Читать книгу "Мастер-класс. Записки концертмейстера балета - Лада Исупова"

– Подождите! У нас здесь ошибка!

Все, как по команде, поворачивают головы и, выпучив глаза, смотрят на меня, как на заговоривший стул. Повисает гробовая тишина.

Начинаю объяснять – безрезультатно. Они:

– Все нормально.

– Нет!

Директриса настаивает, что они репетировали под запись, и там все сходилось – проблема у меня. Пытаюсь объяснять и показываю, как могу, шестое пор де бра и даже подпрыгиваю на «раз» – бесполезно, но становится не по себе, потому что все так и стоят, окаменев, смотрят, как в «Ревизоре», а толку никакого, я отнимаю драгоценное время. Подходят еще педагоги, объясняют, что все так и надо – поставлено четверками. Ага! А почему тогда на сцене то двойное перекрестное движение, то пусто?!

В итоге я, потерпев поражение, сажусь, девицы стоят в растерянности, и, чтобы не оставалось сомнений, новый класс просят пока уйти, а этих – станцевать еще раз.

Директриса проходит через сцену, кто-то спрашивает:

– Так что нам делать?

И та тихо, но отчетливо:

– То же самое, не обращайте внимания.

Ух, как по уху резануло!

Сижу, играю, сама себя уговариваю, что она, в принципе, права, что золотое правило: нельзя ничего менять перед выходом, только вконец всех запутаешь; что вдолблено, то и проявится. А я, как дите малое, пошла шашкой рубать, эх…

Эти себе танцуют с переменным успехом, то так, то эдак, я за ними ошибки подтираю, общий вид вполне приличный, почти уже закончили, и вдруг на сцену выбегает директриса с диким воплем:

– Стойте!!! Она права!

И начинает объяснять и на «раз» подпрыгивать. Сижу, думаю: оно, конечно, хорошо, но менять перед выходом… уж делали бы как делали. И, кстати, ни одна на концерте не ошиблась.

А директриса потом урвала минутку и подошла извинилась-поблагодарила, хотя я прекрасно понимаю, что такое генеральная в день концерта, какие это нервы, и что значит собрать все это воедино (технически, творчески, организационно), и когда все это – на тебе, а о том, чего это стоит, никто, кроме тебя, не знает, все будут видеть и судить только результат.

Итак, генеральная заканчивается и, как все генеральные, в сроки не укладывается, а переваливает за назначенное время. Бегу домой, нужно переодеться и обратно. На самое необходимое – прийти в себя – времени не остается, а так нужно полчасика посидеть в тишине, чтобы хоть как-то восстановиться! Несусь и никак не могу решить дилемму: что сейчас правильнее – валерианочки или коньячку?..

19:00. Концерт

Прежде чем приступить к описанию концерта, придется опять уходить в лирическое отступление. Потому что, если просто, без объяснений местной специфики написать, что за день до концерта на нервной почве я рванула в магазин за туфлями, то будет непонятно – с чего? Туфель не было, что ли? Почему заранее не купила? Нет, туфли, конечно, были, дело не в этом.

Дело в этих дурацких нотах.

Ковыряла их, ковыряла, то выходит, то нет, вроде уже и ничего, но без лоска, неуверенно, а завтра играть, настроение кислое, что делать?

Какая главная напасть русского концертмейстера? Он вечно сомневается в себе. И сами знаете, как это мешает играть и связывает руки, даже в тех местах, где и волноваться, казалось бы, не о чем, и что обидно – от степени готовности к выступлению это совершенно не зависит. Ну, женщины уже поняли, при чем здесь новые туфли, а мужчины не поймут и после пространного объяснения, поэтому смело пропускайте пару абзацев, не теряйте времени, а мы вас скоро догоним.

Дело вот в чем. Как правило, каждый город имеет свою ауру, иногда даже свой стиль. Городок, в котором я живу, очень специфичен и либерален: основное население – университетские студенты и профессора, а также пенсионеры-педагоги всех времен и народов, а нормальному профессору совершенно все равно, что на нем надето. Женщины совершенно им под стать, поэтому, если сказать, что мы крайне антигламурны, это значит не сказать ничего. Мужчины с хвостиками в никогда-не-глаженных штанах, женщины с седыми распущенными по плечам волосами, напоминающие индейцев и хиппи, в широкой обуви без каблука, все просто и удобно. Не пользуются никакой косметикой (упаси боже кожу портить, всё должно дышать), в общем, всё у всех дышит. Конечно, бывают исключения, но это редкость. (Как-то мама, взглянув на мои ботинки, со свойственной ей сдержанностью тут же заметила, что она в таких и мусор на даче постеснялась бы выбрасывать. Ну и ладно, я не обиделась – а когда это у разных поколений был одинаковый вкус?)

А как-то летом, перед поездкой в Москву, пришлось купить себе остроносые туфли на невысокой шпильке. Немножко предварительно поносила, чтобы они не выглядели как новые (типа всегда так хожу), здешние русские подружки меня увидали, окружили, обхихикались, пришлось объяснять – в Москву ж еду! А когда приехала, мои московские подружки на эти туфли печально посмотрели и скорбно покачали головами: «М-да… а ты каблуки уже не носишь?»

И вот перед концертом срочно нужно было купить что-нибудь для куражу. Туфли не подошли, купила короткие сапоги на высоченной шпильке, концертный туалет у меня был, к нему откопала запрятанный за ненадобностью абсолютно гламурный черный шарф-палантин. Встала перед зеркалом. Непривычно… давно я не был в свете… Для общего впечатления представьте себе портрет Ермоловой (Серова), но на локти повесьте палантин ручной работы с огромным серебряным розаном на уровне колена. Лицо замените на любое другое, помоложе, на какое вам больше нравится – на свое, например.

Прежде чем выходить на публику в таком виде, решила опробовать на восьмилетних дочерях. В московском эквиваленте это как, например, вы бы предстали перед своими детьми зимой в купальнике с яркими перьями и в ответ на раскрытые рты ограничились бы кратким: «Это я на работу».

Встала, позвала, прибежали и с ходу завопили. Ничего, была готова, терпеливо выждала, пока кончится дыхание.

Наконец, сосредоточенно уставившись на меня, неодобрительно выдали:

– Ты одета как молодая.

– А я и не старая!

– Ну… как в телевизоре… глаза зачем накрасила?

– Не нравится?

Кисло:

– Нравится… (С нарастающим ужасом.) Что, и на улицу так пойдешь?!

– Нет. На сцене буду играть.

– A-а… немножко… ну как на Хеллоуине… вся в черном.

– Это называется «академично».

– Мы тоже хотим академичные каблуки!!!

– Нет! В школу в таких не ходят. Я в понедельник сдам эти сапоги, не переживайте.

– Нет! Не сдавай!

(Ага! Значит, все нормально.)

– И куда я в них буду ходить?

– Ну… дома можешь.

– Ну да, борщ варить.

В комнату на шум зашел кот. Сел, укоризненно оглядел меня, но от комментариев воздержался. По коридору бежал муж, бросил взгляд в нашу сторону и встал как вкопанный: