Читать книгу "По следам "Мангуста" - Комбат Найтов"

В три ночи две тени проскользнули узким проливом в залив де Нипе. Головным шел первый в мире эскадренный миноносец класса УРО «Бедовый». Ему не повезло с самой постройки. После закладки как эсминец 56-го проекта, ему сзади за цифрами «пятьдесят шесть» приписали еще две буквы: «Э» – экспериментальный, и «М» – модернизированный. С него сняли артиллерию главного калибра, оставили только счетверенные установки 45-мм зенитных пушек, и поставили две установки СМ-59 с двумя ангарами для девятнадцати трехтонных дурищ под неблагозвучным названием КСЩ, произведения бюро Туполева. Ракета была жидкостная и хранилась в ангаре в сухом виде. Облачившись в костюмы химзащиты и противогазы, морячки должны были заправить эти ракеты, и после этого теми становилось возможно стрелять. Теоретически – на расстояние до ста двадцати морских миль. Практически – сорок или шестьдесят четыре, в зависимости от широты места. На севере они стреляли дальше. Здесь в тропиках – сорок миль. Летать корабельный снаряд «Щука» умел. Если считать все проведенные испытания, то этой ракетой потоплено больше всех кораблей в мире. Благодаря ей Краснознаменный Черноморский флот остался без флагмана. Выпущенный с «Прозорливого» инертный снаряд угодил в броневой лист на скуле крейсера, срикошетировал от брони и снес большую часть надстройки. Остановился он, только уткнувшись в броню второй башни. Восстановлению крейсер не подлежал, его списали.

Но после проведения ходовых испытаний, показавших значительное уменьшение метацентрической высоты в полном грузу у «Бедового» и значительное снижение максимальной скорости, носовую пусковую установку демонтировали, баковый ангар на одиннадцать ракет убрали, вместо них поставили вторую башню 45-мм автоматов СМ-20-ЗИФ. «СМ-59» осталась только на корме, количество ракет уменьшилось до восьми. Но существовало маленькое «но», достаточно существенное. У одной из многочисленных модификаций КСЩ в названии существовало три незаметных буковки: СБЧ.

Так вот в радиограмме, пришедшей последней, Владимира Ивановича предупреждали, что после бункеровки отряд в составе двух эсминцев и танкера проследует к входу в Чесапикский залив. И будет находиться там все время визита в Америку первого секретаря КПСС. Предполагается дружественный заход отряда в город Балтимор. Шесть из восьми ракет на борту имеют те самые буковки на боеголовке. Из района Балтимора они будут иметь возможность нанести удар по месту, где предполагается встреча лидеров двух великих держав. В общем, туфлю Никита Сергеевич уже снял и держит в руке, а будет или не будет барабанить ею по трибуне, зависит только от его настроения и настроения хозяина Белого дома. Ударная мощь этих двух маленьких корабликов равнялась примерно ста шестидесяти Хиросимам. Впрочем, второй эсминец был чисто артиллерийским и просто должен был прикрыть корабль УРО. Но в четырех трубах на его борту лежали «Т-5», 533-мм торпеды с пятикилотонными боеголовками. В СССР уже лежала на складе знаменитая «Кузькина мать», ее заряд еще не уменьшили – сто мегатонн, и был готов носитель для нее. Ее испытания приостановили из-за начавшихся переговоров с Америкой. Но поднести ядерный пистолетик к Вашингтону на всякий случай поднесли. Остатки волос на голове у Владимира Ивановича просто встали дыбом от таких перспектив.

Впрочем, гораздо более многочисленная армада американских ядерных бомб и ракет находилась на таких же дистанциях от Крыма, Берлина и Владивостока. Оба лидера хотели, чтобы другой уступил. Официальной политикой обоих государств была гонка ядерных вооружений. И застоявшийся на старте СССР начал уверенно и быстро догонять Америку, преимущество которой таяло из-за запущенного завода по обогащению урана на Енисее. Девятого июня 1959 года американцы спустили на воду «Джорджа Вашингтона» – шестнадцатиракетную атомную подводную лодку, у нас на стапелях прошла испытания на герметичность будущая «Хиросима» – трехракетная атомная лодка «К-19».

Первым подходил «Бедовый», шел накатом под углом 90° к причалу, стравив левый якорь из клюза на высоком приподнятом узком баке. Загремела цепь, и чуть вспенилась вода под кормой, толкнув нос корабля влево, а корму вправо. ЧФ славился склонностью к показухе. Вот и сейчас командир корабля выбрал самый лихой и красивый способ швартовки. Стравив три смычки, боцман дал команду «Держать!» по «каштану», а старший боцман на корме готовил выброску и взглядом оценивал стоящих на причале людей. Причал был не освещен, людей было плохо видно. Выделив самого рослого из присутствующих, старый боцманюга подал выброску так, чтобы грузик остановился прямо над фигурой высокого пехотинца (Александр был в маскхалате), чуть выдал еще линь, чтоб грузик опустился прямо ему в руки. А этот кретин, вместо того чтобы схватить и побежать, выбирая слабину, принялся выбирать линь руками.

– Зелень подкильная! Схватил и беги, салага! – не выдержал боцман. Тяжелый капроновый конец при такой скорости выборки быстро утонет и будет представлять опасность для винтов, которые через несколько секунд начнут одерживать корму. Рулевая машинка уже шумит, перекладывая рули в противоположную сторону. На причале, наконец, поняли, что делать. Все ухватились за проводник и достаточно резво потянули швартов к пирсу. Курчавый и бородатый военный в незнакомой форме ухватился за коуш швартова, дернул за кончик проводника, сбросил проводник и набросил канат на кнехт.

– Вирай! – прогремел голос боцмана, и дюжина матросов побежала по палубе, выбирая слабину.

– Крепи! – и в этот момент командир чуть толкнул винтами корму, гася инерцию разворота. Конец натянулся и ослаб.

– На шпиль! – Швартов перебросили на стоящий неподалеку шпиль и с его помощью подтянули корму к причалу, подали второй конец и несколько минут обтягивались.

– Леера рубить, сходни подать! – проорал команду боцман и через минуту доложил на мостик, что швартовка закончена. Впрочем, командир корабля и командир отряда уже шли по правому борту на ют. Мичман громко скомандовал: «Смирно!» – и доложил об окончании швартовки командиру. Приложив руки к козырькам, два офицера спустились по трапу на причал. Никаких знакомых знаков различия никто из присутствующих не имел. Самый пожилой рукой указал на человека, которому требовалось отдать рапорт.

– Отряд кораблей Краснознаменного Черноморского флота в составе эсминцев «Бедовый» и «Пламенный» совершил переход из порта Севастополь в порт Антилья с целью доставки десанта и последующей бункеровки для выполнения основной задачи. Командир отряда капитан 2-го ранга Кудрин.

Фидель выслушал рапорт, держа руку у козырька, и протянул ее для рукопожатия. Кап-два сорвал белую перчатку с руки и пожал руку бородачу.

– Кто из вас генерал-майор Андреев? – спросил он у присутствующих.

– Я – генерал Андреев, главный военный советник кубинских революционных сил. А это – команданте Фидель Кастро Рус, главнокомандующий ФАР. Это – командир роты, которую вы доставили, старший лейтенант Андреев.

По причалу бегали матросы «Бедового», принимая концы у второго эсминца. У кормового флага уже стоял часовой, на стеньге поднят флаг Кубы. Было слышно, как на «Бедовом» на выбеге крутятся турбины, в течение всего перехода через Атлантику они неустанно толкали его вперед. Сейчас по корпусу иногда прокатывались волны вибрации, как у скакуна после скачки.