павел!.. Чёрт бы его взял. — Павел Андреевич, вы заговорили о собственности в нашей области. И у меня есть вопрос как раз по этой теме.

— Да я слушаю, слушаю. Убейте меня доказательствами ещё какой-нибудь моей вины.

Он насмешничал, но голос был настороженный. Алёну взглядом сверлил и ждал.

— Усадьба «Марьяново», — произнесла она.

— А что с ней?

— Несколько лет назад ваш отец выкупил её… по факту родства с последними владельцами. А всем известно, что «Марьяново» является историческим и культурным памятником, это… национальное достояние.

— И что же? — Костров к этому моменту расслабился, что Алёну всерьёз обескураживало и заставило насторожиться, что в свою очередь сбило с мысли, и пришлось вновь выстраивать слова в предложения усилием воли.

— В свете последних событий, думаю, вполне понятными будут сомнения о… чистоте сделки по купле-продаже усадьбы. Хотелось бы знать, какие именно доказательства своего родства с помещиками Ставровыми, хотя бы с ними, предоставил ваш отец комитету.

— Вы просите меня предоставить вам эти доказательства?

Алёна моргнула, после чего решительно кивнула.

— Да.

— Интересное предложение. А какие у вас есть доказательства того, что мой отец был нечестен? Что он не наследник?

Взгляд Алёны пробежался по лицам людей в зале, которые смотрели на неё, развернувшись вполоборота, но слушали, кажется, с интересом.

— Этой информацией со мной поделился человек, которому у меня нет повода не верить.

— Серьёзно? — Павел ухмыльнулся. — Он историк? Почему вы ему поверили?

Алёна вскинула подбородок.

— Павел Андреевич, в архиве, наверняка, сохранились записи…

— Так предоставьте доказательства. А мы потом с вами встретимся, и я с интересом послушаю вашу историю. Мало того, я приглашаю вас в усадьбу. Посетить, погостить, поискать семейных призраков. Они там есть, — сказал он и таинственно улыбнулся.

— Замечательно, — проговорила Элла Валерьевна, а Алёне через зал послала досадливый взгляд и даже попросила: — Мы вас поняли, девушка, и обещаем составить генеалогическое древо Костровых и продемонстрировать его всем желающим.

— Будьте любезны, — пробормотала Алёна в неловкости и плюхнулась обратно в кресло. Вот только Костров всё ещё смотрел на неё, и, судя по его взгляду, строил планы мести. Господи, ему пятьдесят человек в этом зале задали опасные, неудобные и провокационные вопросы, а не угодила, по всей видимости, именно она.

Все полчаса, что Костров ещё отвечал на вопросы, Алёна сидела в кресле ни жива — ни мертва. Старалась на сцену больше не смотреть, потому что казалось, будто Павел таращится на неё безотрывно. Как только она глаза на него поднимает, встречает его насмешливый взгляд. Но, наконец, пресс-конференция закончилась, очередного журналиста попросту оборвали на полуслове, Костров коротко простился, поднялся и ушёл со сцены. Вот тут уже Алёна на него смотрела, как он идёт, но он не хромал, возможно, лишь едва заметно, тяжелее ступал левой ногой. Но с его комплекцией тяжесть и жёсткость походки сглаживали все недостатки.

— Алён, ну ты дала, что ты влезла с этой усадьбой? — зашипел ей на ухо Бурдовский, когда они оказались рядом на выходе из зала.

Алёна лишь нетерпеливо отмахнулась от него.

— Так надо было.

— Кому?

— Серёж, отстань.

— Кострова, кажется, зацепило не на шутку. Он даже на свою судимость не так реагировал.

— Не выпытывай, — ругнулся на него Артюхов, неожиданно оказавшийся рядом. Они находились в толпе, и поэтому он смог обнять Алёну за талию незаметно для других. — Не твоего ума дело. — Тарас наклонился к её уху. — Но ты молодец, всё сделала, как надо.

Алёна шла на ватных ногах, потом в руку Тараса вцепилась.

— У тебя не было фотографии Кострова?

— Когда?

— До этого интервью?

— Где-то была, давнишняя. А что?

Алёна опомнилась, вздохнула и только качнула головой.

— Ничего. Сейчас уже ничего.

— Алён, ты про архив серьёзно говорила? Нужно заняться этим как можно быстрее.

Она остановилась, Бурдовскому рукой махнула, когда тот вперёд пошёл, а к Тарасу повернулась и, не скрывая тревоги, спросила:

— Ты думаешь, он потребует доказательств?

— Он? — Тарас удивился. — Вряд ли. Зачем они ему? А вот материал из этого может получиться отличный. Причём, у тебя. Тебе же нужна стоящая тема?

— У меня фестиваль…

— Брось. Я поговорю с Петром. — Они вышли из здания, спустились по ступенькам и остановились чуть в стороне ото всех. Артюхов выглядел воодушевлённым и энергичным. На Алёну посмотрел, сдвинул брови, когда заметил её задумчивость и явное волнение. — Расслабься. Всё только начинается. Ты чувствуешь?

— Что?

— В воздухе пахнет сенсацией, детка.

Алёна рот открыла, собираясь сказать ему, что пахнет выхлопными газами от разъезжающихся десятков машин, но Тарас обхватил её рукой за плечи и развернул в сторону дороги.

— Поехали в редакцию. У нас полно работы.

6

Рыбников слушал Тараса, а Алёну разглядывал с всевозрастающим подозрением. Затем даже ухмыльнулся, в ответ на что Алёна нахмурилась.

— Пётр Алексеевич, это не честно, — сказала она.

— Это жизненный опыт, Золотарёва, — не остался редактор в долгу. А на Артюхова в итоге рукой махнул. — Ладно, помолчи, дай подумать.

— Думай, Петя, думай.

Алёна заметила, как они переглянулись, многозначительно, но что за этими взглядами стояло, она не совсем поняла. Кажется, дело уже было не в ней. Рыбников в ней, конечно, сомневается и всерьёз не воспринимает, но тут уже другое, тут уже попахивает интересными фактами, и, наверняка, опасной отдачей после. И именно из-за этого Пётр Алексеевич пребывает в сомнениях, на Тараса поглядывает с прищуром, а тот лишь руки потирает в предвкушении.

И в подтверждение её мыслей, Рыбников Артюхову сказал, отчего-то чуть понизив голос, будто думал, что из-за этого Алёна не разберёт его слов:

— Ты сегодня уже выделился.

— Не спросил ничего, чего не знал бы доподлинно.

— А теперь ты хочешь продолжения?

Тарас, кажется, усмехнулся, потёр подбородок, затем кинул на Алёну особенный взгляд.