Читать книгу "Царь без царства - Всеволод Алферов"

Джен молчал, обдумывая предложение. Идти назад было некуда. А идти вперед – незачем. Но ведь куда-то идти нужно? Хотя бы потому, что глупо оставаться здесь, наматывая круги вокруг Джамайи и не решаясь вернуться. Сколько он хотел пересидеть в глуши, пока пыль не уляжется? Луну? Две? Да после того, что он сделал, его и через год отволокут к хлысту, едва только узнают на улице.

Может, если идти достаточно долго, он узнает, куда идет?

– Давай попробуем, – неуверенно протянул Джен.

– Ну вот и славно, вот и хорошо, – Декхул сразу начал шумно собираться, запихивая вещи в сумки. – Одеяла сунешь в заплечный мешок. И сыр… да, сыр пусть тоже побудет у тебя.

Они забросили свой невеликий скарб на плечи и оглядывали стоянку, ничего ли не забыли, когда старик вдруг хлопнул себя по лбу:

– Да, вот еще! Тебя как звать-то хоть, малец? Не могу ж я тебя все время парнем тыкать.

– Джен, – ответил юноша. И, вспомнив, что разговаривает не с мелким лавочником и не с родственником, поправился: – Дже́ннах Иша́н.

Нельзя сказать, что с того дня их путешествие изменилось. Они все так же шли на запад, далеко обходя даже самые мелкие селения. Джен помалкивал как и прежде, зато старый воин, кажется, решил болтать за обоих. Он так и не начал называть юношу по имени, но не все ли равно?

– Один раз было дело… да прямо у нас под носом, на мосту Отрубленных Голов! – рассказывал Декхул. – Там, знаешь, много ларьков, навесов, всяких лавчонок… ну вот, в одной предсказывала будущее женщина. Вернее, предсказывала не она сама, а ее сын. Слабоумный. Ну, о таких еще говорят, будто они видят, что должно случиться.

– У нас, в Джамайе, полно предсказателей, – без интереса заметил Джен. – А еще бродячие гадальщики.

– Да, это все обычные мошенники. Но, видишь ли… если дурачок просто лопочет, это одно. А эта колдунья брала сына за руку и уводила в царство духов. Ну, куда уходят колдуны. Не знаю уж, что он там видел. Говорят, его предсказания сбывались, но за год мальчик вконец помешался, бился в припадках от громких голосов. Я вот теперь думаю… а был ли он изначально дурачком?

Юноша понимал, куда клонит Декхул. Зачем его убеждать, что от колдунов исходит зло?.. Но юноша терпеливо выслушивал все новые истории. Он выжил, уже который день ел чужую еду, засыпал на чужом одеяле, которое нес сам, но в чужом мешке. Все это стоило того, чтобы послушать пару-тройку баек.

Мусоля на ходу черствую лепешку, Джен спросил:

– А что за мост такой?

– О, это самый большой мост в столице! – Воин развел руками, словно показывая размеры. – Был один узурпатор, по всей длине усадил его пиками. А на них насаживал головы. Все пики заняли! Вроде и царствовал недолго, но с тех пор мост только так и называют. А у чиновников он то ли Белый, то ли Бычий.

Уже смеркалось, Джен бросил неприязненный взгляд на стену деревьев, вдоль которой они шли. Городской житель, за эти дни он успел возненавидеть дикую природу. То был, конечно, не настоящий лес: юноша уже знал, что кругом разбросаны селения, а за рощами скрываются обработанные поля. И все же в сумерках казалось, что они идут вдоль края первозданной чащи.

– Ну, пики там и посейчас есть, – продолжал Декхул. – И головы важных преступников выставляют до сих пор. Но это редко. А вот чтобы весь мост… со времен Файя́да такого не бывало. Не знаю, сколько уж живет название. Но долго. Очень долго.

«Около шестисот лет», – про себя отметил Джен. Боги, он раньше не задумывался, как много дал ему отец. Да, никто не рассказывал ему столичные истории, но череду царей юноша помнил назубок.

– Что вы с ней сделали? – спросил Джен. Он догадывался: спутник ждет именно этого.

– Отдали в Круг, что еще? – Воин привычным жестом потянул себя за ус. – А советник проследил, чтобы колдуны сами же ее судили. Они вроде как не жалуют неучтенных братьев. Будто те бросают тень на честных колдунов. Но это все слова, парень! Колдовство коробит душу, вот что я скажу. Все они исковерканы. Как можно так? С собственным-то сыном?

Как можно, Джен не знал, а потому отправил в рот остатки лепешки.

Он еще не пришел в себя после всего, что с ним произошло. За день он потерял свой дом и всех родных. Поначалу было больно, потом боль как будто ушла, но на самом деле никуда не делась. Просто осела на дно души, точно муть в кувшине дешевого вина. Каждый день, когда он просыпался, мир казался не таким тусклым, а потом вновь приходили воспоминания. Они сопровождали его везде: в дороге и во сне, за едой и в разговорах, так что ни еда, ни рассказанные истории стали не в радость. Юноша просто привык, что ноющая, тупая боль идет за ним повсюду.

Между тем воин решил, что, если за ними и шла погоня, они оторвались от нее на пару дней, и теперь можно выйти на тракт.

Поначалу деревни были – просто горсть домишек, столпившихся вдоль ухабистой дороги. Из-за жары ставни распахивали настежь, и Джен видел женщин, которые стирали, ткали, стряпали… Никто не обращал внимания на двух усталых путников. Волнистые, покрытые лесом холмы простирались до горизонта, и юноше оставалось дивиться, как велика и какая разная эта земля. Прежде Царство оставалось для него грязными улицами Джамайи, ничего иного он попросту не знал. Теперь юноша с любопытством разглядывал все: незнакомые деревья с глянцевыми листьями и летние очаги под открытым небом. Все это, такое обыденное и простое, оказалось в диковинку, и потому интересно.

Потом деревни сменились городками, но все они оказались на одно лицо, и вскоре Джен перестал отличать их друг от друга. Поля, сады, виноградники… побеленные дома с плоскими крышами, затем пыльная базарная площадь – и вновь поля. Понемногу путников становилось больше, и юноша не заметил, после какого перекрестка дорога превратилась в большак.

– Путь Пряностей, – назвал его Декхул. – Скоро вольется в Золотой тракт, точно мы никуда и не сворачивали. Что, парень, чувствуешь – стало прохладнее? Это потому, что море близко.

Джен чувствовал только, что рубашка от пота прилипла к спине. Они заночевали на постоялом дворе, на который всю ночь прибывали и отправлялись дальше караваны. Мулы, волы, повозки, перебранки, из которых не все были на языке Царства, – юноша едва спал, ему казалось, что голова у него набита паклей. Джен проворчал нечто невразумительное, но воина устроило и это.

– В столице девять ворот, пять из них войсковые: там крепости, и пользуются ими солдаты. А четыре для невоенных людей. Но мы-то с тобой идем к самым главным, к Царским!

О Царских воротах Джен слышал даже от отца, но вслух об этом говорить не стал. Пусть воин расскажет, что там болтают в столице.

Однако на сей раз Декхул не сказал ничего нового:

– Через них, парень, в столицу въезжает сам Царь Царей! Когда возвращается домой с победой. В последний раз это делал Азас. Ну, он не то чтобы возвращался… но вошел в город с войском, и война сразу кончилась. Помню, повозку лучезарного волокли двенадцать черных быков. Ну а мы глотали пыль за ними.