Читать книгу "Убийства на Чарлз-стрит. Кому помешал Сэмпсон Уорренби? - Джорджет Хейер"

— Вы давно его знали, леди Нест?

— Довольно давно. Простите, у меня неважно с памятью на даты.

— Несколько месяцев, миледи? Или лет?

Она звонко рассмеялась.

— Какой вы настойчивый! Все, что я скажу, будет зафиксировано и использовано как свидетельское показание? Меня привлекут к ответственности за лжесвидетельство или за что-то столь же ужасное? Раньше обо мне говорили, что я кончу жизнь на виселице. Только это было очень давно! Вы удивитесь — надеюсь, что так! — если я скажу, что уже разменяла шестой десяток! Есть от чего прийти в уныние… Только и остается, что не делать из этого секрета. Притворяться, будто ты моложе своих лет? Никогда!

Старший инспектор явился к леди Нест скорее для порядка, чем в ожидании узнать от нее нечто важное, но эти ее речи вызвали у него настороженность. Они не только звучали искусственно; по его мнению, таким знатным дамам не пристало так разговаривать с полицейскими. Леди Нест бросила окурок в огонь и уже вставляла в драгоценный мундштук следующую сигарету. Дважды взбив подушки у себя за спиной, она трижды переложила с колена на колено ноги в нейлоновых чулках. Руки ни секунды не лежали спокойно: то она стряхивала пепел с сигареты, то закладывала за уши жидкие пряди волос, то теребила жемчуг у себя на шее, то расправляла складки на подоле.

— Собственно, я знаю, что вам больше пятидесяти лет, мадам, потому что давно рассматриваю ваши фотографии в светской прессе, — нагло заявил Хемингуэй.

— Неужели? Очаровательно! Веселые были деньки! Однажды я рекламировала крем для лица — как это взбесило всю мою семейку! Мне, конечно, щедро заплатили, однако рекламировать крем для ног я все-таки отказалась.

— Уверен, крем мгновенно раскупили. Так вы сказали, миледи, что познакомились с Сэтоном-Кэрью много лет назад?

— Ничего я не говорила! Ведь вам нужна точность? Вряд ли я смогу вам помочь. Я всегда мучалась с датами: точные люди — ужасные зануды. «Когда это было, во вторник или в среду?» Можно подумать, что это важно! Много лет. Закадычным другом он, конечно, не являлся. Сэтон-Кэрью был потрясающе привлекательным, но не совсем безгрешным.

— Вы были знакомы с кем-нибудь из его родственников?

— Боже, нет! А они вообще у него имелись? Полагаю, они несносные люди: он никогда не упоминал своих близких. Во всяком случае, при мне. Почему бы вам не спросить у миссис Хаддингтон? Она знала его гораздо лучше, чем я.

— Насколько я понимаю, они были старыми друзьями?

— Более того! Почему такой шокированный вид? Говорю же, он был очень привлекательным. Но в мужья не годился. Я вовсе не осуждаю Лилию, более того, на ее месте я поступила бы так же. Но что в подобных связях хуже всего? При первой же размолвке происходит разрыв. А тут еще красавица дочь! Я так рада, что бездетна! Ни за что не вынесла бы, чтобы возлюбленный оставил меня ради моей дочери! Ни одна женщина такого не вынесет. Это превращает ее в посмешище. Я восхищаюсь Лилией Хаддингтон: она сумела все это проигнорировать. Восхитительно, не правда ли? Она и глазом не повела!

— Вы с ней хорошие подруги?

— Утверждать это было бы сильным преувеличением. Мы просто общаемся, но мало ли с кем я общаюсь!

— Кажется, в прошлом году вы представляли мисс Хаддингтон в лондонском свете. Так мне говорили.

— Да, я оказала им протекцию. Синтия Хаддингтон — милейшее дитя!

— Если вы не станете возражать, леди Нест, то я замечу, что обе они должны чувствовать себя в долгу перед вами. Все знают, что в высшем свете любое ваше слово на вес золота.

Леди Нест застенчиво улыбнулась и загородила ладонью глаза, как от яркого света.

— Вы очень добры. Думаю, кто-то попросил меня помочь миссис Хаддингтон. Так оно всегда и бывает. Отказаться трудно. Потом сама не замечаешь, как возникает определенная степень близости.

Хемингуэй покосился на инспектора Гранта. Тот встал, пробормотал слова извинения и вышел из комнаты. Следуя своей интуиции, которая, как утверждали его оскорбленные друзья, никогда его не подводила, Хемингуэй сказал:

— Мы не всегда записываем слова наших собеседников и не используем их как показания, миледи, особенно в таких расследованиях, как это, которое может оказаться весьма деликатным. Не хочется вмешиваться не в свое дело и тем более задавать мистеру Паултону множество вопросов, из-за каких могли бы возникнуть неприятности…

— Мой муж? При чем тут он? — резко спросила она. — И что за вопросы? Моя дружба с Лилией Хаддингтон кажется вам необычной?

— Именно так, миледи, — честно ответил Хемингуэй. — Так я думал сначала. Сам я в высшем обществе не вращаюсь, но при моем ремесле поневоле узнаешь вещи, которые вы назвали бы элементарными. Почему вы представили миссис Хаддингтон вашим друзьям и что связывало вас, ее и Сэтона-Кэрью?

Она соскочила с дивана и отбежала к окну.

— Что за абсурд!

— Миссис Хаддингтон познакомила вас с мистером Сэтоном-Кэрью, миледи?

— Нет!

— Значит, наоборот?

Леди Нест помассировала себе лоб.

— Нет. Зачем это вам? Вы собирались задать моему мужу эти… глупые вопросы?

— Не хотелось бы. Когда возникает подозрение в шантаже, мы проявляем щепетильность. Мы это умеем.

— А вы догадливы! Кто вам рассказал?

— Никто.

— Тогда с чего вы взяли…

— Миссис Хаддингтон вам не пара, миледи. Как и Сэтон-Кэрью, насколько могу судить.

— Выбросьте это из головы! Ничего подобного между мной и Сэтоном-Кэрью не было и быть не могло. Обычное знакомство, не более. Просто человек, которого я приглашала на свои приемы.

— Сэтон-Кэрью был близок с миссис Хаддингтон?

— Это разные вещи. Я познакомилась с ним на юге Франции — о ее существовании я тогда еще не знала.

— Понятно. А с миссис Хаддингтон вы познакомились…

Ее тощая грудь тяжело вздымалась и опадала.

— Полагаю, я не должна отчитываться перед Скотленд-Ярдом за своих друзей! — заявила она, задыхаясь.

— Нет, не должны, — согласился Хемингуэй. — Я, конечно, не знаю точно, но вас могли, так сказать, заставить ввести миссис Хаддингтон в свет. Раз вы не хотите иметь дело со Скотленд-Ярдом… — Он улыбнулся. — Странные мысли иногда меня посещают! Вы удивитесь, если я расскажу, как часто светские дамы совершают неосторожные поступки, а потом не желают рассказывать об этом полиции. Даже предпочитают быть обобранными до нитки. Глупо, но это так!

Леди Нест засмеялась:

— У меня никто никогда не вымогал даже пенни, старший инспектор.

— Порой шантажисты хотят не денег, — задумчиво промолвил Хемингуэй. — Нечасто, конечно, но бывает, я слышал.

— Вы ошибаетесь! — крикнула она, держась обеими руками за спинку кресла.