Читать книгу "Случившееся - Сергей Бурый"

Давайте еще раз, мы все-таки собрались здесь по серьезному поводу, шутить как-то несолидно. Меня зовут Всеволод Новожилов, я писатель, автор романов «Извини, я съел твою жену» и «Страна напалма». Наверное, вы знаете о еще одном моем романе «Война войдет без стука», при жизни он не был издан, но думаю, мой литературный агент подсуетился.

Надеюсь, мой сын зачитывает это выразительно, со счастливым лицом, ведь я обеспечил ему безбедное существование. Сын, ты ведь получаешь хорошие деньги за мои книги? Очень рассчитываю, что Брутто Зельц не обобрал тебя до нитки, сделав это всего лишь наполовину. Вы молодец, Брутто, рад был с вами работать. Извините, что я умер, мы могли бы заработать гораздо больше, будь я жив, не правда ли?

Вы, наверное, сейчас думаете: и это речь лауреата? Или какая-то шутка? Не беспокойтесь, давайте начну говорить серьезные вещи, как и положено.

Как я узнал, что стану лауреатом, как предвидел это? Уже при жизни мои тексты неожиданно для меня самого стали настолько востребованы, что я был уверен – когда-нибудь это случится. Случилось. Не знаю, как я умер, извините, если разочаровал и ушел не слишком эффектно. Так уж вышло.

Начну с самого главного и расскажу, как я наткнулся на слово. Думаю, миф о том, что я знал некое слово, способное убивать, уже давно разнесся и добавил мне культовости. Спешу вас обрадовать – слово действительно существует, это не выдумка.

В молодости, еще перед тем, как написать известные вам книги, я участвовал в проекте «Словарь всех времен». Я так и не понял, почему меня, никому не известного молодого человека, позвали на тестирование словаря. Проектом руководил один загадочный человек, про него подробнее расскажу чуть позже, это очень важная, ключевая фигура в моей речи.

Проект состоял из предварительных мероприятий, о которых я не буду рассказывать, чтобы не отнимать ваше время. Самое главное случилось на первом же тестировании, на которое я пришел вместе с Антоном Зыгарем – в память о нем я просто обязан назвать это имя здесь, публично. Суть проекта была в том, чтобы составить словарь, состоящий из всех слов, когда-либо использованных людьми, а также тех, которые когда-либо будут использованы. Масштабная философская идея уровня Хорхе Борхеса – великому аргентинцу принадлежала идея Вавилонской библиотеки, содержащей все книги, написанные человечеством в прошлом, настоящем и будущем. Мы должны были нажимать на кнопки, запускать механизм и смотреть на слова. Не знаю, зачем, выглядело это странно, ведь программа могла все сделать сама. Видимо, таковы были условия игры. Мы с Антоном зашли в комнату, нажали на кнопку – не помню даже, кто именно это сделал – и увидели слово. Это и было то самое слово убивающее. Антон Зыгарь умер, а я остался жить. Не знаю, почему, основная загадка моей жизни заключена даже не в моей литературе, а именно в этом факте.

С моей стороны было бы неплохо сказать слово в конце речи, не так ли? Уже вижу завтрашние заголовки газет, если они еще существуют. «Новожилов убивает после смерти». Культовый писатель вооружился словом и устроил резню на вручении самой престижной в мире награды. Смешно, правда? Или страшно? Ну как, уже волнуетесь? Не буду сбивать температуру вашего волнения, внимательно следите за моей речью, которую зачитывает сын. Может быть, от этого зависит ваша жизнь. Извини, сын, тебе тоже придется поволноваться, правила для всех едины.

У меня ведь еще есть время, да? Знаю, что есть.

Если копнуть глубже, понять, с чего начался мой литературный путь, я обязательно должен сказать о египетских рудниках. Мало кто знает об этом сюжете, потому что я нигде его не публиковал. Удивительно, что о нем был наслышан Антон Зыгарь. Не знаю даже, как так получилось.

Думаю, я просто обязан хотя бы вкратце рассказать об этом сюжете, ведь без этого вы не поймете, что такое слово и откуда оно взялось. Сразу скажу, что сюжет надо воспринимать метафорично, историческая правда в нем, как мне кажется, отсутствует. Хотя нельзя исключать, что она там и присутствует тоже.

Фараон спросил у богослова и законника, откуда берется власть.

– Всякая власть от Бога, – сказал богослов.

– Всякая власть от слова, – сказал законник.

– Всякая власть от меня, – сказал фараон и велел заточить богослова и законника в цепи и отправить на рудники.

Фараон был наречен именем – словом, которое запретил называть кому бы то ни было. Имя знали, но боялись произносить. Нарушение запрета каралось немедленной казнью на месте. Он велел круглосуточно патрулировать город специальному войску на боевых колесницах. Большинство воинов сами не знали имени фараона, поэтому казнили преимущественно на всякий случай, разглядев что-то хоть сколько-нибудь подозрительное.

Сам фараон тоже не произносил имя, потому что сильно заикался на первом же звуке. Он избегал все слова, начинающиеся так же, как его имя. Чтобы не спотыкаться о звуки, фараон велел избавляться от любых предметов, их содержащих.

Однажды воин, размахивая буздыганом, привел к фараону дряхлого старика.

– Этот рисовал, – сказал воин, тряхнув старика за волосы, и протянул фараону камень, на котором был выточен некий знак.

– Именем фараона! – закричал фараон. – Именем фараона думать запрещено, – сказал он, имея в виду, что даже помыслить имя в голове – преступление.

– Я… – начал было старик, но фараон прервал его.

– Откуда знаете имя мое? – спросил он.

– Услышал в рудниках от богослова, – признался старик.

– Зачем выточили на камне вы его? – спросил фараон.

– Чтобы славить имя фараоново, – польстил старик.

– За это, полагаю, я велю вас освободить, – сказал фараон.

Старик засиял.

– Воин, дайте мне ваш буздыган, – попросил фараон и получил оружие.

Фараон выдержал паузу, посмотрел на буздыган, на старика.

– Освобождаю! – фараон размахнулся буздыганом и вонзил в голову старика. – Теперь вы свободны от жизни.

Фараон велел отнести его, фараона, к руднику, где трудился заточенный богослов, распространяющий имя среди рабов.

– Как смеете вы, богослов, называть имя мое! – произнес фараон, встретившись взглядом с богословом.

– Я? – удивился богослов.

– Не вы ли подговаривали рабов вытачивать имя мое на камнях? – спросил фараон.

Богослов смутился, и в этом смущении читалось признание.

– Вы о том старце, – пробормотал богослов, – Он спросил меня, как славить может имя фараоново.

– Что за ересь! – возмутился фараон. – Ересь на фараона! Вы, богослов, должны понимать, что теперь вас ждет кара.

Богослов склонил голову, понимая, что дни его сочтены. Но фараон не спешил.

– У вас есть только одна возможность искупить вину, – сказал фараон, – где законник?

Фараон получил ответ. На завтра велено было привести богослова и законника в склеп при руднике для встречи с фараоном.