Читать книгу "Византия. Удивительная жизнь средневековой империи - Джудит Херрин"

Недавно Томас Мэтьюс показал, что в эпоху поздней Античности иконы языческих богов тоже выставлялись в домах. Они могли висеть на стенах в рамках, а иногда имели боковые панели на петлях, закрывавшие изображение, как крышки. Это энкаустические иконы, выполненные горячим воском, который мог окрашиваться в разные цвета и накладываться на тонкие кусочки дерева, создавая удивительные портреты. Такие образы богов и местных святых имели большие глаза, которые, казалось, смотрели прямо на зрителя. Для них жгли ладан и лампы. Часто такие иконы ассоциировались с похоронной практикой. К примеру, мумифицированные тела из Фаюма, что в Египте, сохранили портреты, помещенные на лица усопших. Подобным образом увековечивали память богатых женщин и стариков, детей, атлетов и языческих богов. Их очень убедительный личностный характер заставляет нас чувствовать, что мы с ними знакомы. Словно они живые. Благодаря сухой атмосфере Фаюма сохранилось много таких изображений, а в других местах, несмотря на широкое распространение, они исчезли.

Мэтьюс предполагает, что эти языческие портреты являются предшественниками христианских икон, выполненных с использованием той же техники. При этом образ Исиды стал моделью для Богоматери, а Зевса и Сераписа – для первых образов Христа. Такие древние иконы были и в частных домах, и в культовых храмах. Мнение о том, что христианские иконы писали с языческих моделей, подтверждают истории о наказаниях свыше, которые настигали художников, пытавшихся изобразить Христа как Зевса (одна или обе руки художника могли на время «засохнуть»). Уже в 580-х гг. существовали язычники, заказывающие иконы, так чтобы со стороны казалось, что они поклоняются Христу, а на самом деле они оставались поклонниками Аполлона. Такой обман нередко становился причиной судебных процессов, в которых язычников, поклонявшихся Аполлону, приговаривали к смерти. Это также подразумевает, что оказывалось трудно отличить энкаустические изображения языческих богов от икон Христа. Художники беспокоились, не зная, как следует изображать Спасителя – с длинными волосами и бородой или с короткими вьющимися волосами. Одни христианские авторы выступали за длинноволосый образ, называя его «назаретским», но другие утверждали, что короткие волосы более аутентичны.

Греческим термином eikon могли назвать любой образ, но в начале IV в. его, судя по всему, относили только к энкаустическим изображениям Христа, Святой Девы, святых, местных мучеников, епископов и монахов. В противоположность домашнему применению икон в жилых домах, религиозные образы широко использовались в захоронениях. Христиане, предпочитавшие, чтобы их хоронили в мраморных гробах – саркофагах, выбирали символы и образы, отражавшие их религиозные убеждения, и эти замысловато украшенные резные памятники нередко помещались внутри церквей. Императорское покровительство в ассоциации со святыми реликвиями часто становилось стимулом для христианского искусства. К примеру, когда Лев I (457–474) и его супруга Верина доставили пояс и покров Богоматери в Константинополь, они соорудили специальные ковчеги для их хранения во Влахернской церкви. Часовни были украшены большими иконами Святой Девы с императорской четой и двумя сенаторами, ответственными за идентификацию реликвий. В праздники Святой Девы иконы носили по городу. Изображения епископов, мучеников и святых выполнялись мозаикой, фресками и выставлялись по праздникам в публичных местах. Окрашенные панели быстро копировались в металле, мозаике и эмали, а также менее дорогих материалах; их обрамляли и закрывали серебряными крышками, украшенными драгоценными камнями; перед ними вешали шелковые покровы, чтобы защитить поверхность с изображением. Иконы стали новой художественной формой, неразрывно связанной с Византией. Они не только считались бесценными внутри империи, но также оказывали большое влияние за ее пределами.

Как иконы сумели занять такое важное место в Византии? Несмотря на некоторые теологические сомнения, связанные с ветхозаветным запретом на кумиров, религиозные образы упоминаются в ранних христианских текстах. И если нет свидетельств их существования при жизни Христа, рассказ о том, что св. Лука нарисовал Святую Деву с Младенцем, причем все более поздние копии были наделены чудотворной силой, связал такие иконы со святыми качествами лиц, на них изображенных. Другие образы, созданные чудом, такие как Мандилион, плат, на котором запечатлелся образ Христа, назывались acheiropoietai («нерукотворными») – ими особенно дорожили. В Эдессе (Сирия) и Камулиане (центральная часть Малой Азии) иконы на священной ткани играли роль защитников города. При появлении врага их носили вокруг стен. После I Вселенского собора образы 318 отцов считались ответственными за защиту Никеи, а самая главная икона – Богоматери – сыграла в высшей степени важную роль в обороне столицы. Как мы уже видели, это было причиной появления второго имени Константинополя – Теотокуполь – город, охраняемый той, кто родила Бога.

Вера в силу религиозных образов была связана с теорией, что икона каким-то образом сохраняет сущность святого, на ней изображенного, и через нее можно установить связь с этим святым. Св. Василий из Кесарии (329–379), закрепляя эту идею, заметил: почесть, воздаваемая образу, переходит на Первообраз. Таким образом, иконы могут служить своего рода посредниками: молитвы, обращенные к ним, переходят прямо к святым, на них изображенным. Это понимание усиливалось манерой иконописи. Представленные на иконах фигуры являются олицетворением достойного величия. Они взирают прямо на зрителя большими глазами, словно призывая к общению. При посредстве такого прямого контакта иконы требовали внимания, а христиане отдавали им всю свою ревностную преданность, демонстрировали глубокую привязанность. Утверждают, что перед иконами бывали видения святых и беседы с ними. Когда бездетная пара, к примеру, посетила церковь Св. Гликерии в Гераклее, муж заявил, что святая появилась перед ним и говорила с ним, заверив, что у них будет ребенок, и в должное время родилась св. Елизавета. Таким образом, иконы облегчали духовное общение, которое не зависело от священной силы служителей. Они действовали и в домашней обстановке, и в церкви, даруя утешение людям, молившимся перед иконами. В этом отношении они выполняли ту же функцию, что дохристианские домашние боги.

Иконы создавались по-разному: ремесленники передавали от отца к сыну древнее умение резьбы по дорогим металлам и другим дорогим материалам – слоновой кости, драгоценным камням, эмали, горному хрусталю. Мирские диптихи из слоновой кости, столь ценимые римскими консулами, остались в прошлом вместе с институтом консульства, хотя императоры продолжали заказывать панели из слоновой кости в честь своих коронации или брака. На большинстве сохранившихся средневековых пластин из слоновой кости мы видим христианскую тематику – св. архангела Михаила или сцены из жизни Христа. Часто эти религиозные предметы сохраняют форму консульских диптихов или триптихов и соединены петлями в центре. На некоторых триптихах все внешние и внутренние поверхности резные. Отдельные панели комбинировались для украшения крупной церковной мебели. Например, костяной трон принадлежал в VI в. епископу Максимиану из Равенны. Когда слоновая кость стала слишком дорогой, мелкие изделия (расчески, иглы, маленькие круглые шкатулки) делали из китового уса и других костей. На Западе византийские изделия из кости с христианскими изображениями часто использовали как средневековые книжные переплеты. Вставленные в красивые металлические рамки, украшенные драгоценными камнями и древними камеями, они становились достойными стражами пергаментных манускриптов.