Читать книгу "Великие морские сражения XVI-XIX веков - Джулиан С. Корбетт"

Далее следует отметить, что, если эскадры противника разбросаны по многочисленным базам, не всегда можно упростить проблему, оставив часть их открытыми, искушая его сконцентрировать флот и уменьшить число портов, за которыми приходится вести наблюдение. Поступив так, мы предоставим оставшимся без наблюдения эскадрам свободу для спорадических акций. Если только мы не уверены, что противник собирается концентрировать флот для решительных действий, единственный способ упростить ситуацию – вести наблюдение за каждым портом, чтобы успеть помешать спорадическим акциям. Лишенный возможности вести спорадические атаки, противник или будет бездействовать, или начнет концентрацию.

Следующий принцип – гибкость. Концентрация должна быть организована так, чтобы любые две части могли свободно связаться и все части имели возможность быстро собраться в массу в любом месте района концентрации. Воздерживаться от формирования массы имеет смысл для того, чтобы не дать врагу информацию о своем действительном распределении или намерениях в любой данный момент и одновременно обеспечить возможность корректировки для встречи опасности. Необходимо помнить, что наша цель не только не позволить любой части быть сломленной превосходящими силами. Мы должны рассматривать каждую отдельную эскадру как ловушку, ведущую противника к уничтожению. Короче говоря, идеальная концентрация – это внешняя слабость, прикрывающая внутреннюю силу.

Часть третья

ВЕДЕНИЕ ВОЙНЫ НА МОРЕ

Глава 1

ВСТУПЛЕНИЕ

I. Основные различия в условиях войны на суше и на море

Прежде чем применить определенным способом упомянутые ранее общие принципы к ведению военных действий на море, необходимо ликвидировать некоторые препятствия к достижению правильных умозаключений. Следует помнить, что развитие и объяснение теории войны всегда было делом солдат, но они проделали такую замечательную работу и создали столь философский метод, что возникла вполне естественная тенденция считать их всесторонне обоснованные выводы имеющими универсальное применение. То, что указанные ими общие направления должны определять всю стратегию, никто не станет отрицать. Создатели военной теории были настоящими пионерами, и их методы должны лежать в основе наших методов, однако нельзя забывать о следующем: страна, по которой нам придется путешествовать, значительно отличается от той, в которой они набирались опыта.

Стоит только задуматься, и сразу станет ясно, сколь велика разница. Давайте спросим себя, каковы основные идеи, вокруг которых группируются все профессиональные военные знания. В самом широком смысле можно утверждать, что общих принципов всего три. Во-первых, это идея концентрации сил, иначе говоря, идея уничтожения основных сил противника путем воздействия на них максимальной массой и энергией, имеющейся в вашем распоряжении. Во-вторых, это идея, утверждающая, что стратегия – это главным образом вопрос определенных линий связи. В-третьих, это идея концентрации усилий, которая говорит о сосредоточении на достижении одной цели – уничтожении сил противника, не думая о следующих. Теперь, если мы рассмотрим условия, которые дают этим принципам такую твердую опору на суше, выяснится, что во всех трех случаях они отличны на море, причем отличия весьма существенны.

Рассмотрим первый из них, который, несмотря на все выводы, сделанные нами из него для ограниченных войн, является доминирующим. Лаконичная максима, выражающая его суть, заключается в следующем: наша основная цель – главные силы противника. В современной военно-морской литературе максима используется в следующем виде: «Главная цель нашего боевого флота – обнаружить и уничтожить боевой флот противника». На первый взгляд, ничто не может выглядеть более здраво, но какие условия лежат в основе первой и второй идей?

Практическая ценность военной максимы основана на том факте, что в сухопутной войне всегда теоретически возможно нанести удар по армии противника, то есть если у вас есть силы и воля для преодоления препятствий и вы готовы идти на риск. Но на море все не так. В военных действиях на море существует влекущий за собой серьезные последствия факт, абсолютно неизвестный на земле. Речь идет о следующем: ваш противник может полностью убрать свой флот со сцены, то есть может увести его в укрепленный порт, где он окажется вне пределов вашей досягаемости, если только на помощь не придет армия. Здесь вам не принесет пользу ни боевой дух, ни превосходящие силы. В результате в войне на море утвердилась весьма неприятная дилемма. Если вы находитесь в большинстве, которое оправдывает быстрое наступление и побуждает вас разыскивать противника для решительных действий, есть все шансы, что вы обнаружите его в положении, где он для вас недоступен. И вот ваше наступление остановлено, и вы оказываетесь, по крайней мере теоретически, в очень слабой позиции.

Это было одно из самых ранних открытий в стратегии. Оно неизбежно последовало сразу после открытия того, что самый радикальный способ ведения военных действий – сосредоточение всех усилий на вооруженных силах противника. Широко распространенное мнение о том, что этот метод был изобретением Наполеона или Фридриха или был импортирован издалека – ошибочно. По крайней мере, британские военные историки уверены, что идея родилась во время гражданских войн с Кромвелем и армией нового образца. Она была яркой чертой, отличавшей британскую гражданскую войну от других войн современной истории. Ее успех был настолько ошеломительным – это отметили все иностранные наблюдатели, – что главнокомандующие, естественно, стали применять ее на море, лишь только началась первая война с Голландией. Можно оспаривать претензии солдат Кромвеля, утверждавших, что они изобрели для сухопутной войны то, что за границами Британии считалось наполеоновским методом, но, несомненно, заслуга применения этого метода на море принадлежит им. Все три голландских войны имели коммерческую цель, но после первой кампании основной идеей больше не было сделать вражескую торговлю главной целью. Это место было постоянно занято вражескими боевыми флотами, а при Монке и Руперте эти цели преследовались упорно и целенаправленно с чисто наполеоновской страстностью.

На более поздних этапах борьбы, когда англичане начали набирать силу и получили перевес, оказалось, что метод перестал работать. Попытки найти противника и навязать ему решительные действия снова и снова оказывались безуспешными, поскольку он уходил к своим берегам, где его или невозможно было достать, или решающий результат становился недостижимым. Противник занимал оборону, справиться с которой было слишком трудно, и в чисто оборонительном духе он время от времени предпринимал вылазки, чтобы, если появлялась возможность, нанести контрудар.

Вскоре стало ясно, что единственный способ справиться с такой позицией – принять меры, которые заставили бы противника выйти в море, и навязать ему действия, к которым мы стремились. Самой убедительной и действен ной мерой представлялась угроза торговле. В таком случае не было необходимости искать вражеский флот. Достаточно просто занять место на морском пути, по которому в его страну поступают жизненно важные грузы. В англоголландских войнах это была или Доггер-банка, или ряд других районов. Тем самым создавалась ситуация, урегулирование которой могло стоить противнику или торговли, или боевого флота, а в лучшем случае и того и другого. Таким образом, несмотря на тот бесспорный факт, что с ростом превосходства британцев на море их увлеченность идеей боевых решений стала сильнее, им пришлось заняться второстепенными операциями, имеющими невыраженный стратегический характер. Весьма забавный парадокс, но, судя по всему, он является одной из особенностей военных действий на море, которые позволяют убрать вооруженные силы со сцены.