Читать книгу "Частная жизнь Тюдоров. Секреты венценосной семьи - Трейси Борман"

Еще четыре джентльмена выполняли роль церемониймейстеров и, следовательно, должны были в точности знать «все обычаи и церемонии, связанные с королем». Они охраняли двери в его покои, провожали к нему посетителей и следили за его ценными вещами. Поскольку они были самыми публичными фигурами, то должны были быть «вежливы и с радостью понимать, учить и направлять каждого человека»[149]. Они также руководили младшими слугами. Йомены покоев готовили королевскую постель и освещали королю путь факелами. Они поддерживали коридоры, ведущие к личным покоям, в чистоте и следили, чтобы там не было «мошенников, мальчишек и прочих», кто мог как-то нарушить покой короля[150].

Как и отец, Генрих держал при себе много слуг. Им помогали четыре пажа или оруженосца. Они ждали своих хозяев в личных покоях, а во время публичных процессий шли рядом с королевским конем. Пажи носили туники яркого цвета и золотые цепи на плечах. В торжественных случаях они несли полосатые зелено-белые жезлы. Вместе с грумами они спали в приемной или в комнате пажей, если такая имелась.

В личных покоях работали также шесть лакеев, три виночерпия, три резчика, два управляющих и три швеца. Членами личного двора являлись также королевский цирюльник, личные врачи, хирурги и секретари.

Каждый член личной команды короля был жизненно важен для создания иллюзии роскоши и величия его двора. Но личные обязанности, которые они исполняли, были столь же церемониальными, как и официальные государственные мероприятия и представления, в которых принимали участие остальные придворные. Жесткая структура и порядок процесса подготовки короля к аудиенции укрепляли придворную иерархию: от скромной прачки, которая доставляла его выстиранную одежду, до джентльменов личных покоев, которые исполняли церемонию одевания. За закрытыми дверями королевское величие было столь же впечатляющим, как и на публике.

5

«Касаться руками его королевского величества»

В начале своего правления, когда Генрих находился на пике юности и силы, он поднимался на рассвете и на несколько часов отправлялся на охоту — порой охота затягивалась до заката. Придворный и дипломат Ричард Пейс сообщал кардиналу Вулси, что в течение лета «король каждый день, за исключением святых дней, поднимается в четыре или пять [утра] и охотится до девяти или до ночи»[151]. В холодные месяцы Генрих поднимался позже, обычно около восьми. Поначалу во время охоты его всегда сопровождала большая свита. Но их шумное веселье, «докучливое и излишнее», так ему мешало, что со временем он ограничил количество спутников до нескольких самых приближенных — и среди них часто была его супруга, Екатерина, прекрасная наездница[152].

Чтобы помочь королю подготовиться к охоте и другим придворным развлечениям, слугам личных покоев приходилось подниматься еще раньше монарха. Придворные правила требовали, чтобы грумы личных покоев поднимались в шесть утра. Они должны были убрать и привести в порядок комнаты короля до его пробуждения. Но когда Генрих отправлялся на охоту, им приходилось подниматься намного раньше. Хотя Тюдоры и не знали о существовании бактерий, связь между грязью и болезнями была им очевидна, поэтому королевские покои должны были быть чисты «от всех видов грязи»[153]. В каждой королевской резиденции имелся постоянный персонал для полной и тщательной уборки на случай, если король и его свита надумают приехать. Эти люди мыли и чистили каждый уголок дворца — каждый дюйм пола, стен и даже потолков.

Убравшись в королевских покоях, грумы будили эсквайров, которые спали в комнате, примыкающей к королевской спальне. Это им удавалось не всегда. Генрих не раз жаловался, что эсквайры продолжают храпеть, когда сам он уже поднялся и оделся. Когда эсквайры все же вылезали из постелей, они входили в спальню своего царственного хозяина, чтобы «приготовить его и одеть его в его белье». Белье короля хранилось в спальне в одном из двух сундуков. Обычно белье перекладывали свежими травами, чтобы придать ему приятный запах. В другой сундук складывали грязное белье, предназначенное для стирки в королевской прачечной. Если эсквайрам требовалась какая-то дополнительная одежда для конкретного дня, то эти предметы им вручали грумы в дверях спальни, а тем их, в свою очередь, «честно и чисто», подавал йомен гардероба одеяний[154]. Хотя йоменам было запрещено входить в королевскую спальню, они носили такие же ливреи, как и слуги личных покоев, что отличало их от других йоменов двора.

Йомен не только приносил одежду короля к дверям спальни, но еще и, вместе с грумом и пажом, отвечал за поддержание одежды в хорошем состоянии. Йомены, грумы и пажи чистили одежду щетками, следили за приятным запахом и вели подробные списки всего, за что они отвечали. Когда монарх и придворные собирались перебраться в другой дворец, эти слуги подбирали необходимую одежду и упаковывали ее. Еще одной обязанностью йомена гардероба было предоставление королевской одежды и украшений художникам-портретистам — например, знаменитому Гансу Гольбейну. Так художники могли работать над деталями портретов, не отнимая времени у короля[155]. Парадные портреты Тюдоров поражают проработкой деталей. Король и его придворные изображены в роскошных одеяниях с изысканными украшениями. Успехом эти портреты обязаны не только мастерству художников, но еще и работе йоменов, которые обеспечили мастеров необходимыми предметами одежды.

Когда Тюдоры находили слуг, способных и заслуживающих доверия, они не только вознаграждали их по достоинству, но еще и передавали их должности по наследству. Порой несколько поколений одной и той же семьи занимали одну и ту же должность при разных монархах. Иногда внутри личных покоев происходило и продвижение по служебной лестнице. Например, некий Ричард Сесил был одним из йоменов Генриха VIII. Он не только одевал короля, но еще и отвечал за аксессуары, оружие и охотничье снаряжение. Сесил поднялся из пажей до грумов. Его сын, Уильям Сесил, впоследствии стал главным советником, государственным секретарем и лордом-казначеем у Елизаветы I.

Надев белье с помощью эсквайров, Генрих выходил из спальни, и шесть джентльменов завершали церемонию одевания — надевали на него ту одежду, которую король выбрал на конкретный день. Вулси требовал, чтобы джентльмены короля были готовы к семи утра облачить и одеть его величество, надев на него одежду почтительно, осторожно и спокойно… и что ни один из указанных грумов или слуг не должен приближаться или отступать (если только его величество не приказал или не допустил иного), касаться руками его королевского величества, мешкать с приготовлением или одеванием, поскольку это дозволено только указанным шести джентльменам: исключение делается для теплой одежды или для принесения указанным джентльменам таких предметов, которые необходимы для облачения и одевания короля[156].