Читать книгу "Анабиоз - Алексей Гравицкий"

— Ты куда летишь, босяк? — как-то наигранно спросил Борис. Словно повторил подсмотренную в кино фразу.

— Помогите, — пролепетал пацаненок.

— Чего случилось? — вклинился я.

— Там папка… — Паренек махнул рукой себе за спину.

— Чего с папкой? — насторожился Серый.

Пацаненок сделал неопределенный жест и состроил такую рожу, что стало ясно: с папкой точно ничего хорошего.

— Ну, веди, — кивнул я, решив, что на подробные расспросы нет времени.

Паренек развернулся и побежал вперед.

Борис поглядел на меня неодобрительно. Ничего, перечешется.

Мальчишка отбежал уже на пару десятков шагов. Притормозил, обернулся. Опять махнул рукой.

— Туда!

И побежал дальше по тротуару, тянущемуся вдоль проспекта.

Я потрусил следом. Борис и Серый не отставали.

Бежать пришлось с полкилометра. Дорога здесь была на удивление свободная. На проезжей части застыли всего несколько разбитых машин, значительно больше их стояло у обочины на вечной теперь уже парковке. А тротуар был пуст и неплохо сохранился.

Впереди замаячил светофор с тремя потемневшими глазами. Вправо от проспекта уходила узкая улочка, название которой я не помнил, если вообще когда-то знал. По эту сторону улочки еще шли пятиэтажки, зато на другой стороне высился панельный дом в полтора десятка этажей. Поперек дороги, за светофором, стоял на спущенных колесах «кошелек». Так Борис называл инкассаторские машины.

Все это я отметил краем глаза, походя, не акцентируя внимания.

Паренек вылетел на Т-образный перекресток и резко вильнул вправо, проскочив мимо машины.

Шустро бегает. Я уже запыхался, а он…

— Долго еще? — пропыхтел на ходу Серый.

Мальчишка не ответил. Снова свернул, скрывшись за припаркованным у обочины грузовиком. Шаги его стихли.

Пришли…

Мысль оборвалась. Из-за грузовика выступил крепкий парень лет двадцати пяти, с острым взглядом. Мальчишка торчал у него из-за спины. В глазах у пацаненка больше не было мольбы, скорее любопытство.

Рядом хрипло выругался Борис. Я обернулся. Из-за инкассаторской машины вышли еще двое мужчин. Постарше. У одного из них в руке было зажато помповое ружье.

В груди ухнуло и затихло, пропустив удар. Снова ухнуло.

«Ты вот при всем желании лидером не станешь», — всплыл в голове тихий и удивительно серьезный голос Серого.

Зачем, ну зачем я вылез с инициативой и погнал всех за мальчишкой? Не расспросив, не разобравшись…

Все это пронеслось в голове за долю секунды.

— Вы чего, пацана обидеть хотели? — спросил тот, что вышел из-за грузовика и угрожающе шагнул вперед.

Он был высок, еще пара шагов — и навис бы надо мной. Но сейчас меня больше пугал тот, что стоял за спиной, с ружьем.

— А ты его папаша? — осведомился Борис.

— Мы все тут папаши, — подал голос мужик с ружьем.

Я обернулся и посмотрел на него внимательнее. Одежда потеряла цвет, обветшала, но узнать в ней форму было несложно. Инкассатор.

— Ваша машина? — осторожно спросил я.

— Моя, — кивнул он.

У меня слегка отлегло от сердца. Перед нами стоял пусть не полноправный представитель власти, служитель закона, но, по крайней мере, не бандит.

— Здесь все теперь мое, — добавил инкассатор, убивая не успевшую угнездиться в сердце радость.

Внутри снова завозилась тревога.

— Машина моя. Деньги мои. Банк мой. — Он указал в сторону панельного дома, и я только теперь заметил, что с торца зеленеет козырьком обшарпанное крыльцо Сбербанка. — Зачем мальчика обидели?

— Никто твоего щенка не трогал, — угрожающе прохрипел Борис.

Мужчина вскинул руку с ружьем.

— Хлопни варежкой, крысеныш.

— Мальчика никто не трогал, — быстро заговорил я. — Мы думали, помощь нужна. Если нет, мы пойдем.

— Никуда вы не пойдете. Допустим, я тебе верю, но твой приятель мне нагрубил.

— Он извинится, — пообещал я, понимая, что извиняться никто не будет. Понимая, что говорю ерунду. Но слова лезли сами собой, как и просительный тон. И надежда, что если с людьми говорить вежливо, то можно разойтись мирно.

Люди же добрые.

Борис стоял напряженный и злой. На меня не смотрел. Взгляд его был прикован к инкассатору. Оценивающий взгляд.

— А ты быстро освоился, козлина, — процедил Борис. — Деньги прикарманил, ружьишко присвоил. Молодца. Только со мной гоп-стоп не прокатит, понял чмошник?

Глаза мужика с ружьем сузились, превращаясь в щелочки.

— Закрой рот! — рявкнул он. Видимо, почуял, что теряет инициативу.

— А то что? — Борис набычился, ссутулился, став похожим на приблатненную шпану. — Что, если не закрою? — повторил он.

Борзый. Злой. Хищник, способный убить. Вот только сейчас убить здесь способен не он один.

Инкассатор перехватил ружье и нацелился Борису в грудь.

Тот сделал шаг навстречу. В руке возник топор. Как он так незаметно его выхватывает?

— А ну-ка стой, паскуда! — прорычал мужчина с ружьем.

Второй, что стоял с ним рядом, напрягся. Борис остановился.

— Будете делать, что скажу, — быстро проговорил бывший перевозчик чужих ценностей, — будете жить. Если кто-то станет выёживаться, пристрелю.

— Ага, — оскалился Борис. — Пристрелишь. Ну так стреляй.

И он сделал шаг навстречу инкассатору. Палец того лежал на спусковом крючке.

— Борис! — заорал я.

— Стреляй, — повторил Борзый, делая еще один шаг. — Правило знаешь, гопник неудавшийся? Достал, стреляй.

Палец инкассатора на спусковой скобе дрогнул, дергая металл, спуская что-то смертоносное внутри.

Я снова хотел крикнуть, но связки отказали.

Я ждал выстрела.

Выстрела не прозвучало. Но мир взорвался…

Борис сорвался с места, словно спусковой механизм сработал у него, а не у ружья. Одним долгим невероятным движением он пролетел к инкассатору. Сверкнуло отточенное лезвие. Тюкнуло.

Коротко, пронзительно взвизгнул мальчишка.

Я почувствовал, как у меня из груди с сипом вырывается воздух, которого там уже вроде бы не осталось.

Лезвие топора врубилось в лицо инкассатора.

Брызнуло.

Борис отдернул руку. Мертвый хозяин банка повалился навзничь. Рядом на землю упало помповое ружье. К нему тут же метнулись с двух сторон — Серый и подельник убитого инкассатора.