Читать книгу "Сталин и НКВД - Леонид Наумов"

Иными словами, на совещании в июле стало видно размежевание в чекистском руководстве на тех, кто не видел смысла в разворачивании массовых операций и тех, кто отнесся к этому с энтузиазмом. В первой группе оказался Агранов и «латыши» Салынь и Стырне, во второй «северокавказцы» Реденс, Люшков, Дмитриев. Вторых было заметное большинство.

В этом контексте уместно снова указать и на идеологический аспект происходившего. Отечественные исследователи часто видят в репрессиях ответ руководства страны на угрозу войны и стремление «уничтожить пятую колонну». По отношению к национальным операциям, это, отчасти, правильно, однако, летом 1937 года НКВД по постановлению Политбюро начинает самую массовую репрессивную акцию НКВД — т. н. «кулацкую операцию». Историки спорят о причинах начала кулацкой операции. Представляется обоснованным мнение Виннер и Юнге, которые видят в кулацкой операции мотивы т. н. «социальной инженерии»: «Осужденные в рамках кулацкой операции лица, в большинстве своем относились к группам населения, которые, как считали уже давно, либо совсем нельзя интегрировать в советское общество, либо это можно сделать лишь путем затраты чрезмерных усилий». Они обращают внимание на попытку избавиться в ходе операции от тех групп населения, которые не приняли бы никогда социалистические преобразования: священников, раскулаченных, бывших белогвардейцев. Избавиться от наиболее опасных уголовников и нанести таким образом удар по преступности. Думается, приведенная точка зрения наиболее точно отражает реальные замыслы инициаторов операции.

В первую очередь, действительно, важно указать на то, что круг врагов в этом приказе определяется на основе социально-политического, а не идеологического подхода. Важно обратить внимание и на еще одно обстоятельство — начало кулацкой операции прошло практически без специального обоснования. Приказ № 00447 не содержал такого развернутого обоснования, как, например, «польская операция». Из этого вытекает, что руководители страны и НКВД не сомневались в том, что исполнители их «правильно поймут». Что давало им такую уверенность? Думаю, что операция по приказу № 00447 являлась, с их точки зрения, продолжением операции по приказу ОГПУ № 44/21 от 2 февраля 1930 — приказа о чекистском сопровождении раскулачивания. Этот приказ тоже не имел политического обоснования в преамбуле, но она была и не нужна. Курс на ликвидацию кулачества как класса и сплошную коллективизацию был подробно изложен в партийных документах и прессе.

Общим является мотивация приказов: борьба с контрреволюцией. Общее — целевые группы. Ядро репрессированных — кулаки, но «сопровождается ударом по всей контрреволюции». Общим является механизм санкций: устанавливают лимиты на репрессии по 1 и 2-й категории. Важно указать и на внесудебный характер репрессий через тройки ОГПУ-НКВД.

У приказов разный социально-политический смысл. В 1930 году происходило «чекистское сопровождение и обеспечение» раскулачивания и коллективизации. Никакого изменения отношений собственности в 1937 году не предусмотрено — это была исключительно «чекистская операция». Реализацию приказа 1930 года планировалсь проводить при поддержке населения, ничего подобного в реализации приказа 1937 не предусмотрено, наоборот, требуется соблюдение секретности.

Важно указать и на то, что репрессии в 1930-33 году носили более массовый характер и были менее жестокими. Соотношение «первой» и «второй» категории в 1930 1:8–1:10 (Здесь же уместно заметить, что первая категория в 1930 не предусматривала обязательно ВМН, но допускала заключение в лагерь, вторая категория в 1930 году предусматривала выселение). В 1937 году на практике было 1:1. Приговорены к ВМН тройками в 1930–1931 гг. более 28 тыс., а в 1937–1938 гг. в 13 раз больше.

Иными словами, приказ 1937 года предполагает завершение начатого в 1930 году: не ликвидация социальной группы, а физическое уничтожение лиц, которые раньше относились к этой группе, и не интегрировались в советское общество.

Выслушаем свидетельство очевидца, чекиста из Западной Сибири Егорова: «Первое указание о подготовке массовой операции мы получили по НКВД СССР в июле 1937 г. Эта директива обязывала нас составить списки на весь контрреволюционный элемент из социально чуждой среды и весь уголовный рецидив, представляющий из себя социальную опасность для общества». То есть, приказ № 00447 был воспринят именно как решение нанести удар по социально чуждой среде.

«Последующий смысл всех директивных установок руководства управления НКВД, даваемых на совещаниях и при докладах, сводился к необходимости весь оперативный контингент… свести в разные по названиям, но единые по своим целям контрреволюционные организации, связанные с иностранными разведками враждебных нам стран и белоэмигрантскими центрами за границей».

Зачем это? Приказ не предусматривал этого, зачем превращать беглых кулаков в шпионов. И Егоров разъясняет зачем: «Оперативный состав органов, восприняв эти установки, как прямую физическую ликвидацию всей контрреволюции, в том числе и пассивной, но являющейся базой для различных контрреволюционных формирований»

То есть, если представить бежавших кулаков, бывших меньшевиков кадетов вместе со ссыльными епископами «единой контрреволюционной организацией, связанной с внешней разведкой», то последует их «физическая ликвидация»! Так рассуждали сотрудники органов.

Оперативный состав, «деятельно следуя этим директивам, приступил к их реализации с полным сознанием исторической необходимости очистить нашу страну от этого контингента».

«Лимиты Ежова», «дефектная отчетность» и «альбомы»

Приказ № 00447 гласил, что утвержденные цифры «лимитов» являются ориентировочными. Однако, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД не имеют права самостоятельно их превышать (выделено мной. — В. Н.). Какие бы то ни было, самочинные увеличения цифр не допускаются. В случаях, когда обстановка будет требовать увеличения утвержденных цифр, наркомы республиканских НКВД и начальники краевых и областных управлений НКВД обязаны представлять мне соответствующие мотивированные ходатайства. Уменьшение цифр, а равно и перевод лиц, намеченных к репрессированию по первой категории, — во вторую категорию и наоборот — разрешается (выделено мной. — В. Н.)». Для каждого, кто читает официальные документы — это явный сигнал того, что Центр не заинтересован в увеличении лимитов: позиция Москвы 30 июля понятна — «особенно не увлекайтесь». Дело не в симпатиях Ежова и Фриновского к кулакам, уголовникам и контрреволюционерами, они просто явно опасаются того, что внимание будет отвлечено от более важных вопросов, в первую очередь от «чистки» партийно-государственного аппарата. Но события, как известно, пошли по другому сценарию и многие региональные руководители стали требовать новых лимитов. Кто и какую позицию занял?

Выше уже говорилось, что «Большая Чистка» в разных регионах реализуется с разной степенью размаха. «Массовые операции» в регионах также не совпадают ни по размаху, ни по динамике. Есть регионы, в которых, в ходе «кулацкой операции», местные руководители репрессировали в 10–15 раз больше, чем было первоначально запланировано, есть регионы, в которых ограничились выполнением контрольных цифр приказа № 00447.